Принц Галлии

— Гм… И на каком основании?

— Да ни на каком. Просто чуть ли не с самого первого дня нашего пребывания в Памплоне мой муж вбил себе в голову, что мы с вами тайком, как он выражается, крутим шуры-муры.

— Стало быть, у нас роман? А я не знал.

— Зато мой муж в этом уверен. А после того, как в этой ссоре я приняла вашу сторону, его уверенность наверняка переросла в убеждение.

— Ну, коли так, — произнес Филипп, устремив на нее нежный взгляд, — то что мешает нам подтвердить его убеждение? Ведь, как вы сами сказали, хуже все равно не будет.

Щеки Изабеллы вновь порозовели. Она потупила глаза и в замешательстве принялась перебирать тонкими пальцами оборки своего платья.

— Это следует понимать так, что вы меня соблазняете?

— Помилуй Бог, кузина, вовсе нет! Это вы меня соблазняете.

— Я?!

— Ну да. Ведь наш разговор вели вы, а я лишь пассивно поддерживал его. И именно вы спровоцировали меня на это предложение.

Изабелла еще больше смутилась.

— Поверьте, кузен, я ни о чем таком и не думала.

Филипп внимательно посмотрел ей в глаза:

— Вижу, вы не лукавите.

— Я же говорю, что вы ошибаетесь.

— Э нет, кузина, все не так просто. Может, сознательно вы не собирались провоцировать меня, но где-то в глубине души вам очень хотелось, чтобы я предложил вам свою любовь.

— Любовь? — произнесла вконец обескураженная Изабелла. — А вам не кажется, что вы слишком вольно трактуете это слово? Любовью нельзя разбрасываться направо и налево. Но вы, похоже, говорите о любви всем женщинам, которых хотите соблазнить.

— Вы рассуждаете точно так же, как Бланка, — с недовольным вздохом заметил Филипп.

Изабелла усмехнулась:

— То-то я и гляжу, что слишком уж близко к сердцу вы приняли пошлые остроты Маргариты и Фернандо. У меня сразу возникло подозрение, что вы ушли от кузины Бланки не солоно хлебавши, и потому были так взвинчены.

Теперь пришла очередь краснеть Филиппу. Однако он быстро совладал с собой и отпарировал:

— Если вы так проницательны, принцесса, то, может, скажете, почему кузен Эрик Датский смотрит на меня с таким видом, будто я сейчас отбиваю у него невесту. Кажется, он безнадежно влюблен в одну известную нам обоим даму, которая явно не спешит отвечать ему взаимностью.

— Но ведь она замужем, — возразила Изабелла, впрочем, без особой убежденности.

— Ну и что? Это же не мешает ей заигрывать с Гамильтоном.

Изабелла недоуменно взглянула на него:

— О чем вы говорите, кузен?

Ее изумление было таким неподдельным, что Филипп растерялся.

— Неужели я ошибся? Почему-то я был уверен, что это по вашей просьбе кузен Эрик выхлопотал для барона приглашение в Кастель-Бланко.

— Да, по моей. Об этой услуге меня попросила кузина Иверо. Сейчас она не в ладах с Маргаритой, недавно они крепко поссорились…

— Я знаю. Из-за ее брата.

— Вот именно. Поэтому Елена не хотела сама обращаться к Маргарите и попросила меня. Ну а я переадресовала эту просьбу кузену Эрику, который хорошо знает Гамильтона по балканской кампании.

— Понятно, — сказал Филипп, а после короткой паузы добавил: — И все же странно. Мне казалось, что кузина Елена всерьез увлечена Гастоном д’Альбре.

Изабелла пренебрежительно фыркнула:

— Да бросьте вы, в самом деле! Если Елена кем и увлечена, так это своим братом. А что касается Гастона д’Альбре, то разве можно принимать его всерьез, когда он сам несерьезный? Вы уж простите за прямоту, но у меня сложилось весьма неприглядное мнение о вашем друге. Он груб, до крайности пошл, настырен, к тому же похотлив, как мартовский кот.

— В самую точку, — улыбнулся Филипп. — Таков наш Гастон. Быстро же вы его раскусили!

— Кстати, — сказала Изабелла, косясь в сторону. — Еще об одном вашем друге. Кажется, господин де Шатофьер победил.

С некоторым усилием Филипп оторвал взгляд от глубокого выреза ее платья и посмотрел в том же направлении. Последний из выпивох — противников Эрнана только что отключился, и теперь Шатофьер принимал поздравления от компании Маргариты. Он стоял, выпятив грудь, и, чуть пошатываясь, держался за спинку кресла.

— Черти полосатые! Да ведь он пьян!

— Разумеется! Как же ему быть трезвым после такой залихватской попойки?

— Э нет, моя принцесса. Вы просто не знаете Шатофьера. Ни с того ни с сего он никогда не пьянеет. И если он пьян, значит, имеет на то основания.

Тем временем Эрнан взял в обе руки два наполненных вином кубка и неуверенной поступью двинулся через зал к Филиппу.

— Великолепный и грозный сеньор Эрнан де Шатофьер, граф Капсирский, — заорал он, довольно удачно подражая главному герольду турнира, — вызывает на поединок великолепного и грозного сеньора Филиппа Аквитанского, принца Беарнского, верховного сюзерена Мальорки и Минорки… э-э… графа Кантабрии и Андор-р-ры! — Это последнее раскатистое «р-р-р» было произнесено так звучно и с таким смаком, что все присутствующие в зале, кто еще оставался при своей памяти, дружно захохотали.

— Неужели он играет? — с сомнением произнесла Изабелла. — Уж больно естественно у него все получается.

— Я думаю, — предположил Филипп, — что при необходимости он просто позволяет хмелю ударить себе в голову. Но сколько бы он ни выпил, ни капли здравомыслия не теряет.

Подойдя к ним, Эрнан поставил оба кубка на стол и бухнулся в соседнее кресло.

— Ну что, государь, посоревнуемся?

— Не возражаю, — ответил Филипп, внезапно почувствовав настоятельную потребность дозаправиться. Он взял в руки один из принесенных Эрнаном кубков, сделал приличный глоток и спросил: — Что стряслось, дружище? Почему ты пьян?

Шатофьер бросил быстрый взгляд на Изабеллу и, сохраняя пьяное выражение лица, но совершенно трезвым голосом заговорил:

— Слушай меня внимательно, Филипп… И пей, пей, не смотри на меня так… И вы, сударыня, тоже — сделайте вид, что я несу пьяный вздор… Так вот, сейчас я отключусь, а ты через час-полтора возвращайся к себе. Нам надо потолковать. Понял?

— Да. Но что…

— Об этом позже. Одно скажу: дело серьезное… Гм, ладно. Только что мне стало известно, что твой брат Робер плетет против тебя заговор. Но не тревожься понапрасну — я держу ситуацию под контролем… И еще раз повторяю: через час, максимум через полтора часа я жду тебя в твоих покоях. — Он снова взглянул на Изабеллу. — Ну, хорошо. Крайний срок — два пополуночи. Если в четверть третьего тебя не будет, я тебе голову оторву. Уразумел?

— Да.

— А вас, сударыня, — обратился он к арагонской принцессе, — убедительно прошу держать все услышанное вами в тайне.

— Безусловно, граф, — кивнула она.

— Вот и ладушки! — Эрнан одним духом осушил свой кубок и пьяно завопил: — Где вино, черт возьми? Куда делись слуги? Эй вы, свиньи ленивые, несите еще вина.

С этими словами он запустил пустой кубок в ближайшего лакея, грузно откинулся на спинку кресла, умиротворенно закрыл глаза, а спустя пару секунд раздался могучий храп, который вызвал новый приступ гомерического хохота в окружении Маргариты.