Принц для официантки

– Видел. В тот раз, в бассейне. Когда ты оказалась в мужской раздевалке. Я вошел в душевую, увидел там тебя под струями воды...

– Ты меня видел?

Она отстранилась и убрала мои руки со своего лица. Я не растерялся и снова ее обнял.

– Видел, - произнес я спокойно.
– Я разглядел твою грудь во всех подробностях. Поверь мне, она прекрасна. Уж я в этом разбираюсь.

– Ты видел меня голой?

Щеки Риты покрылись легким румянцем.

– Я не специально. Так получилось. И, как ты могла заметить, я деликатно ушел.

– Ты... ты...

Рита снова закусила нижнюю губу.

– Ты хочешь сказать, она тебе понравилась?
– задумчиво спросила она.

– Понравилась - это не то слово. Она убила меня наповал. Она безупречна и восхитительна. Не смей портить ее дурацким силиконом!

После моих слов Рита перевела взгляд на свою грудь. А я... я не удержался и накрыл левый холмик ладонью.

Я слишком долго об этом мечтал!

Под пальцами оказалась та самая твердая и упругая горошина, на которую я сегодня весь день пускаю слюни, Я легонько сжал ладонь, переместил ее ниже, погладив этот восхитительный холмик. Провел пальцем по горошине и почувствовал, как она еще сильнее затвердела.

Оторвал взгляд от груди Риты и встретился с ней глазами. Ее зрачки все еще были огромными, а глаза затуманились. Она смотрела на меня как будто откуда-то издалека...

Она не убирала мою руку. Облизала губы язычком... Это безумие! Я не железный.

Я подхватил Риту и усадил к себе на колени. Теперь ее манящие бутончики еще ближе. И ее нежная шейка, которую так и хочется осыпать поцелуями. Рита положила руки мне на плечи, я чувствовал ее дыхание на своем виске, и опасался, что мои штаны сейчас задымятся...

Я обнимал Риту, целовал ее шею, прижимал к себе, слушая слабые, безумно меня заводящие стоны. Моя рука ласкала обожаемые холмики, уделяя особое внимание горошинам, и Рита сладострастно выгибалась мне навстречу.

Мои губы опускались все ниже, касались ключиц, плеч. Я устремился губами в вырез блузки, прокладывая дорожку поцелуями. То ли ткань была эластичной, то ли я был таким настойчивым, но мне удалось обнажить плечо Риты и даже верхнюю часть ее умопомрачительной груди.

Я подбирался к желанному десерту, украшенному восхитительными горошинами с двух сторон: сверху и снизу. Мои губы все глубже проникали в вырез, а рука скользнула под блузку. Мои пальцы перемещались по шелковистой коже, во рту пересохло, в висках гулко стучала кровь. Между ног торчала железная боеголовка, рвущаяся в полет.

Наконец, мои пальцы добрались до упругих бутонов, я касаюсь твердой горошины, и с губ Риты срывается хриплый стон. Я целую ее в губы, чувствую их податливость, они приоткрываются мне навстречу, как бы приглашая... Я тяну ткань блузки вниз, еще секунда - и я, наконец, коснусь губами нежного розового соска.

Но Рита внезапно отстраняется от меня, тянет ткань блузки вверх. А потом прячет лицо где-то у меня на плече.

– Что-то не так?
– шепчу я ей в ухо.

– Ты помнишь, где мы находимся?
– еле слышно произносит Рита.

Черт. Я забыл. И пусть мы одни в укромном уголке бара, а бармен растворился где-то в служебных помещениях, я понимаю смущение Риты.

И так же я прекрасно понимаю, что любое неверное слово может ее спугнуть. Если я предложу ей пойти в другое место, она может просто меня оттолкнуть. И, пока я думал, как бы нам с Ритой аккуратно переместиться в мою комнату, она произнесла:

– Пошли к тебе.

13. А поутру они проснулись...

Рита

Я медленно выбиралась из многослойного, никак не отпускающего сна. Сначала мне показалось, что я проснулась дома, и сейчас услышу звон посуды на кухне и почувствую аромат блинчиков, которые готовит мама. Потом я решила, что проснулась на своей койке в университетском общежитии, и мне пора вылезать из-под одеяла и бежать в душ, пока не образовалась очередь.

Но потом я все же вспомнила, где я на самом деле. В общежитии, но не в университетском. Я работаю официанткой на горнолыжном курорте, и вчера я была на странной вечеринке...

В моей голове яркими вспышками возникли картины того, что произошло после этого. И в каждой из этих картин присутствовал один человек. Макс.

Макс с Камиллой. Макс отбирает у меня кексы. Макс уводит меня с вечеринки и ведет в бар пить кофе. Я, в порыве необъяснимой откровенности рассказываю ему, что хочу силиконовые буфера третьего размера.

А он заявляет, что моя грудь - это совершенство, и что он видел ее тогда в душе... Эти слова, кажется, снесли мне крышу. Я всегда прятала свой крыжовник от чужих глаз, даже от женских, даже от глаз подруг и родственниц. Я всегда стыдилась своей маленькой груди, считала это чуть ли не уродством. И тут вдруг человек, явно опытный в сфере секса, заявляет мне, что моя грудь - совершенство.

Это перевернуло мой мир!

Когда его ладонь оказалась на моей груди, а пальцы коснулись соска, у меня в голове произошел взрыв. Никто никогда не касался моей груди, не считая пластического хирурга, да и тот ограничился нижней частью. Я не подозревала, что в моих сосках кроется источник таких нереальных ощущений.

Кажется, к выступающим вершинам моих грудей подключены высоковольтные провода. Когда Макс их касался, все тело будто пронизывало током, и это был какой-то волшебный, приятный и крышесносящий ток.

Почему я не знала, что трогать грудь - так приятно?

Моя рука потянулась к груди. Я обхватила ее сжала, дотронулась до соска, который сейчас был вовсе не таким твердым, как вчера. Нет. Не то. Слабое подобие тех ощущений, которые я испытала вчера с Максом.

Вчера я просто сошла с ума. Я сама предложила Максу пойти в его комнату. И мы пошли. А потом... Я не помню, что было потом! Неужели мы... Если мы продолжили, и зашли далеко, очень далеко, я хочу это помнить!