Приманка для спуктума. Инструкция по выживанию на Зогге

— Не смей! Ко мне! Прикасаться! — чётко выделяю слова, глядя прямо в его наглые глаза.

Ну а поскольку эффект нулевой и моё запястье по-прежнему в плену цепких пальцев, ещё и отталкиваю его в попытке освободиться. А через секунду уже лежу спиной на столе, с заведёнными за голову руками, которые прижимает к гладкой поверхности нависающий надо мной, озабоченный только собственными страстями субъект.

— Не наигралась? — ухмыляется. — А я думал, что хоть жизнь тебя научит ценить то, что имеешь.

— Твою опеку? — несмотря на уязвимое положение, мне становится смешно. — Или твою навязчивую идею со мной переспать?

— Дихол! — взрывается Монт. — Лила! Какая же ты… — он сжимает зубы, чтобы не «обласкать» меня чем-нибудь специфическим. В конце концов, находит эпитет: — Глупая! Да если бы я хотел банального физического удовлетворения, взял бы тебя давным-давно, ещё на Цессе, и наплевал на последствия! Сделал бы это, даже не заморачиваясь насчёт того, что у тебя после не было бы детей! Или отымел бы прямо здесь и сейчас! Без долгих прелюдий и разговоров! Меня бы не остановили никакие моральные принципы! Я бы получил от тебя то, что мне нужно, и можешь не сомневаться, представил всё так, чтобы никто, слышишь, никто не смог меня обвинить!

В его глазах появляется настоящая злость, и мне становится страшно. В перспективе быть убитой и вышвырнутой за борт приятного мало, а между его словами читается именно эта угроза. Наверное, на моём лице мои мысли всё же отражаются, потому что Дэйль прикрывает веки, что-то бормочет, выдыхает, успокаиваясь, и, наконец, отстраняется, вздёргивая меня следом. Сильным движением отправляет в кресло, вцепляясь пальцами в спинку второго и подтягивая ближе.

— Так что прекращай меня провоцировать и давай нормально, спокойно поговорим, — усаживается напротив, укладывая ногу на ногу. Разглаживает складку на белых брюках, поправляет китель и сцепляет пальцы в замок, опираясь локтями на подлокотники.

Я тоже пользуюсь возможностью привести свой облик в приличное состояние. Переодеться не успела, Харт не стал тратить время на то, чтобы найти мне другую одежду, а потрепали меня сегодня основательно. Сначала меланист, потом альбинос… В общем, видок у меня тот ещё. Босая, растрёпанная, одежда просохла, но ткань основательно измята, часть камней, украшавших наряд, исчезла в небытие, несколько цепочек порваны, и поэтому накладки, закрывающие грудь, держатся на честном слове и наверняка только потому ещё не отвалились, что кто-то очень уж пристально их рассматривает.

— Кх-м… — Монт прикладывает основательное усилие, чтобы оторваться от привлекательного для мужского взгляда зрелища и посмотреть на моё лицо. — Для начала я хотел бы узнать, как ты относишься к Харту. Ты действительно его любишь и готова выйти замуж? Или просто так складываются обстоятельства? Видишь ли, Лила, — быстро добавляет, пока я набираю воздух и соображаю, что ему ответить. — Я не позволил ему торопиться с помолвкой в первую очередь потому, что забочусь о тебе. Ты исчезла из-под моего контроля, и я на некоторое время потерял тебя из виду, а когда получил от Денажа письмо, попытался разобраться, что же тебя с ним связывает. Знаешь, что я узнал и понял? Ты совершенно не готова жить с этим меланистом, и брак этот исключительно его инициатива. Я прав? Скажи честно, я отзову разрешение и откажу ему окончательно.

Клянусь, если бы я не знала Монта, я бы ему поверила. Вернее, поверила тому, что делает он всё исключительно в заботе обо мне. Ведь как душевно говорит! С нереальным теплом в голосе! С таким беспокойством в глазах! Но, к счастью, здоровый скептицизм, который выработался за все эти годы, не даёт мне повестись на его «искренность».

— Харт мне нравится, — пожимаю плечами. — Он много для меня сделал, оберегал…

— Лила, — прерывая меня, морщится Дэйль. — Вот только не надо мне говорить, что ты согласишься быть с ним и рожать ему детей только из чувства благодарности.

— Почему нет? — делаю вид, что всё именно так и есть. — К тому же, я не вижу иных альтернатив своей личной жизни, — добавляю со вздохом, провоцируя мужчину на откровенность. О своём страстном желании вернуться в мир зоггиан умалчиваю принципиально. Не хватало только Монту знать о том, как же сильно я мечтаю попасть обратно!

— Не видишь… — неторопливо тянет он, задумчиво изучая моё лицо. — Тогда я их тебе озвучу, раз уж ты настолько недогадлива, — меняет положение тела, откидываясь на спинку кресла и убирая со лба упавшую прядь светлых волос. — Знаешь, я безумно благодарен судьбе за то, что она свела нас вместе в тот день, когда я забрал твой кулон. Да, я поступил с тобой жёстко и несправедливо, — признаётся, наконец. — Хотел наказать за упрямство и строптивость. Меня бесило то, что ты не реагируешь на меня так, как другие девушки, а я был молод, вспыльчив и нетерпелив. Но повзрослел быстро, жизнь заставила меня на многие вещи смотреть иначе, и на твоё поведение тоже. Моё восприятие изменилось. В какой-то момент я был даже готов извиниться и вернуть тебе идентификатор, но… — на несколько секунд он замолкает, принимаясь выстукивать пальцами дробь на коленке. — Не смог. Ты стала моей мечтой, Лила. Я понял, что не хочу тебя терять. Понял, что выполнение кратковременных обязательств по зачатию — это не то, что мне нужно. Я даже хотел нормально за тобой поухаживать, но ты сбежала на Зогг, — сокрушённо разводит руками и улыбается: — Да, Лила, я не хочу твоего брака с Денажем, потому что ты нужна мне. Так что замуж за него ты не выйдешь.

От подобного признания у меня в душе всё холодеет. Пусть Дэйль напрямую этого и не говорит, но смертный приговор ликвидатору написан на его лице. Альбинос однозначно сделает всё, чтобы в первом же сражении конкурент погиб и не предъявлял на меня никаких прав.

— Ты считаешь, что я соглашусь на длительные отношения с тобой? — пересиливая себя, хмуро интересуюсь.

— Я дам тебе время, — демонстрирует невероятное терпение к моему негативному отношению блондин. — Не буду торопить. Ты узнаешь меня получше, поймёшь, что твоё восприятие было предвзятым, вот тогда и вернёмся к этому вопросу, — неожиданно отталкивается, поднимаясь с кресла. — Это мой кабинет, — пробегает глазами по строгому интерьеру, — а здесь, — указывает на небольшую дверь между стеллажами, — комната для отдыха. Там есть минимальный набор всего необходимого, чтобы привести себя в порядок, — протягивает руку, помогая встать.

Через несколько секунд я попадаю в небольшую, но уютную комнатку, а дверь за мной закрывается с характерным таким щелчком. Недвусмысленным. Заперли меня, короче! Понятно, что Монт страхуется, но факт неприятный. Ну да ладно, сделаю вид, что меня всё устраивает, дождусь, пока альбинос потеряет бдительность, благо время у меня на это есть, и попробую сбежать. Жаль только, что сообщение на Зогг передать не получилось. Эх…

Стараясь об этом не думать, занимаюсь собой. Дэйль даже приуменьшил комфорт того места, в котором я оказалась: ванная, туалет, маленькая столовая, гардероб… С изумлением рассматриваю целую стопку привычной для меня женской одежды и обуви, недоумевая, откуда она здесь взялась в таких количествах. С другой стороны, если Монт был уверен в том, что я буду с ним, мог и заранее прикупить.

Часов через шесть пребывания в замкнутом пространстве в моей голове начинают рождаться не самые приятные мысли и сомнения в том, что побег — дело быстрое и легко осуществимое. Я уже и вымылась, и оделась, и поела, и бесцельно по комнате побродила, и даже подремала на небольшом диванчике, а никаких изменений в окружающем меня мире как не было, так и нет. Хотя из-за закрытой двери периодически доносятся до меня мужские голоса, один раз даже упало что-то, основательно меня напугав, но при всём желании разобрать, о чём именно говорят посетители кабинета адъютора, я, увы, не могу. Хорошая здесь звукоизоляция!

От безысходности я пару раз принимаюсь пинать дверь в надежде, что она откроется, замок-то снаружи, а не изнутри. Безрезультатно. Перерываю шкафы, отыскивая хоть что-нибудь, похожее на оружие, даже под диван заглядываю. Пусто. В расстроенных чувствах плюхаюсь на него, реву, сбрасывая накопившееся напряжение, засыпаю. Просыпаюсь, и… И опять ничего! Обо мне словно забыли! Понятно, что с голоду я не умру, столовая тут автоматическая, но с ума сойду точно! И собственными руками придушу первого, кто войдёт в эту дверь!