Прилив

Было еще обстоятельство, смущавшее искушенного в интригах председателя. Буквально несколько часов назад, через людей из внешней разведки он узнал о… самозванце. В Пойме объявился варвар, выдающий себя за Слава, сына Изагера! Небывалая наглость! Небывалая до такой степени, что в нее хотелось поверить! Но только полному идиоту и сумасшедшему придет в голову выдавать себя за наследника, зная, что настоящий наследник жив–здоров и живет в Дирне, у всех на виду?! Впрочем, история учит, что именно такой нелогичной и шитой белыми нитками лжи охотнее всего верят.

К сожалению, шпион в Пойме никогда не видел настоящего Слава и не мог сказать, похож ли самозванец на оригинал. С другой стороны, докладывали, что лже–Слав отлично разбирается в технике и электрике, а манерами отнюдь не напоминает всю жизнь прожившего в пустыне варвара. Лексан мог бы назвать это чудом, если бы не был убежден, что чудес не бывает.

Он ждал Мерка, чтобы рассказать ему об этом человеке. Зачем? Быть может, это какой-то заговор? Вдруг это помешает их планам? Вдруг тот, кто стоит за самозванцем — а за самозванцами всегда кто-то стоит — хочет неведомым способом устранить настоящего Слава, затем, быть может, Изагера и собрать под знамена тех, кто пошел бы за Славом, а таких собралось бы немало? С одной стороны, претендовать на власть из Поймы кажется слабым ходом. С другой: позиция самозванца практически неуязвима. Изагер не имеет власти над Поймой, хоть и стремится к этому, и потому достать лже–Слава ему будет непросто.

В дверь позвонили. Лексан включил экран и увидел Мерка. Он был один.

После приветствия они уселись в кресла. Председатель изо всех сил пытался разглядеть в Мерке отголоски каких-то чувств, какого-то настроения — это тоже о многом бы сказало. Но лицо агента было бесстрастным.

Обменявшись мнениями о политике Изагера и о войне, они перешли к главному.

— Когда же, наконец, мы это сделаем? — спросил Лексан.

— Мы ждем подходящего момента. Изагер часто уезжает в Пойму, на строительство нового города, а там его охраняют еще тщательней. Мы должны учесть все. В случае провала не должно остаться никаких следов.

— Как и в случае успеха.

— Да. В любом случае нам не надо брать ответственность на себя.

— Лучший вариант — это несчастный случай. Или нападение варваров. Это вообще было бы прекрасно!

Мерк улыбнулся. Отец говорил то же самое. Но ни у Отца, ни у председателя не было никаких связей с пустынниками. А жаль.

— Есть сведения, — начал Лексан, пристально вглядываясь в гостя, — что в Пойме появился некто, выдающий себя за сына правителя — Слава.

Мерк почувствовал: если сейчас он потеряет лицо, если выдаст себя хоть чем-то — он мертвец. Отец не прощает ошибок. Внутри окаменело, кишки скрутились в обжигающий жгут, но Мерк снисходительно улыбнулся:

— Такие люди появлялись всегда. История знает множество случаев…

— История Скилла не знает ни одного, — покачал головой Лексан. — В таком случае, как объяснить, что этот человек знает то, чего не может знать необразованный варвар? Говорят, он знает все подробности крушения скутера. Свидетели подтверждают, что он пришел с севера, там, где и произошло крушение!

— Что вы хотите сказать? Что он — настоящий Слав? Этот бред я даже не хочу комментировать. Зачем вообще вы мне это сказали? У нас дела поважнее самозванцев–варваров.

Лексан пригладил редкие волосы. Судя по Мерку, его не слишком взволновало появление лже–Слава. Так.

— Я не знаю, что думать. Знаю одно: это будет весомым поводом для дальнейшего вторжения в Пойму. Изагер и так нашел бы сто причин, но эта перевесит сто.

— Да, вы правы. — Мерк поспешил перевести разговор на другую, более безопасную тему. — Впрочем, война и так зашла слишком далеко. А что вы думаете об идее нового города?

— Не знаю, — осторожно ответил Лексан. — Если расчеты ученых верны… Но у меня нет уверенности, что выводы не сфабрикованы.

— Но для чего? — удивился Мерк.

— Этого я не знаю. Изагер умеет удивлять своих врагов. Он опасный человек.

— Мы учитываем это.

— Мне не нравится, что идея Изагера воевать с помощью наемников себя оправдала. Если он дарует им гражданство, более преданных последователей ему не найти. Он станет еще сильнее. Вам надо торопиться.

— Это произойдет очень скоро, — сказал Мерк.

Лексан посмотрел на человека, так спокойно предлагавшего такое сложное дело. Председатель не знал, кто стоит за Мерком, но доказательства, представленные им, были более чем убедительны. Впервые за долгое время Лексан почувствовал надежду. Они могут победить! Могут!

— Но я хочу получить гарантии того, что вы не только не станете претендовать на место Слава, как наследника, но и поддержите его, как лидер оппозиции.

Это было единственным камнем преткновения двух союзников. Лексан не хотел отдавать власть, которая упала бы ему в руки после смерти диктатора. Но обстоятельства вынуждали его согласиться. Без такого союзника он ничего не добьется.

И Лексан согласился, выторговав себе место первого советника. Не так плохо на первое время. А там поглядим…

— Скоро власть в Дирне будет принадлежать нам, истинным последователям Основателей, — поднимаясь из кресла, сказал Лексан.

— Каждый человек на планете — потомок Основателей, — заметил Мерк. — И варвары в том числе. В этом смысле все мы равны.

— Вы циник, Мерк.

— Не знаю, что значит это слово, Лексан, но думаю: вы меня похвалили.

Лексан кивнул:

— Это так.

— Я хочу отомстить этой твари Изагеру за то, что он сделал, — сказал Мерк. — У меня личные счеты.

— Как и у меня.

Мерк поклонился и вышел.

Даже выполнив все поручения Отца, Мерк не испытал удовлетворения. Сведения из Поймы были важными, настолько важными, что Мерк не мог и думать об отдыхе, хотя буквально валился с ног от усталости и нервного напряжения.

Следовало немедленно предупредить Отца.

Отец принял его благосклонно:

— Я вижу, что ты много трудишься, сын мой. Ты получишь свою награду. С чем ты пришел?

Мерк подробно рассказал обо всем, что услышал от председателя Избранных. Отец задумчиво потер пальцы:

— Если Изагер узнает, что его сын жив… Это может все изменить, и наш план относительно варвара рухнет. И Лексан может заподозрить что-нибудь. Этот парень должен исчезнуть как можно быстрее. И без следа.

— Но наши возможности ограничены, Отец! — взволнованно проговорил Мерк. — Мы не можем послать в Пойму своих людей. Это слишком рискованно. Служба Безопасности…

— Я все знаю, Мерк. Я сам решу эту задачу. Скажи мне, что ты думаешь о нашем Славе?

— Я уже говорил, Отец… Он своенравен, смел, амбициозен. Не любит, когда им повелевают. Молод, но удивительно хладнокровен и умеет держать себя в руках.