Приключения Вернера Хольта

Почва здесь была сырая и мшистая. Вольцов притаился за деревьями на лесной опушке.

Под навесом скал сгущались сумерки.

— Идет! — крикнул Вольцов после долгого ожидания. Хольт забился в расщелину, где залегли темные тени.

— Идет вдоль лесной опушки, — услышал он. — Спрячься, мы возьмем его в обхват!

Вольцов скрылся в лесу. Хольт стоял неподвижно, прильнув к скале, правой рукой он стиснул в кармане рукоятку пистолета. При первой же попытке к бегству стрелять, не рассуждая! Во имя справедливости!

Прошла целая вечность, прежде чем на лесной опушке послышались шаги. Хольт увидел в кустах рослую фигуру Мейснера, за ним перелеском крался Вольцов.

Мейснер был уже в нескольких шагах от Хольта. Остановившись, он повернул голову направо, потом налево. «Алло!» Посмотрел на часы. Хольт выступил из расщелины. Мейснер увидел Хольта, узнал его и, удивленный, воскликнул:

— Это еще что такое!

Хольт медленно обошел вокруг Мейснера, прижав его этим маневром к базальтовой стене. Волнение сдавило ему горло. Тут подоспел и Вольцов. Мейснер, глаз не спускавший с Хольта, повернулся вокруг собственной оси. Увидев Вольцова, он опять сказал:

— Этого еще не хватало… Господа, оказывается, явились на пару!

— А ты, небось, ждал Сюзанну? — ухмыльнулся Вольцов.

Хольт шаг за шагом приближался к Мейснеру, все еще сжимая в кармане пистолет. Вольцов с безразличным видом держался поодаль. Но вот Хольт подошел к Мейснеру вплотную.

— Не рассчитывай встретить здесь Сюзанну, — сказал он. — Ты попался на удочку. Письмо написал я.

— Ах, вот оно что! — выкрикнул Мейснер; голос его дрожал от ярости. — Шантажом занялись! Иначе бы вы не рискнули!

Хольт вытащил из кармана пистолет, направил на Мейснера и сказал:

— Привет тебе от Руфи Вагнер!

Мейснер медленно отступил назад. Хольт — за ним. Мейснер неподвижным взглядом уставился на дуло пистолета. Голос его звучал надтреснуто:

— Чего вам от меня нужно?

— Немногого, — сказал Хольт.

— Берегись! — рявкнул Вольцов. Хольт невольно отступил на шаг. Мейснер тенью промелькнул мимо, в темноте грянул выстрел, и Мейснер, споткнувшись о подставленную Вольцовом ногу, рухнул в чащу папоротников. Мгновение, и Вольцов очутился у него на спине. Мейснер пытался освободиться, но Вольцов крепко прижал его щекой к земле и раза два со всего размаха двинул в ухо.

— На помощь! — заорал Мейснер.

— Я тебе помогу! — сказал Вольцов. — Ну-ка, Вернер, вяжи ему ноги!

Хольт выдернул из кожаных штанов пояс и стянул им ноги Мейснеру. Руки они ему вывернули и тоже связали в локтях. Потом сквозь чащу папоротника поволокли его к базальтовой стене и посадили спиной к камню.

Тем временем стемнело. Вольцов карманным фонариком осветил лицо Мейснера. Нижняя губа у него была рассечена и сильно вздулась.

— Что вам от меня нужно? — с трудом выговорил Мейснер. Вольцов достал из кармана заготовленную бумагу и прочел вслух: «…в тайную связь, а когда она оказалась в интересном положении, застращал ее угрозами и прогнал…»

Мейснер медленно поднял голову. Растерянность, страх, ярость были написаны на его лице.

— Ну вот. Это ты подпишешь, — потребовал Вольцов.

— А если… не подпишу?

— Подпишешь! Сам знаешь: когда кто не хочет, найдутся способы его уговорить.

Молчание.

— Ну а если я все же не подпишу?

Вольцов ничего не ответил. Он взял себе сигарету и протянул коробку Хольту, но тот отрицательно покачал головой.

— Что ж, оттащим тебя в лес и там прикончим. — Вольцов сказал это таким равнодушным тоном, что у Хольта задрожали руки. — Даю тебе пять минут на размышление. Пошли, Вернер!

На лесной опушке Хольт спросил шепотом:

— А вдруг откажется?

— Подпишет, будь уверен. У него не хватит духу.

— Ну а если нет? Неужели мы… его…

— А что нам еще остается? — Вольцов говорил все тем же равнодушным тоном. — Не можем же мы его отпустить! У нас нет выхода! Нападение на фюрера гитлерюгенда, да еще вооруженное! Тем более он знает, что мы в курсе его дел с покойной Вагнер. Если мы его укокаем, придется инсценировать самоубийство — все же какой-то шанс уцелеть. Нельзя, чтобы он на нас донес, иначе нам с тобой несдобровать. Ну, пойдем к нему, пять минут прошло.

Хольт последовал за ним обратно к скале. Убийство! Хладнокровное убийство! — мелькнуло у него в голове.

— Ну как? Надумал?

— Не подпишу! — заявил Мейснер. Вольцов не торопясь дал ему в зубы.

— Злодеи! Бандиты! — взвизгнул Мейснер.

— Молчать! — заорал Вольцов и, схватив его под мышки, легко поставил на ноги. Развернувшись, он с силой ударил его по лицу, а потом еще и еще раз.

Мейснер весь сник.

— Убейте меня, все равно не подпишу!

— Обыщи его! — сказал Вольцов. — Как бы у него не нашли письмо. — Хольт залез к Мейснеру сначала в левый, а потом в правый нагрудный карман, нашел письмо и спрятал.

— Давай развяжем ему ноги, — сказал Вольцов. Они подхватили Мейснера под руки и, как тот ни сопротивлялся, уволокли в темную глубь леса. Сильным ударом ноги Вольцов подшиб ему колени. Мейснер повалился наземь.

— Ну, теперь тебе каюк! — Вольцов приставил ему ко лбу дуло своего армейского пистолета.

— Сейчас же прекрати, — завопил Мейснер. — Убери пистолет! — И срываясь на истошный крик: — Перестаньте! На помощь!

Вольцов плотнее вдавил ему в лоб дуло пистолета.

— Подпишешь? Говори!

— Подпишу, подпишу! — закричал Мейснер. — Убери пистолет!

Они подняли его и развязали ему руки. Вольцов посветил карманным фонарем, в другой руке он держал пистолет. Мейснер подписал.

— Поставь дату, — приказал Вольцов. — Сегодня 24 июля сорок третьего года. Запомни этот день! — Он спрятал пистолет и заботливо убрал в карман подписанную бумагу. — А теперь встань, подлюга! Нам осталось еще свести личные счеты. За тобой старый должок.

Хольт смотрел, как Волъцов избивает высокого белобрысого детину; тот недолго защищался, а потом снова упал на землю. Вольцов стал топтать его ногами. Наконец он нагнулся над неподвижным телом, перевернул его навзничь и осветил фонариком обезображенное лицо. Мейснер лежал без сознания и только тяжело хрипел.

— А теперь ходу, Вернер!

Небо покрылось тучами. В лесу было темно, как ночью. Они торопливо шагали к городу.

— Ты в самом деле убил бы его? — опять спросил Хольт.

— Разумеется! А ты как думаешь? — удивился Вольцов. Потом в темной, пустынной вилле Хольт долго сидел, обхватив голову руками.

Кто-то избитый лежит сейчас в лесу, истекая кровью. Да, я слишком мягок. Мне надо закалиться. Я с ужасом смотрю на Вольцова. А ведь у него есть то, чего мне так не хватает: «беспечность убийцы, чья совесть спокойна и верен расчет». Где-то я об этом читал. Как же я буду воевать? Мне надо закалиться!