Прима Мемори

Коммодор задержалась в дверях, по-прежнему не оборачиваясь, но и не делая попытки уйти. А Скотт кричал ей вслед, понимая уже, что все напрасно, и желая теперь только сказать ей все, что о ней думает.

– Иногда стоит задавать вопросы начальству, коммодор, чтобы не повторялись ошибки. Вы уже ошиблись один раз насчет капитана. Так не ошибитесь снова! В особенности, когда не сможете ничего исправить, коммо…

Следуя служебной инструкции, охранник влепил арестованному слабый парализующий заряд из своего лучевого пистолета только для того, чтобы успокоить, и, когда Скотт рухнул обратно в кресло, все еще пытаясь выкрикнуть что-то, Вулф сделала шаг вперед, и дверь тихо закрылась у нее за спиной.

* * *

– Это что же такое? – спросил Маккой, окидывая взглядом лабораторию.

– Мы в средневековье, да?

– Особый случай, – объяснил Нэнси, закрывая дверцу в тележке робота-помощника, после того как Кирк и Спок выбрались из нее, собираясь отправиться в сектор, где жили ученые. Биолаборатория, в которой они находились, была оборудована для проведения опытов на животных и была единственной здесь, на Приме. В Федерации вообще оставалось не так много подобных лабораторий; они теперь сохранялись только в сельскохозяйственных и зоологических научных центрах да в зоопарках.

Кирк посмотрел на клетки для животных, размещенные вдоль стен лаборатории. Они стояли в три этажа и были отгорожены от остального помещения перегородкой с оконцами. Там находились довольно крупные, странные на вид животные, примерно, метр ростом, безволосые, с блестящей темно-красной кожей. На ладонях их длинных рук находилось по два пальца, которыми они хватались за почти невидимые прутья клеток.

– Они называются звездными обезьянами, – сказал Нэнси. – И пока никто не знает, живые это создания или нет. Сейчас проводятся исследования.

– Эту лабораторию имел в виду Шрадек, когда говорил, что встретится с нами? – спросил Кирк.

– О, да! – заверил его главный администратор. – Здесь он всегда работает, когда приезжает на Приму.

Нэнси показал на коробки с оборудованием, стоявшие вокруг одного из лабораторных столов, и Кирк сразу узнал в них тот груз, который совсем недавно был доставлен на борт его крейсера со Звездной Базы Четыре.

– А над чем работает Шрадек в экспериментальной биолаборатории? нахмурившись, поинтересовался Спок. – По логике вещей, это не самое лучшее место для ученого-политолога, изучающего проблемы общественного развития.

Он остановился перед клетками и стал рассматривать зверушек.

– Я знаю, что он изучает модели агрессивного поведения, – ответил Нэнси. – К тому же эти обезьяны по-своему уникальны. Есть мнение, что они не совсем отдельные особи. Более похоже на то, что они индивидуальные оболочки для одного разветвленного организма, групповой мозг, так сказать.

– Ну, в этом нет ничего уникального, – заметил Спок. Теперь он смотрел на шестерых стоявших в ряд роботов-помощников, разместившихся в углу лаборатории.

В отличие от всех остальных роботов на Приме, у этих на боках были нарисованы светящиеся красные полосы.

– Эксперименты, которые здесь проводятся, не очень сложны, и в процессе исследований просто определяется сфера их совместных реакций, рассказывал дальше Нэнси. – Все, в общем, спокойно, но в иные моменты они почему-то начинают делать попытки к бегству.

Все, кто был в комнате, повернулись к нему.

– Да нет, ничего серьезного, – заверил он. – Просто в такое время они становятся жутко раздражительными.

– Мне совсем не нравится, что Шрадек до сих пор не появился, – сказал Кирк. – Надо было кому-то пойти и провести его сюда.

Капитану вообще не очень понравилось, когда Нэнси сказал, что академик, услышав предложение встретиться для беседы, предложил провести встречу не у себя в квартире, а в другом месте. Однако сейчас уже было поздно что-либо менять. И все-таки Кирк продолжал беспокоиться. Если действительно Шрадек является мишенью заговора и предполагаемой жертвой, то переход от квартиры до лаборатории становится для него слишком рискованным.

– Ну что же, – сказал Нэнси. – Тогда я пойду. И он направился к главному выходу в лабораторию, но у дверей остановился и сказал еще:

– Помните, что в эту часть станции не сможет попасть никто посторонний. Сюда пройдет только тот, у кого есть аккредитация или пригласительный билет. Так что для убийцы наиболее удобное место для нанесения удара находится где-нибудь за пределами главного конференц-зала перед началом церемонии открытия или сразу после ее окончания.

В эту секунду двери лаборатории раздвинулись, и за ними все увидели фигуру вулканца в темном костюме – это и был академик Шрадек.

Первым от изумления оправился сам главный администратор. Он поднял руку в приветствии и произнес:

– Здравия и процветания, академик Шрадек!

Однако в ответ не раздалось никаких слов. Престарелый вулканец на мгновение остановил свой взгляд на Нэнси, а затем, видимо, полностью потерял к нему интерес и, медленно обойдя его, вошел в лабораторию.

Академик остановился в самом центре помещения и, по очереди посмотрев на всех присутствующих, высокомерно спросил:

– Ну, может, вы объясните мне, какова цель этой встречи?

– Мы уверены, что вам угрожает опасность, академик, – сказал, подходя к Шрадеку, Спок. Он поднял руку с раздвинутыми пальцами, приветствуя пожилого ученого, и тот, слегка помедлив, отсалютовал в ответ.

– Я ждал нашей встречи, – довольно властным тоном произнес академик.

– Сожалею, что ее пришлось ждать так долго.

Затем Шрадек взглянул на Кирка:

– Думаю, вот кто тому причиной.

– Нет, это не он, – покачал головой Спок. – Командование Звездного Флота руководствовалось ошибочной информацией, но капитан даже не был поставлен в известность.

Стоявший у клеток с животными Маккой округлил глаза от удивления при таком своеобразном начале разговора и прервал четкую, отрывистую речь вулканца:

– Давайте, лучше перейдем к делу, а? Нам известно, что кто-то пытается вас убить.

– А это кто там? – спросил Шрадек, посмотрев мимо Спока на Маккоя.

– Это доктор, – пояснил старший офицер «Энтерпрайза» и продолжил как ни в чем не бывало. – Я тоже хотел с вами увидеться и сожалею, что нашей встречи пришлось ждать слишком долго.