Прикосновение

— Уверен, ребята не откажутся помочь. Так что рассчитывай на команду.

— Ты все же спроси, вдруг кто не захочет.

— Хорошо.

Ричард шагнул к девушке. Хотелось сказать, что он был не прав, сомневаясь в ее способностях. Признаться в своем страхе, поверить в такую возможность. Парня переполняли эмоции, и слова от волнения застревали в горле. Диара же, проигнорировав его мучения, нахмурившись, уставилась на дверь.

Несколько секунд, и тело парня взмыло в воздух, китель и накопители влетели ему прямо в руки, и его наглым образом выставили вон из комнаты через окно. Створки быстро, но бесшумно захлопнулись за ним, и тут же дверь в комнату распахнулась. На пороге стоял недовольный куратор общежития.

— Клерос! Почему свет в комнате?

Ричард, перехватив управление полетом, отлетел под своды деревьев парка. Натянув рубашку и китель, неожиданно засмеялся. Выставили, как несостоявшегося ухажера. Хорошо хоть никто не заметил. Браслеты-накопители княжич сунул в карман, если Диара права, ему стоит все же поднапрячься и развить те потоки, что у него видоизменились.

Глава 44 Идеи надо развивать…

Магистр Певер приоткрыл дверь и прислушался. В лаборатории зельеваров шло бурное обсуждение, и мужчина хотел понять, спасать ли ему кадета Клерос или не мешать.

— Лепестки полунницы тут не сработают. Надо что-то более мощное.

— Да не бывает что-то более мощного, — передразнивал девушку магистр. — Это и так идеальная полунница. Собранная в определенный день, в определенное время, входит в свой пик полезности, и другого более мощного эффекта ни одно другое растение не дает. Можно усилить артефактами.

— Пока без них.

— Понял.

— А может…?

— Нет.

— А если…?

— Тоже нет. Пыльца Лияма не усиливает эффект, а увеличивает длительность.

— Хм-м.

— Может…?

— Пробовала, фигня получается…

— А это?

— По мне, кроме диареи, это ничего не вызовет.

— А если с живым воском смешать?

— При его медленном распаде может сработать.

— Пробуем…

Магистр все же решился и тихо зашел в лабораторию. Диара и Лишман с одинаковым азартом склонились над котелком. Вокруг них летали мелкие листики, облачка пыльцы, кусочки стеблей и комочки воска, также переливалась сфера, полная воды, из которой та тонкими струйками отделялась и добавлялась в котелок по мере необходимости.

— А может не стоит так греть? — девушка вглядывалась в небольшой котелок.

— Такая температура идеальна под этот воск. Расплавляется, но не испаряется. Жидкая форма идеально впитывает в себя все составляющие и при усвоении усиливает результат.

— Поняла. Для каждого воска нужна своя температура?

— Да, никогда не жалей время на определение идеальной температуры. Разные пчелы, разные места обитания, даже сезон сбора и тот влияет.

— Запомню.

Постепенно все, что витало вокруг, последовательно опустилось в котелок. Перемешав все последний раз, магистр Лишман закрыл сосуд и окружил его водой.

— Воск остынет в течение часа и можно будет попробовать.

— Отлично, — Дия довольно улыбнулась, с восторгом смотря на зельевара, и магистру Певеру пришлось кашлянуть, обозначая свое присутствие.

— Надеюсь, я не помешал? Я получил новости о настое для детей.

— Магистр Певер, проходите. Вы как раз вовремя.

— Я вообще-то думал, что вам больше времени понадобится.

— Дия любит использовать, казалось бы, несочетаемые ингредиенты и с плодами пыльцовки предложила неожиданное решение. Мы с утра провели несколько экспериментов и получили пробную партию.

— Партию? — магистр Певер перевел удивленный взгляд с котелка на магистра Лишмана, отошедшего к другому столу и взявшего пару деревянных подносов.

— Да, мы тут сделали несколько разных. Состав немного отличается, но и цели каждого состава тоже различны. Вот это для детей. Все же первостепенная задача была сделать лекарство именно для них.

Зельевар снял с подноса укрывающую ткань, открывая на обозрение золотистый студень.

— Вы сварили пыльцовку? — поразился Певер.

— Нет, разумеется. Она бы потеряла все свои полезные свойства, — вмешалась Диара, пока магистр Лишман, вооружившись специальным ножом, стал нарезать студень кусочками. — Мы взяли сухие семена акопа и растолкли их в пыль. Он имеет свойство обволакивать и смягчать вкусовые рецепторы. Его вообще-то в кулинарии используют, он смягчил первичный вкус плодов пыльцовки.

— Но совсем не разбавил природных свойств священного растения, — добавил зельевар, протягивая по кусочку студня магистру и Диаре.

— Далее, мы смешали его с соком водницы, это немного ослабило воздействие пыльцовки на желудочный сок.

— Сильно? — магистр, отметив, как Диара запихнула свой кусок в рот, осторожно откусил свой и удивленно поднял брови. — Вкусно.

— А то, это же для детей! — улыбнулась довольно Диара.

— Насчет силы, тут смотря, с какой стороны посмотреть. Водница вкупе с акопом смягчили вкус и в тоже время нейтрализовали разрушающее воздействие на детский желудок. Такое можно есть без ограничений. Мы немного добавили карамели, потому довольно приятный сливочный вкус появился. Концентрация пыльцовки тут лечебная для взрослого человека.

— Невероятно. Побочное влияние? Негативные реакции?

— Провели тестирование по всем магическим артефактам стимуляторам. Нигде не пискнуло.

— Но как можно, так идеально подобрать ингредиенты?

— Мне не спалось, — пожала плечами Диара. — Тем более такая смесь может быть и стимуляцией для увядающего дара. То есть подходит и для стариков, как для отравленных, так и с засыпающим даром. Так что тот поднос для таких пациентов.

— Думала о Шае?

— Насчет Шаи она думала, — спокойно заметил магистр Лишман, одобряюще улыбаясь девушке, — но

это мы пока не проверили.

— Пыльцовка хороша по своим свойствам, но для запуска дара не подходит, — заметила Дия. — тем более после перегрузки.

— Тогда что это? — магистр кивнул в сторону котелка.

— Усилитель чувственности потоков, — спокойно заметил Лишман. — Магистр. Я не один год знаком с Диарой и прошу поверить моим словам и позволить ей найти способ помочь кадету Мелдок.

— Ты в курсе, что ее дар стал засыпать?

— Да, сегодня утром я забегала в лекарню. Потому решила сначала поговорить с магистром Лишманом, а если получится все сделать, то и попросить о разрешении на эксперимент.

Магистр Певер отодвинул табурет, взглянул на Лишмана, явно намерившегося защищать Диару.

— Рассказывай.

— Лучше покажу, — подскочила Диара и, метнувшись к столу с записями, достала свою тетрадь и принесла ее на стол. Зельевар к этому времени уже разобрал стол, оставив только подносы с лекарством и остывающий котелок.

— Детский дар при пробуждении более подвижен и пластичен, именно это позволяет проводить обряд крещения и создавать базу для резерва. Через пару лет магический дар еще сохраняет такую особенность, но к пятнадцати годам полностью формируется, позволяя магам более точно контролировать свои потоки и вырабатывать профессиональные навыки.