Приключения вампирши Элеоноры
Шрифт:
– Это что?…
– Как, что?! – даже опешила тетка – сам бездомных котов приваживает, вонища такая что, и не выйти, а потом еще и спрашивает!!! Ишь, устроил кормушку, а ну, как нагадят, убирать кому, а?!
Толстяк некоторое время смотрел выпученными глазами то на рыбу, зажатую в теткиной руке, то на след от гвоздя на своей двери и валяющуюся рядом записку, после чего рухнул на колени и схватил соседку за ноги с жалобным ревом:
– Анна Михайловна, голубушка, спасите, вызовите милицию, это бандиты, меня хотят уби-и-ить!!!
Соседка брезгливо отпихнула его от себя и скрылась за дверью, предварительно покрутив пальцем у виска. Толстяк как был, на четвереньках, вполз в квартиру и тут же послышался лязг закрываемых замков. Похоже, их было не меньше шести. На лестничной площадке осталась
– Элеонора, а почему они на нас не среагировали, мы же все время рядом стояли, ты им глаза отвела?
– Догадливый, однако. И что же получается, вот это ничтожество и заварило всю кашу?
– Да, он это. Элеонора, ты как хочешь, а я с ним сейчас поговорю как мужчина с мужчиной. Интересно, как он мне в глаза посмотрит после всего, что натворил.
– А я что, против, что ли? Звони.
Сергей позвонил в дверь и встал так, чтобы его не видно было в глазок. За дверью раздалось шарканье, потом неуверенным голосом спросили "кто там". После третьего продолжительного звонка загремели замки и дверь приоткрылась, оставаясь на цепочке. В щелке показалась жирная физиономия Козлова. Зрелище было просто отвратительное: от страха эта рожа вся дрожала как студень.
– Ну, так как насчет переговоров? Мы, вроде, собрались договор подписывать…
При виде Сергея лицо Козлова сначала побагровело, потом стало бледным до синевы, глаза его выпучились, а рот стал судорожно хватать воздух. Я уже подумала, что его хватит удар, но Козлов вдруг хитро улыбнулся, поковырял пальцем в носу, а затем заявил:
– А я в садик сегодня не пойду, у меня температура. И вообще, я с вами не дружу, вы плохие!
…Когда же несколько часов спустя люди Сицилийца вошли в квартиру, глазам их предстало следующее умилительное зрелище: бизнесмен Козлов сидел посреди парадной комнаты в куче муки, высыпанной из нескольких мешков, и лепил куличики, используя для этого хрустальные стопки.
Чуть позже
– Ну, прикол, в садик он не пойдет, надо будет ребятам позвонить. Это ты его так?
– Да нет, сам, со страху. Ладно, вы веселитесь, а я поваляюсь еще, что-то я рано проснулась, десять вечера всего. За кофе спасибо… Эй, в чем дело? Да что стряслось-то?!
Сергей поворачивается и тут даже мне становится страшно. Лицо у него какое-то окаменевшее, а голос раздается как из старого репродуктора:
– Элеонора, фирму мы все-таки потеряли. Знаешь, кто нами решил заняться? Сам Сицилиец. Понял, что Козлову теперь не до бизнеса и захотел прибрать все к рукам. У Валерки жена и дочка пятилетняя. Пока еще есть, их похитили и не отпустят, пока мы не передадим ему фирму. Ладно, пусть, мы молодые, вся жизнь впереди, еще организуем что-нибудь, сейчас не это главное.
– Когда вы бумаги подписываете?
– Говорит, завтра, прямо с утра, потом их отпустят.
– Значит, у нас есть целая ночь … Где твой друг, дома? Пошли туда, нельзя ему одному сейчас.
Валера, тот самый спортивный молодой мужчина из фургона с морожеными цыплятами, был дома. Он сидел на диване, смотрел в стену остановившимся взглядом и машинально открывал и закрывал молнию на большой дорожной сумке. Еще парочка таких сумок стояла возле двери.
– Вот, собирался их на дачу отправить, на пару бы дней пораньше, ничего бы, может, и не случилось. Ведь чувствовал же неладное, нет, чтобы поторопить, какой я идиот!
– А, может, все-таки позвонить в милицию – подал голос Толик, сидящий в кресле в противоположном углу.
– И думать не смей! – Валера даже подпрыгнул на месте. Не смей, слышишь, они же тогда… Взгляд его останавливается на мне:
– Элеонора, привет, спасибо, ты нас тогда выручила, у меня и в мыслях не было, что все настолько серьезно. А теперь… теперь, вот видишь, что происходит а самое обидное что до утра ничем им помочь невозможно. Ведь им же фирма нужна, а не Люда с Юлечкой, они же ничего им не сделают…?
Я постаралась ответить ему с самым бодрым видом:
– Конечно, нет, мы же в цивилизованном обществе живем. Знаете что, вы тут посидите, а я слетаю на разведку к дому Сицилийца,
может быть, что-нибудь полезное узнаю.той же самой ночью
Высоко в ночном небе, плавно взмахивая крыльями, чертит круги летучая мышь. Почему-то ее совсем не смущает то, что сейчас конец ноября, практически зима, и всем летучим мышам положено погрузиться в зимнюю спячку, вися вниз головой в какой-нибудь уютной пещере или перебраться в теплые края. Мышь огибает двенадцатиэтажный точечный дом, пересекает пространство над двором и двумя детскими садиками и углубляется в ближайший пригород. Там она летит вдоль улицы, застроенный старыми деревянными домиками и особняками причудливой архитектуры, потом некоторое время ее силуэт был четко виден на фоне замерзшего озера, а затем странная летучая мышь пропадает из вида. Она не исчезла совсем а, похоже, достигла цели своего путешествия. Это громадная кирпичная вилла, обнесенная забором, похожим на крепостную стену. На появление странной посетительницы не среагировала даже сверхчуткая сигнализация; только один из экранов на контрольном пункте на секунду как будто заволокло облачком тумана, но на это никто не обратил внимания, мало ли, сбой системы, время от времени такое случается. Странная летучая мышь некоторое время висит вниз головой сначала на одной из псевдоготических башенок, украшающих крышу, а потом на карнизе под полукруглым окном, где, несмотря на поздний час, горит свет. Человек, сидящий в комнате за полукруглым окном в массивном кресле, обитом черной кожей, не замечает необычного соседства, но на мгновение ему становится как-то не по себе. Он тоже не придает этому значения; мало ли, что померещится, особенно когда засидишься допоздна, а завтрашний день может принести большую прибыль, если, конечно, проявить достаточно ума, хитрости и коварства…
После летучая мышь направляется в самую глухую часть пригорода, в самый дальний конец улицы, вплотную примыкающей к старому кладбищу. Там она на некоторое время зависает над маленьким деревянным домиком, который, похоже, знал лучшие времена, а сейчас доживает последние месяцы, что подтверждается сложенными на участке стройматериалами. В домике тоже горит свет. Подлетев поближе, мышь опускается на крышу домика, покрытую ржавыми листами железа. Ее слух, гораздо более чуткий, чем у человека, улавливает голоса, раздающиеся в доме: беседу двух мужчин, не обремененных интеллектом, (если можно назвать беседой чтение вслух газеты "Бульвар" с соответствующими комментариями); голос женщины, которая в соседней комнате пытается успокоить насмерть перепуганного ребенка.
Кроме того, необычное существо, висящее вниз головой на покосившейся телевизионной антенне, улавливает эмоции и мысли всех этих людей: женщина насмерть перепугана сама, ребенок, маленькая девочка, ждет, когда придет папа и заберет их из этого неприятного места. Мысли мужчин, с упоением читающих "Бульвар", имеют прямое отношение к женщине, но вряд ли бы они были ей приятны. Женщина догадывается об этом и ей становится еще страшнее…
Впрочем, летучая мышь здесь особенно не задерживается и направляется обратно в город. Она опять пересекает пространство над двумя детскими садиками, облетает точечный дом и, некоторое время спустя, протискивается в форточку дома, который почему-то называется "кораблем". А вскоре в крохотной шестиметровой кухне совершенно из ниоткуда появляется стройная рыжеволосая девушка. Она кутается в зеленый махровый халат, который ей явно велик, босиком идет в коридор пытается найти тапочки, но потом, передумав, босиком входит в комнату.
Там ее ждут трое молодых мужчин, которые тоже не ложились сегодня спать. Один из них, высокий, похожий на скандинава, сидит на диване, уставившись невидящим взглядом куда-то в пространство. В руке его тлеет сигарета, о которой он давно уже забыл. Второй, худенький очкарик, ходит из угла в угол комнаты как маятник, третий сидит у стола, тщетно пытаясь просматривать разложенные перед ним документы. При виде девушки, которая совершенно бесшумно появляется на пороге комнаты, они прерывают свои занятия и поворачиваются к ней. В их взглядах невысказанный вопрос и безумная надежда "А вдруг, все-таки…?" Девушка останавливается посреди комнаты: