Приключения уборщицы

– А на этот раз никого кроме вас не привезли? – уточнила Алиса.

– Нет. А я гостья на празднике, – сразу закрепила за собой это место, а то ещё и меня в этом дурдоме пропишут.

– Ещё раз извините моего дедушку, – повторила девушка и повела старика.

Но я не могла просто так их отпустить! Мне же всё интересно!

– А твои родители голодункусы?

– Мама да, папа нет. Он землянин, – спокойно ответила она.

– А можешь со мной пойти на праздник? – спросила я у Алисы. – Ты там мне всё расскажешь? И дедушка пусть твой с нами будет? Что скажешь?

– Я спрошу разрешение, – она удивилась моей просьбе, – и потом вам отвечу.

И пока я ничего дополнительного у неё не попросила очень быстрым шагом, почти бегом вывела старика из комнаты.

– Тебе будет скучно со мной? – обиженно спросил Мико.

– Нет, – ответила ему. – Рядом с тобой весь праздник боюсь пропустить.

Он рассмеялся. Я тоже ему улыбнулась, и все мысли бабочками выпорхнули из головы.

– Кхе-кхе, – смущённо дала о себе знать Брю. – Начало праздника через полчаса.

– Отлично, – Мико повернулся к Брю, – Я провожу нашу гостью, не волнуйтесь.

Брю кивнула головой и так же быстро, как и Алиса выскользнула из комнаты.

– Кто ты такой, что они все так, эм… преклоняются перед тобой? Вон даже праздник перенесли в пещеры?

– Я один из правителей циотопов, – скромно пояснило это чудо.

А я выпала в осадок. Вот встречаться со всякими правителями запрещала мне память оригинала. Мол, что это не по-товарищески и всё такое. Но, это же Мико! Память я запихнула подальше, не реагировала на картинки, всплывающие в моей голове обо всех бурных романах бабы Нюры, однако!

Я решила наслаждаться моментом.

– И чем мне это грозит? – уточнила я.

– Только тем, что возможно не смогу представить тебя официально своей семье. Так как ты скорее всего откажешься от генной модификации, а поэтому не сможешь…

– Так, стоп! – крикнула. – Не хочу об этом слышать, – я прочистила горло.

Модификаций мне всяких ещё не хватало!

– Там праздник небось без нас не начинают, – как можно спокойно продолжила.

– Да, ты права, – ответил Мико. – ждут только нас.

– Так побежали, вдруг чудище ещё задохнётся из-за нас?! Животинка-то не виновата, что я такая любознательная!

Циотоп рассмеялся своим самым очаровательным смехом. Предложил свой локоть. Я аккуратно в него вцепилась. И задумалась о том, что вот, никак не пойму, как при его желейном виде, я его трогаю, а он твердый? И палец в него не просачивается? А ботинок булькнул в голову?

– Нюра, – устало проговорил циотоп. – Я могу управлять клетками своего тела. Хочу хоть жидкостью стану.

И на самом деле его локоть потек вниз, а следом и все тело превратилось в зелёную лужицу.

Я вскрикнула от неожиданности.

– Теперь ясно? – уточнили появившиеся губы в луже.

– Вопросов больше не имею, – промямлила я.

Мой циотоп восстановился, опять предложил свой локоть и повел меня навстречу обещанным приключениям.

Я и Мико, шли под руку и обсуждали прекрасные коридоры в этой разветвленной системе пещер голодункусов, где каждая стена олицетворяла собой неповторимое великолепное произведение искусства сотворённого природой. Восхищались тем, как переплетение буро-коричневых кристаллов раскинулись причудливым узором во время многомиллионного периода сотворения этих пещер.

И тут бамц, сверху падает тело. Мертвое! Я кричу, руками хватаюсь за Мико. Он злится, что-то бормочет, пытаясь отцепить меня от себя! От стен отделяются силуэты, как хамелеоны, сливавшиеся с красотой природы, подхватывают тело и скрываются за поворотом.

– Что это такое было? – ору я на Мико.

– Нюра, успокойся, пожалуйста, – отвечает он.

– Я успокоюсь, когда мне конкретно объяснят, что тут твориться! Или тебе напомнить, как я успокаивалась, когда увидела огромных склизких червей жрущих камень? Или когда на мою руку села красивая малиновая бабочка, я расплылась в улыбке, а ты заявил, что она пьет кровь и вообще является хищником? О, а ещё, за те десять минут, что мы идем к этому ПРАЗДНИКУ, я упала в болото, чуть в нём не утонула. А ты заявил, что оно омолаживает кожу тела. Я всё это «успокоила» в себе. Но это, милый мой, уже перебор!

– Несите его за ширму! – я услышала, как кто-то закричал в конце коридора. – Прячьте, я вам говорю его, прячьте!

Я воооот с таким огромным вопросительным выражением на лице, указала руками в направлении звука. Мико устало вздохнул.

– Голодункусы в пещерах хоронят умерших. Это их кладбище. И тот труп, что ты видела упал из ниши сверху. Постараюсь ответить сразу на твои вопросы. Трупов тут мало. Голодункусы живут долго, очень долго, почти столько же, сколько нужно дышать чудовищу. К тому же раса их малочисленна. Людей хоронят согласно тем обычаем, которые были на их родине.

– А?

– Я ещё не закончил, – перебил меня Мико. – Дальше по коридору никто не захоронен. Я специально срастил все расщелины и другие пути для проникновения в этот коридор склизких, мерзких, вонючих и жрущих всё подряд «кракозябр». Я не сделал этого раньше, так как не ожидал, что твоё появление спровоцирует месяц неудач. Я на все твои вопросы ответил? Мы можем идти дальше?

– А что такое «месяц неудач»? – невинно уточнила я.

Мико ещё раз как-то тяжело вздохнул, укоризненно посмотрел на меня.

– Честное слово, до окончания праздника ни одного вопроса! Вот те крест! – пообещала я.

– Люди, прилетевшие на планету, целый месяц приносят неудачи. То что-то упадет или развалиться. Кто-то где-то оступиться. Одним словом через месяц это заканчивается. Обычно людей держат в карантине, и проводят что-то вроде адаптации к окружающей среде. Я полагал, раз ты клон, то это с тобой не произойдёт. Но ты человек на столько на сколько даже я не ожидал!

– А зачем они тогда людей воруют, если с нами такие проблемы? – не удержала я свой любознательный язык, который меня когда-нибудь до чего-нибудь доведёт!

– Для размножения, Нюра! – очень громко ответил Мико для обычной своей громкости голоса. – Раса вырождается, и только люди подходят для разбавления генофонда.

– А клонирование? – не унималась я.

– Клонирование, Нюра, – как-то опасно выделил интонацией он моё имя. – Получается только у Герца Акимовича. Во всей остальной галактике, такого, – он показал рукой на всю меня, – результата никто не добился.

– Так его где-то запретили?!

Мико вырастил из камня себе стульчик, присел на него. Помассировал себе виски, поскрипел зубами и всё-таки мне ответил: