Применение и использование боевого ручного стрелкового, служебного и гражданского огнестрельного оружия

Оружие может быть использовано по животному лишь в том случае, если в данный конкретный момент от него исходит реальная угроза причинения вреда жизни и здоровью людей. При отсутствии такой угрозы использовать оружие запрещается.

Так, например, 28 января 1999 г. в 19 ч на опорном пункте милиции д. Лопухинка Ломоносовского района Ленинградской области к участковому инспектору Байкову П. М. обратилась гр-ка Орлова Л. А. с просьбой решить конфликт с ее бывшим мужем Орловым В. Г., который проживает совместно с дочерью и бывшей женой. Орлов В. Г. содержит в квартире собаку 7 месяцев, которой не занимается; уходя на работу, привязывает собаку к ножке кровати, не кормит и не гуляет с ней. Собака целыми днями воет и скулит, а также гадит в квартире, что является нарушением санитарно-гигиенических норм проживания в жилом помещении. При посещении квартиры Орловых по адресу: д. Лопухинка, ул. Первомайская, д. 11 кв. 25 Байков действительно убедился, что в комнате Орлова беспорядок и собачьи испражнения. Байков П. М. предложил Орлову избавиться от собаки. Орлов согласился, так как хотел избежать конфликта из-за собаки с бывшей женой и дочкой. Со слов Орлова, собаку ему подарили 5 месяцев назад, за это время она никого не кусала и вреда никому не нанесла.

Орлов взял собаку, вместе с Байковым они вышли на улицу и пошли по направлению к кочегарке, где Байков произвел выстрел по собаке.

Использование оружия в данном случае было признано неправомерным, а сотрудник милиции привлечен к дисциплинарной ответственности.

Вместе с тем рассматриваемое основание использования огнестрельного оружия целесообразнее закрепить в законе в более четкой формулировке:

«для обезвреживания животного, от которого исходит угроза для жизни или здоровья людей» [291] .

Оружие может быть использовано против животного лишь в том случае, если в данный конкретный момент от него исходит реальная угроза причинения вреда здоровью и имуществу граждан. При отсутствии такой угрозы использовать оружие запрещается.

291

Аналогичная формулировка закреплена в п. 2 ч. 2 ст. 427 Таможенного кодекса Российской Федерации, в котором говорится об использовании огнестрельного оружия должностными лицами таможенных органов «для обезвреживания животных, угрожающих жизни и здоровью работников таможенных органов Российской Федерации».

3. Производство предупредительного выстрела, подача сигнала тревоги или вызов помощи

В качестве одной из форм предупреждения лиц, против которых в соответствии с законом возможно применение огнестрельного оружия, именно так и было прямо сказано в прежней, в настоящее время утратившей силу, формулировке данного основания в Законе «О милиции», а именно: «для предупреждения о намерении применить оружие». В этих случаях допускается производство одного или нескольких выстрелов вверх, в землю и в ином направлении, исключающем гибель, ранение людей и имущественный вред, в целях понуждения таких лиц к прекращению преступных действий и выполнению всех требований сотрудника государственной военизированной организации.

Кроме того, выстрелы из огнестрельного оружия могут производиться в качестве сигнала тревоги, с получением которого сотрудники государственной военизированной организации начинают действовать в соответствии с планом охраны и обороны объекта или иными заранее разработанными планами и инструкциями (например, планом проведения операции по освобождению заложников или задержания лиц, оказывающих из какого-либо укрытия вооруженное сопротивление), либо для предостережения о грозящей опасности.

Допускается также использование огнестрельного оружия для вызова помощи. Закон при этом не называет случаев, в которых помощь может вызываться посредством выстрелов из оружия.

В свою очередь в ст. 109 УППСМ указывается, что «для взаимодействия или получения помощи от соседних нарядов, других сотрудников органов внутренних дел патрульный или постовой использует все виды связи или подает сигналы свистком:

– “Задерживай” [292] – один продолжительный сигнал;

– “На помощь, ко мне” [293] – два коротких сигнала.

При необходимости сигналы повторяются.

В этих же целях работник милиции может использовать табельное оружие путем выстрела вверх (выделено нами. – Авт.)».

292

Данный сигнал подается для оказания помощи в преследовании и захвате задерживаемого. Патрульный (постовой), услышав сигнал «Задерживай», обязан усилить внимание и принять меры к обнаружению и задержанию лиц, пытающихся уйти от преследования. В этом случае ответный сигнал свистком или выстрел не подается.

293

Данный сигнал подается, как правило, с целью получения помощи для преодоления противодействия уже задержанного лица. При сигнале «На помощь, ко мне» патрульный (постовой) обязан – ответить одним коротким сигналом и немедленно направиться к месту вызова для оказания помощи. При отсутствии свистка ответный сигнал в этом случае может быть подан выстрелом «в воздух».

Представляется, что сотрудник милиции может это делать также в случаях, если подача сигнала о помощи свистком или голосом невозможна или неэффективна, а именно:

при возникновении угрозы чьей-либо жизни, здоровью или имуществу, в том числе и его собственным, вследствие действий людей, источников повышенной опасности, стихийных сил природы, аварий или в силу иных обстоятельств;

при пресечении любых уголовно наказуемых действий и задержании лиц, подозреваемых в совершении преступления.

По поводу целесообразности производства предупредительных выстрелов вообще в литературе высказаны различные точки зрения. Одни авторы, как уже говорилось, допускают производство сотрудником милиции выстрелов «для оказания психологического эффекта» [294] даже тогда, когда основания для применения оружия отсутствуют, формулируя тем самым, по сути, дополнительное основание использования огнестрельного оружия.

Другие, напротив, исходят из того, что «применение силы оружия – только мера реальная, но не мера устрашения» [295] , и вообще не допускают возможности стрельбы вверх или холостыми патронами, поскольку такая стрельба может вызвать разного рода нежелательные, а иногда и пагубные последствия.

294

Кондрашов Б. П.,Соловей Ю. П.,Черников В. В. Указ. соч. С. 127.

295

Мемнонов А. Указ. соч. С. 30.

По смыслу закона выстрелы из огнестрельного оружия в целях предупреждения о намерении его применения, подачи сигнала тревоги или вызова помощи производятся, как правило, в безопасном для окружающих направлении (обычно вверх, «в воздух»). Вместе с тем возникает вопрос: вправе ли сотрудник милиции для оказания большего устрашающего воздействия производить предупредительные выстрелы в пространство непосредственно возле посягающего или задерживаемого лица?

На наш взгляд, такого рода действия не противоречат закону, поскольку производство предупредительных выстрелов допускается лишь тогда, когда имеются основания для стрельбы на поражение нападающего или задерживаемого.

Однако при отсутствии оснований для применения огнестрельного оружия производство предупредительных выстрелов, а тем более в сторону посягающего или задерживаемого лица, будет расцениваться как превышение сотрудником милиции своих служебных полномочий.

Так, 30 июля 1992 г. около 2 ч в дежурную часть одного из РУВД г. Москвы обратился по телефону из помещения автобусного парка потерпевший Б., 1975 г.р., с заявлением об ограблении его тремя лицами нерусской национальности, которые силой забрали у него куртку и часы. В 2 ч 20 мин. по указанию дежурного 29-го отдела милиции г. Москвы к месту происшествия была направлена группа немедленного реагирования в составе старшего группы Т. и милиционеров Н. и Р. Прибыв к автобусному парку, группа посадила в автомашину Б., который пояснил, что ограбившие его лица направились в сторону Спартаковской улицы. Группа проследовала в указанном направлении, въехала в сквер и осветила фарами несколько человек, увидев которых, Б. сказал, что именно эти люди похитили у него вещи. После этого все сотрудники милиции вышли из салона, оставив там Б., и приняли меры к задержанию находящихся в сквере лиц. В процессе задержания двое мужчин были доставлены к служебному автомобилю, а еще один попытался скрыться с места происшествия. Преследуя его вместе с Н., Т. сделал несколько автоматных очередей в воздух, требуя остановиться. Выскочив из сквера на проезжую часть улицы, Н. и Т. увидели, что от них убегают двое мужчин – один в светлой куртке, второй – в белой рубашке. Н. потребовал остановиться, предупредил о применении оружия, сделал один предупредительный выстрел в воздух, а потом, когда убегавшие не остановились, два раза подряд выстрелил в асфальт около ног убегавших. Один из задерживаемых упал, второй продолжал убегать во двор дома. Н. и Т. попытались задержать его во дворе, но сделать этого так и не смогли. Вернувшись на улицу, сотрудники милиции обнаружили, что на земле с ранением черепа лежит потерпевший Б., который, как выяснилось позже, вышел из служебного автомобиля и пытался преследовать одного из подозреваемых. Еще до прибытия «скорой помощи» Б. скончался. По заключению судебно-медицинской экспертизы, смерть Б. наступила от огнестрельной раны головы.

Прокуратурой милиционеру Н. было предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 171, ст. 103 УК РСФСР.

28 июня 1993 г. Москворецкий районный народный суд г. Москвы пришел к убеждению о недоказанности вины Н. в предъявленных обвинениях и вынес в отношении Н. оправдательный приговор, указав при этом следующее:

«Совершенно ясно, что если трое молодых парней глубокой ночью отнимали у подростка вещи и при этом у одного из них был нож – его назначение одно: угрозы его применения. Групповой грабеж также относится к тяжким преступлениям, а в данном случае у Н. были все основания считать, что в отношении Б. было совершено более тяжкое преступление – разбойное нападение. Кроме того, при въезде в сквер и освещении фарами группы лиц Б. прямо сказал, что перед ними те самые грабители, а на одном из них отобранная у потерпевшего куртка. При попытке обнаруженных преступников скрыться Н. стал преследовать именно грабителя в куртке Б… Таким образом, Н. применил оружие, как он обоснованно считал, в отношении скрывающихся преступников, совершивших преступление, перед самым заходом в проходные дворы и, следовательно, у него были основания в сложившейся ситуации в соответствии с п. 4 ст. 15 Закона РСФСР “О милиции” применить оружие».

Однако судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда 24 декабря 1993 г., рассмотрев данное дело в кассационном порядке, приговор народного суда от 28 июля 1993 г. в отношении Н. отменила и дело направила дело на новое судебное рассмотрение в тот же суд в новом составе судей.

Рассмотрев дело в новом составе судей Москворецкий районный народный суд 20 апреля 1994 г. вынес приговор, которым признал Н. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 от. 171 УК РСФСР, назначив наказание в виде трех лет лишения свободы. «Оценив доказательства по делу, – отмечалось в приговоре, – суд считает виновность Н. доказанной… так как по делу установлено, что Н., являясь работником милиции, в нарушение п. 4 от. 15 Закона «О милиции» применил оружие, получив устное сообщение от потерпевшего Б. о совершенном в отношении него преступлении. Однако согласно требованиям Закона РСФСР от 18 апреля 1991 г. «О милиции» оружие может быть применено «для задержания лица, застигнутого при совершении тяжкого преступления…», т. е. нарушитель должен быть застигнут на месте совершения преступления самим сотрудником милиции, а не другим лицом. В результате превышения своих служебных полномочий Н. было совершено неосторожное убийство потерпевшего Б. Данные действия подсудимого Н. полностью охватываются ч. 2 ст. 171 УК РСФСР» [296] .

Поскольку подсудимый не имел умысла на убийство потерпевшего, который оказался в зоне огня при преследовании убегавших лиц, по ст. 103 УК РСФСР Н. был оправдан.

Коллегия Московского городского суда, рассмотрев кассационную жалобу адвоката осужденного, 21 июня 1994 г. оставила приговор народного суда от 20 апреля 1994 г. в отношении Н. без изменения, а кассационную жалобу без удовлетворения.

296

Архив Замоскворецкого районного народного суда г. Москвы. Дело № 1-256/5. 1994 г.

Указанный случай (а точнее, трагедия) при некоторой, на наш взгляд, спорности судебных решений является достаточным подтверждением того, что производство предупредительных выстрелов в сторону посягающего или задерживаемого лица допустимо только при наличии законного основания для применения оружия.

Как уже отмечалось, перечень случаев использования огнестрельного оружия сформулирован в законе как исчерпывающий. Однако на практике встречаются случаи, когда сотрудники прибегают к помощи огнестрельного оружия в иных, не указанных в законе случаях.

В литературе приводится следующий пример. В марте 1995 г. помощник командира взвода батальона ППС Анапского ГРОВД прапорщик Домников из табельного ПМ произвел 5 выстрелов по предполагаемому взрывному устройству для его обезвреживания. Взрыва не произошло [297] .

По словам автора, приведшего данный пример, комиссия, проводившая служебное расследование, так и не придя к единой точке зрения, на свой «страх и риск» признала использование оружия обоснованным в соответствии со ст. 15 Закона РСФСР «О милиции». Вместе с тем оснований для такого вывода в отношении указанной ситуации, на наш взгляд, нет, так как она выходит за рамки случаев, предусмотренных ч. 2 ст. 15 Закона «О милиции».

297

Бикмашев В. А. Указ соч. С. 122.