Приключения в стране тигров

Эта неосторожность стала роковой. В стороне, шагах в пятидесяти, стоял на страже сам громадный вожак. Без сомнения, именно его имел в виду монах. Цвет гиганта был, собственно говоря, не белый, а скорее бледно-серый, белесоватый.

Увидев это воплощение Будды, вельможа не удержался и вскрикнул от радости. И тотчас послышался гнусаво-трубный сигнал к бегству. Могучие животные шарахнулись, задвигали ушами, подняли хоботы, завертели короткими хвостами и бросились в лес.

Проклиная себя за неуместное любопытство, сановник хотел приказать своему отряду пуститься в погоню, как вдруг по лесу прогремел чудовищно громкий выстрел. Белый слон остановился, словно окаменев, испустил протяжный стон, зловеще слившийся с отголоском выстрела, и тяжело рухнул наземь.

ГЛАВА 12

Утомительная ходьба по лесу. — Фрике убеждается, что он шел не к шлюпке, а от нее. — Кобра-капелла, или очковая змея. — Воды! — Четыре тонны мяса на двоих.

Фрике изрек: «Горы — это хорошо. С высокого места далеко видно, и в этом наше спасение».

Увы, «горами» оказались всего только лесистые холмы высотой не более четырехсот метров. Парижанин решил подняться на них, но не прямо, а как человек опытный, — потихоньку, зигзагами.

Мальчику этот путь показался слишком медленным и скучным. Он стал протестовать, прыгать, постоянно убегать вперед и возвращаться обратно.

Молодой человек не раз останавливал его, говоря, что нельзя бегать, и если Яса не уймется, то скоро вспотеет и выбьется из сил.

Действительно, уже через четверть часа ребенок примчался весь мокрый, точно из бани, и жалобно попросил пить. Он чувствовал себя совсем разбитым.

— Что, устал? Я ведь говорил… На, выпей кофе. И давай посидим минут пять.

Они разместились на корне исполинского тека, протянувшегося по земле, точно спина крокодила, отдохнули и продолжили путь.

Адское пекло начинало действовать и на француза. Уже и внизу было жарко, а на холмах вовсе невыносимо. Но все-таки они поднимались, превозмогая усталость и делая частые остановки. Вскоре, однако, мальчуган совершенно выбился из сил и едва передвигал ногами.

— Давай руку, помогу. Ты умираешь от жажды? .. На вот, отпей немного… Довольно. Погодя получишь еще, а я как-нибудь обойдусь.

Фрике решил устроить более продолжительный привал, но, когда друзья попытались двинуться дальше, оказалось, что малыш вконец обессилел.

Парижанин вытер ему лоб, обмахнул лицо куском коры, содранным с дерева, и дал выпить еще несколько глотков кофе. Сделав для Ясы веер, он без особого труда поднял его и посадил себе на спину.

— Ай-да! Поехали! — крикнул со смехом француз. — Сам еле двигался, а вот взял груз — и ничего, иду. Здесь оставаться нельзя, место нехорошее.

И он шел, шел, опасаясь, что если прекратит движение, то будет уже не в состоянии сделать и шага.

— Ух, больше не могу! — выдохнул наконец Фрике и вовремя успел опустить мальчика на землю, иначе упал бы вместе с ним. Юноша прислонился к дереву, потом сел под ним, не в силах не только пошевелиться, но даже о чем бы то ни было думать.

На беду, питье закончилось, в мехе не оставалось ни капли. Нечем было промочить горло или хотя бы увлажнить пересохший язык.

— Кажется, комедия окончена, — прошептал бедный охотник.

Глаза его блуждали, горло давили спазмы. Лиловые губы совершенно запеклись.

Вдруг он радостно вскрикнул. Несколько минут отдыха все-таки придали ему сил, застилавший глаза туман рассеялся, и Фрике разглядел, что находится на ровной площадке, а не на склоне. Значит, достиг вершины!

Возможно, по другую сторону холма есть вода. Он встал и направился туда. Отдохнувший Яса мог идти теперь сам. Спустились они легко и довольно быстро.

Вскоре заблудившиеся странники очутились на неширокой поляне, освещенной солнцем.

Молодой человек рассмеялся, забыв про свои мучения.

— Ловко! Шли целый день, думая, что двигаемся на запад, а вышли на восток. Стало быть, шлюпка в противоположной стороне. Если господин Андре нас разыскивает, то у него много забот. Вставай, мальчуган! А не можешь спокойно идти, так побежим.

Друзья нашли на кустах несколько кислых ягод, которыми попытались обмануть жажду, и стали спускаться — поневоле бегом — по крутому заросшему склону.

К великой радости юноши, теки разом кончились. Появились другие деревья.

Пришлось пустить в ход тесак. Парижанин энергично расчищал путь, забыв голод и жажду.

Вдруг раздалось особенное шипение с посвистом. Фрике остановился.

— Змея! — насторожился он. — А я удивлялся, что их совсем не видно. Б-р-р-р! .. Мурашки по коже. Надо быть осмотрительнее.

Через мгновение он опять услышал характерное шипение и остановился смертельно бледный.

В двух шагах от него почти вертикально поднималась найя note 40 .

По широкой шее с темно-желтой чешуей он узнал очковую змею, названную так за два выразительных кружка на голове, напоминающих очки.

Note40

Найя, ная — индийская кобра, очень ядовитая змея семейства аспидов, с шеей, способной расширяться в виде круга.

Эта змея толщиной в руку и длиной до двух метров очень агрессивна и опасна. По-португальски она называется коброй-капеллой. Ее укус смертелен, противоядия против него нет. Француз понял, что неминуемо погибнет, если совершит малейшую неосторожность.

Стрелять некогда. Надо защищаться.

— Кобра… Очковая… — вспомнил он.

И в ту же минуту змеиная голова, точно подброшенная пружиной, бросилась к нему на грудь, грозя вонзить в нее ядовитые зубы-крючки. Молодой человек мгновенно размахнулся тесаком, и голова чудовища отделилась от скользкого туловища, оставшись на груди.

— Ну это не в счет, — облегченно смахнул он обрубок. — Она уже мертва.

Усталый юноша побрел вперед и вдруг опять услышал какой-то шум.

— Боже! Вода! — закричал он изо всех сил. — Ручей!

И бросился вперед как сумасшедший.

Вскоре Фрике оказался у ключа — чистого и холодного. Но пить сейчас, не остыв, было безумием, грозящим гибелью.

— Яса! — позвал он ребенка. — Скорей сюда!

Мальчик прибежал со всех ног и бросился прямо к водоему.

Парижанин без церемоний приподнял его за штанишки.