Примазался

– Да что же это такое?
– проверещала одна из девчонок.
– Как тебе не стыдно, Майкл Мёрфи?

– Пусть он отстанет от нашей мамочки!
– завизжала Сузи. Увидев, что девчонки против меня, она просто взвилась от злости - настоящая маленькая мегера.
– Это наша мамочка, а не его, и нечего тут примазываться.

– Я никогда не говорил, что она - моя мама, - пробормотал он испуганно и хмуро.

– Говорил, говорил, - вмешался я и снова ударил его, теперь в грудь. Ты все время хочешь примазаться, а я не твой брат, ясно?

– И я тебе никакая не сестра!
– беззастенчиво визжала Сузи, наскакивая на него, словно гусыня.
– Я сестра Майкла Мёрфи, а не твоя, еще раз от тебя такое услышу, все папе скажу.

– Майкл! Майкл Мёрфи! Сузи! Что вам надо от мальчика?
– услышали мы разгневанный голос соседки, вечно она сует нос не в свое дело. Она кудахтала у ворот, а вокруг... Мы кричали так громко, что сбежались соседи. И вдруг мы с Сузи получили по такой оплеухе, что едва устояли на ногах.

– Это еще что такое?
– закричала мама, беря Дэниса за руку.
– Как ты смел его ударить, дрянь ты такая!

Она повернулась и увела Дэниса в дом, а мы остались стоять с открытыми ртами.

– Ну все, теперь нам крышка, - захныкала Сузи, не то от боли, не то от страха.
– Теперь нам житья от нее не будет. А все ты виноват, Майкл Мёрфи.

Но меня печалило совсем не это. Дэнис Корби победил, да еще на глазах у соседей - теперь все знают, что мама отдает предпочтение ему. А Сузи возбужденно начала рассказывать девчонкам о Дэнисе и всех его разных мамах, и сколько нам из-за них приходится терпеть.

Дэнис не выходил из дома долго, мне показалось - целую вечность. Потом наконец появился, один. Позже я вспомнил - шел он на цыпочках. Мама весь день была чернее тучи. В следующую субботу Дэнис не приптел, а через субботу мама послала за ним Сузи и меня.

Я к тому времени уже отошел и не держал на Дэниса зла. Мама объяснила нам, что она ему вовсе не мама, что у него вообще нет мамы. Это-то она и сказала ему тогда в доме, и, видно, бедняга сильно расстроился. Что ж, тут всякий расстроится. Живешь и думаешь, что твоя мама - это твоя мама, и вдруг оказывается, что нет. Вот тебе на! Мне стало его по-настоящему жалко. Всю неделю я был тише воды, ниже травы - даже мама это заметила.

Мы пришли в "Постройки". Дэнис сидел у печки с матерью - с той, которую он поначалу считал своей матерью. Она сразу засуетилась, обрадовалась ах, какие мы с Сузи чудесные дети. Только мне она не оченьто понравилась. Было в ней что-то приторное.

– Ну, детка, иди, иди с ними, - сказала она и положила свою ручищу Дэнису на колено.
– Конечно, в этой грязной дыре тебе и поиграть-то не с кем.

Но он не пошел, отказался, как мы его ни упрашивали. И смотрел на нас, как на врагов. Наверное, чувствовал себя дураком. Мать его была морщинистой старухой, дом - одноэтажной хибарой. Сразу видно, бедняки из бедняков, и по дороге домой я даже сказал Сузи: каков нахал, вообразил, будто мы ему брат и сестра.