Прикосновение варвара
Шрифт:
— Еще пять минут…
Ее слова умолкают, когда я кладу руки ей на плечи и начинаю растирать их. Вместо этого она стонет, закрывая глаза. Мой член немедленно реагирует, и мой кхай гудит громче теперь, когда я прикасаюсь к ней.
— Как ты узнал, что у меня болит шея? — она размышляет вслух. — Не бери в голову, ты сможешь сказать мне, как только выучишь язык жестов.
Я киваю сам себе. Я расскажу ей так много вещей, когда выучу ее слова.
Она вздыхает и откидывается на мои руки, а я продолжаю растирать ее плечи, довольный, что могу сделать для нее эту маленькую вещь. Я хочу задать ей так много вопросов, но ей нужно отдохнуть.
—
Я прижимаю палец к ее губам, чтобы заставить ее замолчать. Ей нужно сохранить свой голос. Он уже звучит достаточно сухо и хрипло, чтобы я беспокоился.
Ле-ла кивает, и я растираю ее плечи и спину еще некоторое время, затем приношу ей чашку чая. Я наблюдаю за ней, пока она не допивает его, затем скармливаю ей маленькие кусочки походного рациона, пока не убеждаюсь, что она съела достаточно. Она начинает вставать, указывая на стену, которая ждет ее, но я качаю головой и бросаю на нее строгий взгляд. Я делаю жест «останься» и указываю на меха.
Она кивает и ложится обратно, слишком уставшая, чтобы спорить. Она ложится на живот, подпирая подбородок руками.
— Ты не мог бы еще немного потереть мне спину?
Ничто не доставило бы мне большего удовольствия. Я подхожу к мехам и целую ее маленькую человеческую голову без рогов с мягкой гривой. Прошло несколько дней с тех пор, как она была у меня на языке, и я эгоистичный охотник, потому что жажду ее вкуса. Она устала, но, возможно, я смогу доставить ей удовольствие. Я провожу пальцами по плечу ее туники, а затем постукиваю по ней, давая ей понять, что я хочу, чтобы она сняла ее. Будет ли она стесняться или снимет ее?
Мой кхай тихо урчит от удовольствия, когда она садится, чтобы снять тунику, а затем снова ложится, представляя мне тонкую линию своей обнаженной спины. Видя ее такой, я вспоминаю, насколько хрупка моя Ле-ла. Я всегда должен быть осторожен с ней. Я намного крупнее ее, мои руки способны охватить ее грудную клетку. Как мой кхай выбрал для меня кого-то столь маленького, я не знаю, но другой у меня не будет.
Я провожу руками вверх и вниз по ее мягкой спине, и она издает еще один сонный звук удовольствия. Она не двигается, когда я глажу ее, разминая уставшие мышцы. Это было утомительное путешествие для нее — от гор до Пещеры старейшин. В дополнение к ходьбе я заставлял ее учиться выслеживанию и собирательству. Неудивительно, что она измучена, а мышцы ее спины натянуты от напряжения. Я должен растирать ее каждую ночь, пока она будет стонать от удовольствия.
От этой мысли мой мешочек сжимается, и я закрываю глаза, чтобы успокоиться. Резонанс должен быть осуществлен в ближайшее время, потому что с каждым днем сопротивляться ему становится все труднее.
Скоро мы поговорим, и она поймет, что нас связывает. Я могу потерпеть еще немного, тем более что я видел, как усердно она работает, чтобы научить меня своим словам.
Как будто ее разум связан с моим, она бормочет:
— Я не могу дождаться, когда смогу поговорить с тобой. Поговорить по-настоящему, а не задаваться вопросом, что пытается сказать другой.
Я чувствую то же самое. Я наклоняюсь и провожу губами по нежной коже ее плеча в нежной ласке. Возможно, она не слишком устала, чтобы позволить мне прижаться ртом к ее влагалищу и лизнуть ее…
Она переворачивается на спину, глядя на меня снизу вверх мягкими полуприкрытыми глазами. Ее
соски на виду, и она не пытается спрятать их или прикрыть, как раньше, и это наполняет меня удовольствием. Она начинает привыкать быть обнаженной рядом со мной, и мне это нравится. Ле-ла протягивает руку и проводит по моим губам.— Интересно, на что похож твой голос?
Ее слова кажутся мне грустными, и поэтому я целую ее ладонь, чтобы отвлечь ее. Не имеет значения, как я звучу. Мой голос похож на ее. Я принадлежу ей.
Ле-ла издает тихий стон, когда мои клыки легонько царапают ее кожу. Затем она перемещает руки к моей груди, поглаживая меня и прикасаясь ко мне везде, где только может. Я ложусь рядом с ней, осторожно приподнимаясь на локте сбоку от нее, чтобы не раздавить ее маленькое тело своим. Я полон потребности в своей половинке. Я хочу целовать ее везде, прикоснуться ртом к каждому кусочку ее кожи и попробовать ее на вкус своим языком. Я хочу лакать ее соки, пока она не начнет кричать.
— Я никогда ни к кому так не относилась, — говорит она мне и тянется к моей длинной косе. Мгновение она играет с ее кончиком, а затем встречается со мной взглядом. — А ты?
Этот вопрос вызывает у меня грусть и разочарование — если бы она понимала резонанс, она бы не спрашивала. Она бы знала, что она моя пара, моя вторая половинка. Я ни за что не смог бы испытывать подобные чувства к другому. Она бы знала, что я ждал ее всю свою жизнь. Но я пока не могу сказать ей все это, потому что я не знаю таких знаков. Я беру ее руку в свою и целую костяшки пальцев, а затем прижимаю к своему сердцу.
Ее мягкая улыбка достаточно красива, чтобы заставить мой хвост дернуться, дрожь пробегает по моему телу.
— Я также зависим от тебя.
Она ошибается; она не так зависима, как я. Если бы это было так, она бы поняла, какие муки я молча терплю, ожидая, когда она поймет, что значит быть моей парой. Она бы знала, как тяжело обнимать ее и бесконечно ждать сигнала, который скажет, что она готова быть моей во всех отношениях. Она бы знала, какую смесь радости и отчаяния я испытываю каждое утро, когда просыпаюсь, а она моя, и я еще не предъявил на нее права.
— О, — шепчет она, и ее пальцы тянутся к моему хвосту, который щелкает по меху рядом с ней. — Посмотри на свой бедный хвост — он заживает криво. — Ле-ла проводит пальцами по всей длине, где хрящи теперь согнуты после атаки небесного когтя. Синяки исчезли, и боль прошла, но он не лежит ровно, как раньше. — У тебя излом в хвосте. — И она снова гладит его.
Ее пальцы на моем хвосте — это больше, чем может вынести самец. Меня никогда раньше не гладили так, и до сих пор я не понимал, что хвост такой же чувствительный, как и моя шпора. Стон, с которым я боролся, вырывается из меня, и я прижимаюсь головой к ее животу, отчаянно нуждаясь в прикосновении к ней, но сначала желая ее одобрения.
— Ик, следи за рожками, — говорит она, и я осторожно поднимаю голову. Когда наши взгляды встречаются, она игриво прикусывает губу и обводит пальцем розовый кончик своего соска. — Если ты хочешь опустить голову, то может быть, вот сюда? — И она многозначительно облизывает губы.
Собственнический рык поднимается в моем горле при виде этого. Я самый счастливый мужчина на свете, потому что она моя. Я наклоняюсь и нежно целую ее мягкие розовые губы. Затем я двигаюсь дальше вниз и целую ее мягкие розовые соски, пока она не начинает тяжело дышать и цепляться за мои рога.