Прикосновения
Шрифт:
Большая стрелка на часах достигла одиннадцати и Ниршан слабо улыбнулся.
– В буре деяний, в волнах бытья.
Вскочил, замер, а затем рухнул на пол, саданувшись об угол стола. Так, как врагу не пожелаешь. Угодил уголком глаза, синяк поутру обещал быть знатным.
– Мать пере мать, чтоб тебя, - выругался Велигор, поднимая того с пола, пока тот стоная приходил в себя.
***
– Поверить не могу, - произнес Ниршан, держа у своего глаза компресс со льдом и потрясенно выслушивая рассказ брата.
– По крайней мере, ты
Они просмотрели записи последнего раза. Обычно если Ниршан и просыпался ночью, то бродил по комнате, трогал предметы или валял дурака. Ничего не обычного, кроме провалов в памяти. В этот раз случившееся говорило о фантастическом.
– Значит, некий Дух управляет моим телом по ночам, с двух до четырех утра. И пытается, освободиться от меня, - повторил он, больше для себя, пытаясь переварить услышанное.
– И он женского рода, - добавил Велигор.
– Почему?
– Дерется, как девчонка. Но владеет только телом, твоими воспоминаниями, нет. К общей сети у него доступа тоже нет. Я пробовал с тобой связаться. Связь отсутствовала.
– Хорошо, - Ниршан тягостно вздохнул.
– Согласись, походит на технологии шептунов. Хитро, получить в распоряжение тело одного из нас.
– Если об этом узнают, мне конец, - поежился Ниршан.
Велигор покосился на него, налил им по бокалу выпить.
– Мы изловим его.
Они вызвали дополнительную бригаду криминалистов, в компанию к медикам. И те по новой обследовали дом. В кабинет вошел Киф Ли с планшетом в руках и сел в кресло.
– Любите вы сложные задачи. Показать вам полтергейста. А?
– И?
– Пространственные характеристики изменены. Причем сильно. Магнитные поля в доме закольцованы так, что пучит от красоты чисел, - он потыкал на планшете, движение руки перекинул файл с него на голографер Ниршана.
Те уставились на цифры и на спирали, похожие на золотое сечение.
– Это что такое? Спираль Архимеда?
– Квинто-квантовый круг. Тональности.
– Нам зачем?
– Там, где прошел, ваш так называемый дух, пространство выгибалось и перестраивалась из обычного в гармоничное.
– Говорил, дело рук шептунов, - произнес Велигор, морщась.
– Если так, то очень необычного, - заметил Киф. – Ведь само по себе структуризация пространства ничего не дает. Только заразы меньше. Ничего опасного. Изменения параметров пространства может урезонить толпу, улучшить биологический климат в доме.
– Чего?
– Цветы будут расти лучше.
– Ерунда какая-то, - Велигор закрыл экран голографа.
– Ваш дух не опасен, - заключил Киф, почесывая затылок, посмотрел на Ниршана. – Кроме владения твоим телом.
Прекрасно! Губы Ниршана дрогнули в издевательской улыбке.
– Меняет пространство на более здоровое и пытается дрочить, - буркнул он, вспоминая эксперименты с его телом.
– Персональная дрочефея улучшающая климат в доме?
– Жаль, ты не помнишь, - согласился Киф.
Они заржали.
– В буре деяний, в волнах бытья. Всяко бывает, мой друг у тебя, - подытожил Велигор.
– Как ты сказал? – не понял Ниршан.
– Да, не я. Дух твой. Перед тем, как того. Сказал: в буре деяний, в волнах бытья, и исчез.
Ниршан подобрался, стал серьезным, собранным. Задумался, вспоминая, а затем широко ухмыльнулся.
–
Не так.В буре деяний, в волнах бытия
Я подымаюсь,
Я опускаюсь...
Смерть и рожденье -
Вечное море;
Жизнь и движенье
И вечном просторе...
Так на станке проходящих веков
Тку я живую одежду богов.
Именно тку. Что такое живая одежда богов? М? Это, никакой не шептун, господа. Бабы шептунами не бывают. Я знаю, кто это.
Ускользая в пространстве
Отныне, мне не разрешается ступать на Афон. Впрочем, как другим женщинам. Спустя сутки после приключений в доме Ниршана, пришлось остановиться у Элени, и, несколько дней я отсыпалась и отдыхала.
– Не нужно было возвращаться, - укорила она, хотя и рада видеть.
Странное дело, сначала ты пытаешься уехать из родного дома и рвешься повидать мир, обрести свободу, а затем тоскуешь.
– Я скучала по Афону, по тебе.
– Я тоже, но это неправильно, - Элене словно разрывалась между тем, что говорила и делала. Она вроде как опасалась, но тискала меня в объятиях не переставая гладить, то по плечам, то по спине, то по голове.
– А если тебя поймают? Где твоя логика, Максима? Где разум?
Я понимала, что попросту чувствовала и все. Древние считали чувства и разум критериями не только всего чувственного, но и звукавысотных различий, гармонией звучаний. Типа, когда люди сердятся, разве они не звучат громко, не говорят басом на высоких тонах. Звуки их гневные, резкие, страшные. А когда они любят, они тихие, нежные, звучат ласково и созвучно. Заставьте человека спеть в порыве гнева, это будет весьма яростное пение. А когда он любит? Или напуган, как я.
Отец Кирилл пришел глубокой ночью, выбрав для встречи грозу. Элени хлопотала вокруг нас, накрывала стол, ставила угощения.
Я сидела на стуле, завернув обе ноги за ножки и упиралась локтями на стол, подпирала подбородок, и понуро молчала. Отец Кирилл сверлил меня не хорошим взглядом, и тоже молчал. Наконец Элене покинула нас, и в комнате остался только треск от живого огня в очаге и вой непогоды с оглушающими разрядами грома.
– Ты влюблена? – как всегда прямо.
– Луи-таки нажаловался, - я втянула в себя сырой воздух, ощутив в нем запах горящий древесины.
– А не в этом ли причина неудачи?
Я задумалась.
– Почему вы оба, так считаете?
– Максима, чувства возникают в материи, а разум только погружен в материю. Он не рождается в ней.
– Знаю я! – эти лекции слышала тысячу раз.
Отец Кирилл поднял назидательно палец и продолжил:
– И хотя твои разум и чувства это способности души, они не равны друг другу.
Если мои чувства сильнее разума. Даже если я это отрицаю. Хорошо ли это? Разве искать мост нужно только разумом? Если я влюблена, то смотрю на мир через призму чувств. Если не влюблена, то через призму разума. Но я все равно не вижу моста!