Прикосновение Смерти

Я ждала пока все уйдут. Тело Мэтта лежало в земле. Я подошла к его могиле, подняла по дороге упавшую красную розу и положила ее на могилу.
– Прости меня, Мэтт. Хотелось бы мне сказать что-то получше. Что-то, чтобы изменило ситуацию. Но что скажешь парню, которого ты поцеловала, убила и превратила в зомби? Для этого случая Холмарк не сделал поздравительную открытку и я была в растерянности. Интересно, чтобы произошло если бы я проронила слезу на его могиле. Я не хотела знать, поэтому отступила, уткнувшись прямо в Алекса.

– Тебе не стоило приходить. В его тоне не было упрека, он искренне беспокоился обо мне.

– Я должна была попрощаться.

– Я знаю. Он осторожно развернул меня лицом к нему.
– Ты придумала как попрощаться с мамой?

– Нет. Я притворилась что смотрю на птицу вдалеке.
– Но я решила что должна ей хотя бы последний семейный ужин. Потом...ну, я не знаю как, но я как-нибудь уеду. Я не могу позволить чтобы с моей мамой что-нибудь случилось. Разбить ей сердце лучше чем остановить его навсегда.

– Я могу помочь если ты хочешь.

– Как? Я снова посмотрела на него.
– Что ты скажешь? Что ты тот парень который преследует меня, но всего лишь хочешь сказать мне что я могу воскрешать мертвых и моя кровь, слезы и слюна ядовита для людей? Думаешь для нее лучше будет позволить мне пойти с тобой?

– Хорошо, ты права. Мобильный при мне. Позвони когда будешь готова уйти. Он ушел, остановившись у могилы Мэтта и положив сверху розу. Я даже не заметила что он держал ее.

Я вернулась домой с запасом в две минуты.

– Тебе повезло, - сказала мама, вынимая сковороду.
– Я уже собиралась брать ключи.

– Удивлена что ты не прогрела свои голосовые связки. Приятно было вести себя как всегда. Я хотела чтобы это был обычный вечер. Что-то хорошее, что можно было вспомнить когда я уйду.

– На столе зеленый перец и лук. Можешь нарезать и поджарить его? Мне нужно приправить курицу.

Я взяла нож и начала резать лук. Было жутко больно благодаря порезам на пальцах.

– Как все прошло?
– спросила мама.

– Что?

– Похороны. Думаю ты была там и стояла позади где тебя бы никто не увидел.

Я сжалась, размахивая ножом в руке. И почувствовала как он разрезал мой большой палец. Нет! Кровь капала тонкой струйкой из моего левого большого пальца прямо на разделочную доску. Я была шокирована. Не хотела делать резких движений, которые бы дали маме понять что что-то случилось. Мне нужно было вытереть кровь до того, как мама увидит и захочет помочь. Сердце стучало так громко что с трудом слышала что она зовет меня по имени.

– Джоди! Ты могла бы по крайней мере подтвердить что слышишь меня. даже если не хочешь говорить об этом.

– Говорить о чем?
– спросила я. Пытаясь говорить естественно, я сжала палец и потянулась за бумажными полотенцами.

– Похороны. Все в порядке? Тебе помочь нарезать это?

– Нет!
– резко ответила я.
– Я...сломала ноготь. Вот и все. Секундочку и я закончу. Это было самое неубедительное оправдание.

Мама поставила курицу в печь и подошла к разделочной доске.
– Эй. Дай мне нож я закончу нарезку. Иди... Мне понадобилось слишком много времени чтобы вспомнить что моя кровь попала на разделочную доску.

– Мама, нет! Отойди! Я схватила разделочную доску, прижимая ее к себе. Я бросила ее через стойку в раковину вместе с луком и всем остальным.

– Джоди, ты порезалась. Дай-ка посмотрю.

– Ничего. Я еще сильнее сжала вокруг пальца бумажное полотенце, желая остановить кровь.

– Я хочу убедиться что с тобой все в порядке. У тебя кровь течет.

– Я в порядке. Я сейчас же вымою все это в раковине в ванной. Нож все еще лежал на стойке и его край был красным. Я потянулась к нему.

– Я помою его, - сказала мама.
– Иди вымой руку.

– Нет! Я сделаю это. Я схватила нож и положила его в раковину, затем открыла воду и смотрела как вода смывает кровь. Она не выглядела аномальной. Как она могла быть настолько ядовита?

Мама потянулась за бумажными полотенцами и начала вытирать стойку.
– Остановись!
– я схватила бумажное полотенце. А когда повернулась назад, то задела рукой кран и вскрикнула когда ударилась большим пальцем о разделочную доску, лежащую в раковине. Бумажное полотенце слетело в пальца и тоже упало в раковину.

Мама прекратила попытки вытереть стойку и ее взгляд упал на мою руку.
– Нужно отвезти тебя в отделение скорой помощи. Возможно нужно наложить швы. Я подумала о докторе Альваресе. Он умер по моей вине. Одна из моих жертв. Я не могла позволить этому произойти снова. Схватив бумажное полотенце, которое мама оставила на стойке и вытерла им поверхность, убедившись что нигде не осталось ни капли крови. Я выбросила бумажное полотенце в мусор и попыталась завязать пакет. Я не была уверена может ли высохшая кровь убить и не хотела проверять это когда мама выбросит мусор. Завязывать пакет одной рукой было непросто, особенно когда на обеих руках порезы.

– Дорогая, что ты делаешь? Не волнуйся об этом. Я позабочусь обо всем позже. А сейчас мне нужно посмотреть что у тебя с рукой.

Она не собиралась . Мне было больно и все о чем она могла думать это как мне помочь. Если я в ближайшее время не расскажу правду, она умрет.

– Мама, есть кое-что, что ты должна знать обо мне. Кое-что что тебе не понравится.

– Чтобы это ни было, ты можешь рассказать мне это после того как мы поедем в отделение скорой помощи. Она пошла за сумочкой, которая лежала на кухонном столе.

– Нет! Я должна была привлечь ее внимание, заставить меня слушать.
– Я должна рассказать все сейчас. Прежде чем еще кто-нибудь умрет по моей вине.

Она прищурилась, глядя на меня.
– Мне кажется ты потеряла много крови и не можешь трезво мыслить. По твоей вине никто не умер.

– Умирают. Я не могла вдаваться с детали и не могла рисковать, вдобавок к кровотечению начав плакать. Мама вернулась на кухню.
– Мама, пожалуйста, не прикасайся ко мне.

– Что значит "не прикасайся"? Я не понимаю, Джоди. Пожалуйста, просвети меня. Что с тобой происходит?