Прикосновение Макса

— Дайна?!

Девушка, будто очнувшись, посмотрела на Макса и с усилием спросила:

— Этот мужчина. и есть тот из Бостона?

Видимо понимая, как тяжело ей дался этот вопрос, Макс спокойно произнес:

— Это маловероятно. Изнасилование-это акт жестокости, ужасная боль и унижение. Мужчины, подобные тому насильнику, обычно снова и снова будут подвергать насилию, если у них есть жертва, которая будет их умолять о милосердии.

Дайна пыталась обычно избегать разговоров о том, что с ней произошло и большинство людей, которые знали об этом, тоже старались не упоминать о пережитом ее ужасе. Воспоминание только ухудшали неизбежное чувство стыда и вины, не давая ее гневу никого выхода.

Даже ее брат…. Она быстро выбросила из памяти, не желая вспоминать еще одну боль.

Макс был другим. Он не смотрел на нее с подозрением, будто она сама спровоцировала то насилие.

Его сочувствие и сострадание не были показными, в его взгляде был проблеск боли и приглушённый гнев, будто то, что произошло с ней, так или иначе, касалось и его.

Сказать, что говорить об этом легко, было бы большим преувеличением, но Дайна чувствовала, что впервые в состоянии это более или менее обсудить.

— Неужели тот мужчина притворялся?

Макс перед тем, как ответить, немного колебался.

— Я полагаю, что он притворялся, но я не могу сказать, что не повредил бы вам. Если он из-за коллекции… Это нелепо, Дайна, но люди могут убить и за меньшее. Даже если он не тот мужчина из Бостона, все-равно этот человек достаточно жестокий и вероятно способен на самые крайние меры с его стороны.

— А если я не буду делать то, что он требует?

— Он, возможно, выполнит все свои угрозы. Если бы этот человек считал, что вы были единственной его надеждой, то у него не было бы сомнений и он стал бы еще более безжалостный. Исходя из его действий ясно, что он рассматривает вас только, как средство для достижения своей цели. Инструментом, чтобы помочь ему получить то, что он хочет.

— Но…почему я? И как он мог узнать …о Бостоне?

Макс секунду изучающе смотрел на нее, а затем с лёгкостью ответил:

— Я думаю, что он уже проверил других работников музея и не мог найти за что зацепиться. Не было никакой возможности контролировать кого-то из них страхом шантажа. Затем наняли тебя и он проверяя твои данные, зашел в тупик. Люди избавляются от своего прошлого не просто так и поэтому он отправился искать твое. Не очень сложно отследить кого-то, если есть какая-то зацепка, а он знал, что вы работали в Бостонском музее. Помните ту ссылку на файл в бюро по трудоустройству? Он явно имел доступ к этим отчётам.

Дайна вздохнула, не в силах смирится с тем, что вероятно Макс был прав.

— Этот мужчина нашел меня практически также, как и тот, другой… Даже, как он говорил…

Макс положил свою руку на ее и крепко сжал холодные пальцы.

— Дайна, все, что произошло тогда с вами было в газетных статьях и полицейских сообщениях. Возможно даже, что Бостонский насильник услышал что-то. Такого рода добывание информации — это отличное средство, чтобы узнать то, что нужно и он, очевидно, знал это.

Макс возможно был прав, но девушка по-прежнему сомневалась.

— Полицейские отчеты? Как он их мог получить?

— Очень даже возможно. Все, что для этого надо — это компьютер и несколько подходящих людей, чтобы получить достоверную информацию. После того, как мы вчера вернулись домой, я смог достать отчет про все, что касается вас, всего в течении нескольких часов.

Его рука была тяжелой, но ей нравилось ощущать его тепло и нежность, поэтому девушка даже не пыталась освободиться.

— Вы? Вы знаете… все?

— Я не хочу влезать в вашу душу, — сказал он, поясняя свои мотивы. — Но я чувствовал, что мне необходимо знать, что вор о вас знает, чтобы потом вам не задовать лишних вопросов. Как вы думаете?

Она кивнула, потом осторожно высвободила свою руку, когда миссис Перри вошла в комнату. Экономка предусмотрительно поставила перед ними приборы и все необходимое, и если вдруг понадобится еще кофе или еще что-нибудь, попросила сообщить ей об этом, после чего оставила их опять в одиночестве.

Дайна обычно не завтракала, да и аппетита в последнее время у нее не было, но сейчас на удивление она чувствовала голод.

Макс не проронил ни слова, пока они завтракали, видимо он хотел сказать что-то важное. Затем, наливая обеим кофе, он спросил:

— Вы подумали как будет лучше?

В первый момент она не поняла, что он имеет ввиду, но потом вспомнила, что он раньше уже спрашивал относительно того, что она думает. Вопрос о ее планах.

Медленно попевая кофе, девушка обдумывала ситуацию, но так и не найдя подходящего решения, прервала затянувшееся молчание:

— Нет, — сказала она наконец, — Если только…я нужна вам для того, чтобы поймать вора.

— Ни в коем случае! — сказал он с такой решительностью, что Дайна подумала не послышалось ли ей это. — Я не собираюсь позволять этому ублюдку терроризировать вас снова или давать ему повод приближаться к вам больше, чем он уже пытался.

Немного поколебавшись, он добавил более спокойно:

— В общем, я хочу, чтобы вы остались здесь пока мы не поймаем его.

Это была последние слова, которые она ожидала услышать.

— Что??

Макс продолжал говорить, словно не замечая ее удивление:

— В музее вы должны быть в безопасности, я приму необходимые меры. Я буду вас отвозить и забирать, с этим никаких проблем не будет. Система безопасности в доме одна из лучших в городе, кроме этого дом имеет систему, о которой мир воровства даже не имеет представления. Вы будите чувствовать себя здесь, как дома.

— Нет, — сказала она.

— Конечно, вы будите.

Дайна вышла из оцепенения

— Это не то, что я подразумевала! И вы знаете об этом! Я не могу остаться здесь!

— Почему нет? — спросил он, слегка улыбаясь.

Она открыла рот, а потом закрыла, а затем с отчаяньем в голосе произнесла:

— Я едва вас знаю.

— Если вы волнуетесь о правилах приличия, то миссис Перри будет оставаться здесь на ночь.

Его спокойный тон слегка изменился, когда он добавил:

— Если вы волнуетесь из-за меня, то не стоит волноваться. Я никогда бы ничего не сделал, чтобы обидеть или испугать вас, Дайна.