Приключения Ведуньи

— Ну так поздоровайтесь с ней, — я протянула ему одинарный ковчег с диапазоном в один месяц, напоминающий боксерскую перчатку, — все нужные данные уже заданы.

— Спасибо! — кажется, он правда сейчас расплачется. — Спасибо, а я ведь уже и не верил!

Натянув перчатку и нажав кнопку, ботаник исчез, а я вздохнула с облегчением. Обернувшись к брошенному ведьмолету, я осуществила свою мечту — увидела тираннозавра вживую. Вернее, его кузена, карнотавра. Хотя, какая мне разница, в чьем желудке перевариваться?

Зверюга притаилась между деревьев и наблюдала за мной. Взлететь я не успею.

— Не ешь меня, я маленькая для тебя, — пробормотала я, медленно отступая к дереву.

Это крокодил. Большой и очень тупой крокодил. А у меня с собой даже транквилизатора нет. Ладно, ладно, Ведунья, ты сможешь.

Резко развернувшись, я с разгона подпрыгнула и забралась на нижнюю ветку. Хищник за спиной взревел, я услышала его топот. Стиснув зубы, чтобы не стонать от боли, я полезла выше. Успеть бы…

Я была метрах в трех над землей, когда ветку, с которой я только убрала ногу, откусили. Рев оглушал, плохо слушалась левая рука, но здоровая башка уже плохо пролазила между веток. Как следует закрепившись, я вытянула ракетницу. Последний заряд.

— Надеюсь, ты был не слишком важен для эволюции, — процедила я, выстрелив прямо в разинутую клыкастую пасть.

Вопли обожженного динозавра меня волновали мало. Я следила за тем, чтобы не свалиться вниз и не потерять сознание. Карнотавр бессильно свалился с ног, воя так жалобно, что мне его почти стало жалко.

Слезая с дерева, я приглядывала за ним краем глаза. Мало ли, решит еще отомстить. Почему у меня все всегда через задницу? Главное — не отключиться. Перед глазами все плыло и качалось, каждый вдох давался с трудом.

Как назло, ковчег громче обычного прогревался. Обиженный родич крокодила сфокусировал на мне свое внимание и начал с трудом подниматься на ноги.

— Лежи-лежи, не надо меня провожать, — пробормотала я, медленно взлетая.

Засранец все же решил меня сожрать, но я уже была в воздухе. И почувствовала касание клыков к икре, а через секунду уже созерцала долгожданную разноцветную круговерть. Домой…

Появилась я метрах в пяти над стартовой площадкой. Ведьмолет, видимо, решил, что с него хватит, и заглох.

Завопив, я рухнула в знакомые теплые руки, еще раз ударившись уже пострадавшей спиной. Ощутив прохладный пластик затылком, я со спокойной душой потеряла сознание.

========== Добро пожаловать домой ==========

Очнувшись в светлой белоснежной палате, я тут же захотела обратно к карнотавру — сурово скрестив руки на груди и нахмурившись, надо мной стоял Роман. Очень злой и недовольный. Судя по тому, как болит буквально все и как поджаты его губы, испанская инквизиция сейчас покажется мне сестрами милосердия.

— Я попросил быть осторожной, — процедил андроид.

Хорошо, что папа не сделал ему глаза-лазеры, а то уже во мне были бы лишние дырки…

— Я старалась, честно, — пискнула я, смущенно комкая одеяло.

— Скажи это очень удивленному динозавру с половиной твоей ноги в зубах, — хмыкнул брюнет, отворачиваясь.

Я даже похолодела — грубейшая ошибка, не фатальная, но…

— И где он сейчас? — я спросила очень тихо, надеясь, что меня не услышат.

— Вылечен и отправлен назад, — холодно известил Коновалов, что-то перекладывая на столике спиной ко мне, — я сломал ему ногу и челюсть, чтобы отобрать твою конечность, которую он не проглотил только в силу размера — в зубах застряла.

Устыдившись, я покраснела и стала изучать взглядом покрывало. Мутило немного от собственной самонадеянности. И больше всего меня волновало не то, что я, скорее всего, лишилась ноги — нет, это легко поправимо, протез будет даже лучше и надежнее, чем родная конечность, да и не за горами новое синтетическое тело. Я просто попыталась представить себе эмоции едва ли не боготворящего меня Ромы при виде моей далеко не целой истекающей кровью тушки, еще и бессознательной. Да и жующий частичку меня карнотавр тоже для него явно не был приятным зрелищем.

Хотя стоп, если хищника уже вылечили и отправили в родной лес, сколько же времени я была в отключке? Спрашивать страшно и стыдно. Да и, судя по кругам под глазами супервыносливого андроида, явно не меньше трех суток.

— Десять дней, — безжизненно выдал все еще не повернувшийся ко мне лицом мужчина, — ты была в коме девять суток, семнадцать часов, сорок три с половиной минуты. Потом твое сердце остановилось.

— Но я… — приложив ладонь к своей груди, я почувствовала мерные сокращения. Не мои. У меня всегда была небольшая аритмия, пульс почти восемьдесят в минуту, но пониженное давление. То, что сокращалось там сейчас, выдавало идеальные шестьдесят ударов в минуту. — Я…

— Знаешь, — вздохнув, Роман подошел и присел на краешек кровати, поставил мне на бедра поднос с завтраком, — я ждал тебя с нетерпением. Я думал, что ты все сделаешь правильно. Сидел и ждал, считая минуты. Тебя не было десять часов, пятьдесят восемь минут, пятьдесят восемь секунд. Я думал, что, когда будет уже одиннадцать часов, пойду домой. Но ты свалилась с неба, как подбитый ангел. Твой дурацкий ведьмолет треснул меня по башке, — он потер темноволосую макушку, отрешенно глядя в стену, говоря торопливо, глотая окончания, — но я сидел и разговаривал с ним, пока твоя мама и еще какие-то врачи тебя оперировали. Он сгорел изнутри весь, и я благодарил его, пока за стенкой тебе пришивали ногу. Сидел тут с тобой, разговаривал. И, казалось, умер вместе с тобой, но твой отец уже все подготовил. Операция длилась всего-то несколько часов, а мне казалось, что вечность. Я очень боялся тебя потерять, — теплая рука стерла слезинку с моей щеки, — боялся, что ты не очнешься или очнешься не ты. Но ты здесь, поэтому… — снова вздохнув, он явно через силу улыбнулся: — Добро пожаловать домой, кис.

Сев, я вцепилась ему в шею, вжалась лицом в плечо. Я дома. Я теперь тоже не человек.

Немногословный, как и всегда, отец, ворвавшийся в палату, оттолкнул поднявшегося Рому и стиснул меня в объятиях, приподнимая. Поднос с грохотом улетел на пол, а с другой стороны уже прижималась плачущая мама. И я тоже позорно ревела, осознавая, что меня могло бы здесь и не быть, если бы не дежуривший на стартовой площадке андроид и его создатель, решившийся повторить почти неудачный эксперимент.

— Простите меня, — всхлипнула я, — все простите, я такая никудышная…

— Глупости, Дунька, — к семейным обнимашкам присоединился Велес, сев рядом со мной, — ты просто своеобразная.

— И мы очень рады, что ты у нас есть, — прошептал папа.

Новое тело, незагорелое, без единого шрамика, было непривычно легким. Отец даже обрадовался, что я сразу стала собой, без начальной социализации, как у Ромы. Велик принес мне нормальную одежду, покормил меня, рассказал в комичных тонах про карнотавра. И я отвлеклась, расслабилась, даже пару раз улыбнулась. И только когда меня отпустили домой, поняла, что кое-кого не хватает.