Прикосновенье

Тех, что не только в строю.

Спросишь — и вымолвит сухо,

Что выбирает сама

Сильных величием духа,

Сердца и просто ума.

Перед собой-то не скроем:

Хоть мы и ведаем страх,

Хочется все же героем

Выглядеть в женских глазах.

ОКОНЧАНИЕ РАЗЛУКИ

Ну, вот и окончание разлуки.

Густеющего неба полоса.

Привет вам, губы ждущие и руки,

Поклон вам, полустанки и леса.

Холодного заката полыханье,

И к дому открывающийся путь.

Чем дольше вы задержите дыханье,

Тем глубже вам захочется вдохнуть.

4

ВЕСНА

Начну с того, как по дороге вешней.

Сверкающей и залитой водой,

Вернулся я, заметно повзрослевший

И в то же время очень молодой.

Себя на свете чувствующий прочно,

Прошедший земли все и города,

Вернулся я, еще не зная точно,

Идти ли мне учиться. И куда?

Но если мама попросту пугалась,

Что вдруг женюсь я в возрасте таком,

То год спустя она остерегалась,

Чтоб не остался холостяком.

— Ну что ты все за книжку да за книжку?

Ведь этак вечно будешь одинок.

Гляди, у Коли Зуева — мальчишка,

А Коля помоложе ведь, сынок…

А я смеялся: — Не было заботы! —

И, закурив, садился в стороне,

Как будто знал особенное что-то,

Доподлинно известное лишь мое.

Но я не знал (и в этом было дело),

Как любят настоящие сердца.

Я был самоуверен до предела

И не был откровенен до конца.

Я делал вид, что мне неинтересно

С девчатами встречаться при луне,

А между тем мне было б очень лестно

Узнать, что кто-то тужит обо мне.

Но потому, что деланно-привычно

Не замечал вокруг я никого,

Мне вслед смотрели тоже безразлично

Студентки института моего.

Однажды, помню, с тощею тетрадкой

Я в институт на лекции пришел.

Был ясный день, и я вздохнул украдкой,

Садясь за свой нагретый солнцем стол.

Косясь на белобрысую соседку,

Которую, признаться, не любил,

Я не спеша тетрадь придвинул в клетку,.

Потом проверил, хватит ли чернил.

Мигнул друзьям, устроившимся рядом,

Успел подумать: «Завтра выходной», —

И в этот миг я вдруг столкнулся взглядом

С веселой однокурсницей одной…

Мы много раз встречались с ней глазами,

Но равнодушны были до сих пор,

И лишь теперь почувствовали сами,

Что не случайно глянули в упор.

Как будто вдруг, заметно еле-еле

Великий врач коснулся наших глаз,

Чтоб мы в одно мгновение прозрели,

Заметив, сколько общего у нас.

Увидел я: не нужно быть искусным,

Стараться красноречьем покорить.

С ней и веселым можно быть, и грустным,

С ней, как с самим собою, говорить.

А все, что было свойственно мне раньше,

О чем пришлось мне нынче рассказать,

Весь тот налет мальчишества и фальши

Хоть не исчез, но начал исчезать.

И это было как столпотворенье,

Как в полночь — свет ликующего дня,

Достойное Филатова прозренье,

Внезапно поразившее меня.

Упала с глаз мешающая сетка,

И яркий мир предстал передо мной,

И даже белобрысая соседка

Мне показалась милой и смешной.

Влюбленная в заслуженных артистов,

Она сидела около окна,

Вся сплошь в таких веснушках золотистых

Как будто впрямь на улице весна…

Быть может, раздавались за стеною

Звонки трамваев, чьи-то голоса.

Не слышал я. Сияли предо мною

Почти родными ставшие глаза.

Раздумье их, улыбку и слезу их

Я так пойму, я так смогу им внять,

Как даже твой хваленый Коля Зуев

Не смог бы, мама, этого понять.