Прикосновение звёзд

– Ларт?!
– несколько мгновений Гретхен смотрела на него широко открытыми глазами.

Он подошел молча и склонился к ее руке. Легкая тень скользнула по лицу Гретхен, и она стала другой - легкая, сдержанная улыбка, коею пристало дарить приятного гостя, играла на ее губах, когда Гретхен сказала:

– Я ждала увидеть Аристо, он обычно приходит в этот час. Но я рада тебе, Ларт, - Гретхен гостеприимно повела рукой: - Располагайся, где тебе удобно.

– Если позволите, я сяду здесь, - указал Ларт на низенькую скамеечку, обитую бархатом.

– Разумеется, как угодно, - проговорила Гретхен, опускаясь на лежанку. Движения ее снова сделались грациозными и плавными, даже ленивыми. И ничто не выдавало ее досады на то, что не сумела сдержаться в мгновение, когда увидела Ларта.

– Ты по-прежнему, великолепен!
– улыбнулась Гретхен.
– Я немного тревожилась, нигде тебя не встречая, думала, уж не болен ли ты?

– Нет, со мной все в порядке. А как живется вам, Гретхен?

– Более чем прекрасно! Да ведь ты все знал заранее, Ларт! Все именно так и случилось, как ты говорил. И Аманда, одна из моих новых подруг, права тоже - нам посчастливилось еще при жизни попасть в рай. Все мои переживания и страхи оказались такими глупостями... Ты это тоже знал, Ларт, еще тогда. Теперь я отдаю должное твоей выдержке, с которой ты терпел моё заполошное квохтанье, - и при этом делал вид, что принимаешь его всерьез. Мне остается только запоздало сожалеть, что была так неразумна. Ах, Ларт, не стоит оно того, чтоб и теперь занимать твое время пустяками! Разве нам не о чем поговорить? О, вот прекрасный случай, который я не хочу упустить! Отчего ты скрыл, Ларт, что в твоей стране тебя не просто любят, тебя обожают! Я ведь страшно любопытна, как и все женщины. Удовлетвори моё любопытство, Ларт! В чем причина этого обожания?

– Хорошо, Гретхен, но не сейчас. Я пришел поговорить о вас, а не о себе.

– Это скучно!
– Гретхен состроила недовольную гримаску.
– Оставь, Ларт, у меня все превосходно!

Она взяла со столика колокольчик и коротко позвонила.

– Нааль, принесите нам вина, - сказала она вошедшему слуге.

Несколько минут они молчали, и Гретхен с легкой улыбкой смотрела на Ларта, не отводя глаз под его внимательным взглядом. Снова вошел Нааль, Гретхен велела все оставить и движением руки отпустила слугу.

– Не могу отказать себе в удовольствии быть тебе прислугой, улыбнулась Гретхен.

Наполнив два бокала, она поставила один на раскрытую ладонь и с поклоном протянула Ларту.

– Так вы всем довольны, Гретхен?

– Ну, разумеется! Взгляни на меня - неужели ты не видишь? Красивая одежда! Украшения! Исполнение всех моих прихотей! Восхищение и преклонение! Да посмотри вот хоть на это свидетельство внимания, - указала Гретхен на не разобранную почту.
– Все так, как ты обещал. О чем еще можно мечтать? Разве ты слеп, Ларт? Меня не тяготят никакие заботы, я научилась порхать из одного дня в другой, словно беззаботный мотылек. О! Ларт! Говорят, что я хорошо танцую! Хочешь, я буду танцевать для тебя?

– Нет. Я хочу вас слушать.

– Так я могу спеть.
– Гретхен потянулась за гитарой, прислоненной к изголовью лежанки.

– Нет, - он накрыл струны ладонью.
– Я хочу говорить с вами.

Гретхен рассмеялась, откладывая гитару.

– Боюсь, ты будешь разочарован - вот своим умом мне поразить тебя не удастся.

– Грет, - прервал ее Ларт, - почему по ночам вы плачете?

– Разве это нельзя?
– невозмутимо спросила Гретхен.
– Женщинам порой так сладко плачется. И причина не нужна - просто так!

– Вы научились носить маску, - тихо проговорил Ларт.

– Из уст проницательного Ларта это звучит похвалой, - голос Гретхен дрогнул, она опустила глаза. Когда посмотрела на него снова, от беззаботности не осталось и следа. Она медленно покачала головой: - Но это не маска, Ларт. Это панцирь.

– Зачем он вам? Вы защищаетесь от меня?

– Слишком часто вы видели меня без него. И даже без кожи.

– Я причинял вам боль?

– Может быть... я не помню...
– не поднимая глаз, медленно проговорила Гретхен.
– Но даже если так, - вашей вины в этом нет. Вот сейчас вы сдираете с меня убогую защиту, и мне больно... Но ведь вы наверняка руководствуетесь добрыми побуждениями. Лучше уходите, Ларт, - не глядя на него, проговорила Гретхен.

– Видите, я дрянная актриса, даже роль до конца довести не могу... Вы все равно уйдете, а меня оставите с новыми ранами. Зачем вам? Зачем вы пришли? Я ждала вас, когда мне было плохо, одиноко, страшно, - тогда я хотела видеть вас, готова была кричать об этом! Теперь - не хочу.

– Вы могли назвать меня вместо Аристо.

– Да разве вы не знали, как были нужны мне?!

– Знал. Но вы нашли в себе силы не сказать об этом. Я считал это правильным.

– Почему?!

Ларт медлил с ответом, и Гретхен с сарказмом проговорила:

– Ах, Ларт! С какой легкостью вы умеете управлять своими чувствами! Так же просто, как дышите. Но может быть, у вас и нет их, чувств! Сердца ваши холодны, как лед.

– Грет, вы ошибаетесь.

– Нет!
– покачала Гретхен головой.

– Вы ошибаетесь, - снова прервал ее Ларт.
– Но сейчас я пришел говорить с вами о другом. Я должен сообщить вам кое-что важное.

Глава двадцать четвертая

встреча Гретхен с одним из членов Круга Семи

– Очевидно, вы знаете о празднике, к которому готовится сейчас не только столица, но каждый человек в стране?
– спросил Ларт.

Усилием воли Гретхен попыталась вернуть себе хотя бы видимость самообладания, проговорила более спокойно:

– Да, Аристо говорил мне об этом.

– Он рассказывал о главных персонах этого праздника?

– Мужчина и женщина? Живое воплощение мужского и женского начала?

– Да. Живое воплощение женственности, красоты и чистоты с одной стороны, и благородства, силы, мужества - с другой. И вместе они - символ вечно юной любви, источник новой жизни. Всегда бывает непросто найти этих двоих, ведь они должны быть наделены всеми достоинствами и добродетелями в самой высокой степени. Вы знаете, как их назначают?

– Аристо говорил, что этим занимаются люди Круга. Вы вознамерились назначить мне испытание, Ларт?
– улыбнулась Гретхен.
– Не сомневайтесь, Аристо хороший учитель. Да, я знаю, что в вашей стране на день летнего солнцестояния приходится самый великий праздник. И знаю, какое значение придается тем, кто станет олицетворением всех нравственных святынь. Целые сутки они будут на виду сотен и тысяч глаз, каждое их слово, движение, поступок будет переходить из уст в уста, предаваться толкованиям.

– Верно, так и будет. Люди отыщут множество примет и признаков, которые дадут возможность заглянуть в будущее всей страны и кого-то из людей, одаренных милостью этих двоих. Вы думаете, что это бессмысленные суеверия? Отнюдь. Если сделан правильный выбор, и высоким званием облачены истинно достойные, тогда происходит удивительное. В тот день они несут в себе нечто большее, чем дано просто человеку, и делают они не то, что им было велено, а руководствуются иными побуждениями, следуя указаниям иного руководителя.

– Ларт, на целый месяц избранных забирают в какие-то тайные храмы, в руки высших служителей. Вы полагаете, это совершенно никак не отражается на их сознании, а затем и на поведении в течение того дня, во время ритуалов и обрядов.

– Так вы думаете: "Этих несчастных погружают в транс, подобный гипнотическому, и они не отдают себе отчета в своих действиях?!"

– Н-нет, - с запинкой проговорила Гретхен.
– Вы не правы, Ларт. Ведь что бы я ни думала - все лишь пустые гадания и домыслы, вы не должны придавать им значения, потому что тем самым вы как бы утверждаете меня в них. Но я знаю, они неверны. Как я могу судить о том, чему ни разу не была свидетелем? Я лишь в том уверена, что люди Круга назовут истинно достойных и это как раз им по силам - эти люди умеют читать в сердцах, они не ошибутся.