Страсть гнала через лимбы, ямбы,Частоколы предательств, бед,Разрушая границы, дамбы —К роковому броску в судьбе.Ни молвы, ни знаменья рядом,Путь из бездн – по зарубкам жил.Я устала сгорать и падать…Не раскалывай – поддержи.Вновь почувствовав равновесье,Брошу якорь в родном порту,Принесу всем благие вести, —Рваться больше невмоготу.
«Еще во власти облачного кайфа…»
Еще во власти облачного кайфаСпускаюсь с гор и задыхаюсь тьмою.На берегах,
где сладостная ХайфаЛаскает душу Средиземным морем,Явилось мне счастливое виденье:Нас отпускают силы преисподней.Сошел огонь с небес во искупленьеИ продолженье милости Господней.
«Такие видела закаты…»
Такие видела закаты,Дотронься – руку обожгут!Я, пламенем любви объята,Сгорала в несколько минут.Страсть в небо горной ГватемалыИз жерла извергал вулкан,А мне хотелось краской алойЗалить зеленый Атитлан.И до сих пор в душе зарницыГорят – на новом вираже.В воспоминаньях живы лицаВсех тех, кто отсверкал уже.
«Врата к Ольхону – острая граница…»
Врата к Ольхону – острая границаПо линии обрывов и столбов.И выбор твой: куда теперь стремиться,К стихийным духам – или в дом богов.Срединный мир – удел для человека,Но равновесье трудно обрести,Когда кругом распахнуты от векаТворения и таинства пути.
«Ты знал о распредмечиванье мира…»
Ты знал о распредмечиванье мира,Искал истоки в космосе идей,Не сотворил ни дома, ни кумира,Мятежным словом пробуждал людей.Взглянул в глаза – огнем с небес коснулся:Пророк ветхозаветный – и чудак.Спазм содроганий, оторопь конвульсий:Ты говорил, писал и думал так.Жизнь – только путь, но в ней сокрыто диво,Твой дух избрал безвестных судеб рой…Благодарю, что истово, ревнивоИ за меня молился ты порой.
«Все могло совершиться иначе…»
Все могло совершиться иначе.Ты на небо глядишь, уходя.Дни, когда Пенсильвания плачет,Отражаются в струях дождя.Расставанье объятием влажнымК обретенью свободы зовет.Боль скользит самолетом бумажным,Исчезает за горизонт.Карнавальные сброшены маски,Театральная сцена пуста.Расплываются осени краскиАкварелью на крыльях зонта.Ты о прошлом взгрустнешь еле-елеИ о будущем вспомнишь легко.Под окошком качаются ели,На прощание машут рукой.Пусть ветра пожелают удачи,Старой жизни захлопнут планшет.Дни, когда Пенсильвания плачетО твоей отчужденной душе.
«Припомнишь ты еще не раз…»
Припомнишь ты еще не раз,В другой неведомой вселенной,Единственный закатный час,Глоток любви самозабвенной.Когда в пылающих горахТворили чудеса, как боги,И Млечный Путь вставал в стихахПрологом огненной дороги.
«…Тебя придумал я в осенних снах…»
…Тебя придумал я в осенних снах,Бессонный пленник серебристой лодки.Дыханье жизни в нескольких мирах,Знакомый взгляд, волшебный образкроткий.…Я различила древние следы,Подняв покров, на зов спустилась дальнийСквозь звездный свет и глубину воды —В
земную нежность солнечных свиданий.
«Тебя я знаю с лучшей стороны…»
Тебя я знаю с лучшей стороны,И нет мне дела до суда мирского,Без горечи, без боли, без войны —Веселого романтика морского.И пусть в предсмертной маске из морщинСовсем другим предстанешь перед всеми,Тебя я вспомню лучшим из мужчин,Лукаво улыбаясь через время.
«Я к тебе приеду скоро…»
Я к тебе приеду скороИ нырну в объятья прямо.Даже если скоро сорок,Ближе всех на свете мама.Связи тонкой и незримойВ сердце заплетаешь нити,Купиной неопалимойПозовешь назад в обитель,Где для крыльев и короныЕсть любовь, прощенье, милость.Помнишь высшие законы,Возвращаешь справедливость.Ждешь меня из бездны синей,Обращаешь в нежность пламя.К небу тысяча усилий,Потому, что с Богом – мама.
«Хранитель искры из Грааля…»
Хранитель искры из ГрааляМолчал за тусклой пеленой.Вдруг черное крыло рояляСверкнуло за его спиной,И вырвались на волю звуки,Переполняя грудь ветрил.Рыдала музыка в разлукеС тем, кто ее не воплотил.Отказ от творчества страшнееПаденья в глубину пустот.В судьбе остался чародеем,Разбившимся на брызги нот.
«Ты – раковинаСкрыл меня от мира…»
Ты – раковина. Скрыл меня от мира,В объятьях створок, за решеткой рук.Волшбой прохладной, мастерством факираЗаставил спать, смертельный сняв испуг.И я плыла, качаясь в колыбели,По волнам сна, в голубизне морей…Но отступили воды, обмелели,Чтоб разбудить сознанье поскорей.Тот день настал – и кораблекрушеньяНе удалось чудесно миновать.Вдруг все вокруг опять пришло в движенье,Настало время – сердце открывать.Ворвался в жизнь соленый свежий ветер,Покров небес упал к моим ногам.И я ушла, как вдруг уходят детиИз теплых спален – к дальним берегам.
«Твоя судьба – как остров в океане…»
Твоя судьба – как остров в океане,Сквозь облака струится свет дневной…Пусть прошлое на сонном Роатане,И будущее – точно не со мной,Негаданно пересеклись маршруты,Ты мне доверил компас и штурвал.Теперь грусти о краткости минуты,Когда меня ты в шторм поцеловал.
«Сто дорог прошел упорно – все же…»
Сто дорог прошел упорно – все жеМудрость не принес назад в мешке.Говорят, путь пилигрима сложенИ загадка – вечно вдалеке.Видел сотни вознесенных храмов,Требовал ответов у владык.Только веры не обрел упрямо,От блужданий бесполезных сник.Кольца власти и мечи закона —Колдовских иллюзий череда.Ты прозрел, и зацвела СионаВ самом сердце синяя звезда.Отворилось вещее наследство,Дар любви, лекарство от скорбей.Ты признал, что бесполезно бегствоОт познанья истины в себе.С той поры глядишь кругом спокойно,Наблюдаешь мир со стороны.И молчишь, заговоренный воин,О путях, что людям не видны.