Прикоснуться к дракону

Его темные глаза вспыхивают зеленым, смешиваясь с красным. Втягивая живот, мои чувства кричат: что-то не так! Свечение сливается с бледно-зеленым цветом его кожи, затемняя ее оттенок, но и освещая. Это придает его длинным черным волосам рубиновые отблески, концы которых плавают в воде, где они извиваются и танцуют, как угри.

Но мой взгляд застывает на его теле целиком. Никогда прежде не видела его мускулы такими напряженными, что вены чуть не выскакивают из-под них, словно что-то пытается вырваться из него.

Он борется за то, чтобы сдержать себя.

Его руки сжимаются по бокам, а крылья расправляются, угрожающе выпячиваясь наружу. Я раньше чувствовала, как они касаются меня — мягкие и гладкие — теперь они выглядят как оружие.

И его глаза — дьявольские и острые — терзают мою душу, заставляя меня задыхаться. Голодная. Слабая.

Влажная, дрожащая, холодная для его прикосновений, его вкуса, его всего. Насыщенный мускусный запах мха, гораздо более сильный, чем раньше, наполняет мои ноздри, ускоряя дыхание. Мне нужно больше.

Все, что происходит с ним, происходит и со мной.

Дрожь сотрясает мое тело.

— Каос? — нерешительно произношу я его имя, горячо.

Он делает большой шаг ко мне — и все это время остается в пределах красного света. Я отскакиваю назад, но не потому, что хочу, а потому, что боюсь того, что сейчас произойдет.

— Подойди. Сюда. Или я заставлю тебя, — говорит он тихо и глухо, его голос другой и более резкий, чем несколько минут назад; он затмевает мое желание и наполняет меня еще большим страхом, я не двигаюсь.

Мои ладони вспотели, и копье дрожит в моей руке.

«Я могу сбежать», — у меня голова идет кругом. — «Я могу спуститься с утеса», — вспоминая, что лежит позади. У меня слюнки текут. Теперь меня трясет всю, и мои инстинкты бегства начинают кричать.

Поднимаясь на ноги, его взгляд вспыхивает страстью, мышцы напрягаются еще сильнее. Я делаю медленный шаг назад, и его пронзительный взгляд падает мне на ноги. Он издает рев и бросается на меня, и мои инстинкты заикаются. Развернувшись, я бросаюсь к выступу.

Но он слишком быстр, слишком отточен в своих желаниях, его руки обвились вокруг меня, когда я прыгаю, дергая меня назад.

— Зачем ты это делаешь?! — вскрикиваю я, когда мое импровизированное копье вырывается из моей хватки и со звоном падает на камень.

Его руки одновременно повсюду на мне, раздвигая мою одежду. Несколько полос рвутся, когда его большие ладони и пальцы блуждают.

— Лихорадка, — шепчет он мне на ухо. — Брачная лихорадка.

Он облизывает соблазнительную оболочку моей мочки, заставляя каждый нерв и мышцу моего полового узла напрячься.

— Я чувствую запах твоих феромонов, твоего возбуждения. Не отказывай мне, Исса! — рычит он на меня, царапая зубами и облизывая мои волосы, мое внутреннее ухо, мою щеку. — Твое прикосновение связало нас, и теперь пришло время покончить с этим!

Он прижимается бедрами к моей заднице, и его огромный массивный член скользит по мне. Он потерял свою сетчатую набедренную повязку.

Сила на его стороне, и это так тяжело, когда его руки гладят и касаются моего тела — как будто это его. Я хватаю его за руки, чтобы остановить.

— Здесь мы не в безопасности.

Каос рычит и кружит меня, мои ноги не касаются земли с тех пор, как он поймал меня.

— Неужели ты думаешь, что я позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось?

Я облизываю губы.

— А ты?

— А что я?

— Ты защитишь меня от себя?

Я опускаю глаза и смотрю на его грудь. И как будто его тело не могло стать тверже, оно стало каменеть под моими ладонями. Его настроения перекручиваются и рикошетят во мне, ощущения, которые одновременно являются моими собственными, но не полностью, больше нет. Тяжело дыша, я жду его ответа. Если он будет ждать еще немного, я утону в пьянящей ауре, которую испускает его тело, и увядаю.

Но Каос отпускает меня. Я почти ненавижу его за это. Он ставит меня на ноги, отходит назад и входит в воду. Мое дыхание мучительно. Мои пальцы на ногах сжимаются, останавливая меня от крика, идущего за ним и притягивающего его обратно ко мне. Я вглядываюсь в его лицо, когда он проскальзывает обратно под полосу красного сияния.

Его напряженность возвращается в десять раз, когда меня охватывает замешательство.

— Иди ко мне, Исса. Я больше не буду спрашивать.

На этот раз его голос грубый и требовательный. Полный страстной боли.

Я знаю, потому что тоже это чувствую.

Глава 14

КАОС ПЫЛАЕТ

Скользнув обратно в прохладную воду, я наблюдаю, как моя человеческая пара дрожит на выступе, неуверенность и похоть окрашивают ее лицо. Она мокрая от воды, мокрая для меня. Запах ее возбуждения наполняет воздух, толкая меня к краю контроля.

Не важно, как сильно я хочу взять ее и прижать к себе, чтобы снова найти глубокое, горячее место в ней, чтобы засунуть свой член так глубоко, чтобы не осталось ничего, что могло бы отрицать нашу связь — я жду. Мужчины-драконы, даже альфы, — по крайней мере, мои предки, — не заставляют самок принимать их, независимо от того, в течке они или нет. В том, чтобы быть избранным, есть честь, и, если возникает конкуренция, сражайтесь за эту честь не на жизнь, а на смерть.

Глядя, как пальцы Иссы изгибаются в ее открытой броне, потребность скользнуть языком и попробовать ее там — попробовать ее везде — сильно бьет. Я вижу, как облизываю ее языком от ступни до нежного уха, вверх и вниз, пока во рту не остается только ее вкус. Пока моя слюна не покроет ее кожу повсюду.

Поскольку у меня больше нет крыльев, чтобы парить, чтобы предложить в качестве прикрытия и защиты, я вместо этого поднимаю руку к ней, поворачивая ладонь вверх и растопырив пальцы. Ее взгляд опускается на них, изучает их, но затем ее горло дергается, как будто она с трудом сглатывает. Проглатывает меня, потому что я знаю, что мое собственное возбуждение расцветает в пространстве вокруг нас.

Сияние кометы обжигает мою кожу, пока я жду, когда она выберет меня, давя на меня, чтобы облегчить ужасную боль в чреслах. Болезненный жар нарастает внутри меня, сползая вниз, чтобы тяжело собраться в моем члене, и холодная вода почти не помогает.

«Только глубоко в Иссе», — ревут мои мысли. Только она может теперь унять мою боль. Моя рука начинает дрожать между нами.

Затем она кладет пальцы на свою кожу, зацепляет их под своими слабыми покровами и снимает их. То же самое она проделывает со своими ножными доспехами. Пальцы ее ног снова поджимаются.