Принц из коммуналки

– Вот еще, не собираюсь!

– А кто подвязку на свадьбе поймал?

– Ничего я не ловил. Она мне на голову прилетела.

– Тем более. Судьба!

– Да ну тебя, с твоей судьбой, дядь Слава! Ладно, если что – я на связи, – усмехнулся Гам, смотря в глаза проснувшейся Машки.

Надо же – провел с девушкой ночь, и ничего не приличного.

– Доброе утро.

– Не очень, ты мне ноги отлежал! Ты тяжелый, ты в курсе? – улыбнулась она.

– «Ну, извини», – передразнил он ее вчерашнее извинение. – Считай, квиты. Чай будешь?

– Надеюсь не тот? – одноклассница указала на кружку с позавчерашним напитком на столе.

– Нет, есть постарше, – завредничал Гамлет.

Да что с ним такое? Почему ему с ней хотелось спорить и ругаться? Совсем не рационально!

– О, тогда мне годовой давности! А если посмотреть на всю эту пыль, то возможно и трехлетней выдержки найдется.

– Издеваешься?

– Я? Нет, что ты…

– Машка, ты всегда такая наглая или я единственный «счастливчик»?

– Не знаю, не знаю, – показала язык гостья.

– Не знает она, как же! Ладно, сейчас принесу чай.

– А кофе нет? – в конец обнаглела серая мышка.

– Предлагаешь мне тебе кофе варить?

– Ну, ты же хороший хозяин.

– А за дверь?

– А не выставишь, ты добрый!

– Почему-то резко захотелось стать злым, – пробормотал Гамлет, выходя из комнаты – варить чертов кофе.

* * *

Ярослав Кравец, как гласила визитка, сидел напротив за столиком кафе их клуба и со странной улыбкой рассматривал ее.

– Вы удивительная девушка, Мария.

– С чего вдруг?

Хамить она не любила, да и мужчина напротив вроде ни в чем не виноват, но вот разглядывать себя, словно экспонат, она не даст. Да и обед заканчивался, чего ему от нее надо?

– С того – вы смогли влюбить в себя Гамлета, раз и навсегда. Да и сами к нему не равнодушны, я ведь прав?

– Что вам с того?

Слова о чувствах Гама зацепили, ей очень захотелось, чтоб это было правдой. Но только надежды на это не много.

– Мне? Много чего, вот, к примеру, мне нравится, что вы его странным не считаете и принимаете его чудачества.

– Какие чудачества? Человек как человек. Рациональный и циничный тип, что считает, будто деньги решают все. Вот ничего странного. А то, что он не изменился –вообще логично.

– Прекрасно, вы идеальный вариант, – почти захлопал в ладоши финансовый директор «Коммуналки».

– Для чего?

– Для начала быть его личным помощником, а потом и женой.

– А он что по этому поводу думает?

– А он по таким мелочам и не думает. Это не рационально. Он – не мы с вами. Ему важны два фактора: нравится и не нравится. Все остальное ему не важно. Только вот вы не просто ему нравитесь. Он вас любит.

– С чего вы взяли?

– Я его давно знаю. Я его растил с десяти лет, с момента, как его занятой отец приставил одного из своих помощников к своему не по годам умному сыну. Мальчик, видишь ли, финансами интересуется, покажи, расскажи, научи, заинтересуй. Вот и стал подающий надежды молодой финансовый аналитик воспитателем принца. Ну и личным ассистентом его отца. Это было тоже, что растить робота. А потом была ты в школе. И вместо скучных историй по теории экономики или программирования, я три недели слушал о девочке, что сидит с ним за одной партой. Он был счастлив, а потом ты исчезла и мальчик, что, наконец, стал походить на человека, а не робота, замкнулся в себе. А теперь снова вы – и он хмурится, улыбается, смеется. Не потому, что это положено и надо так реагировать, а потому, что этого хочется ему и он это чувствует.

– Вы что-то путаете, мало ли других таких вокруг него, – она упорно не верила тому, что ей говорили.

– Ему по барабану другие. Да флиртует, да спит с ними, но это гормоны, надо, значит надо. Я почему-то не уверен, что он вообще осознает, что секс может быть не просто способом удовлетворить потребности, а чем-то сакральным и романтичным.

– Я не понимаю, к чему вы клоните.

– Все просто, милая, я предлагаю вам работу и даю полное право на его соблазнение и женитьбу. Со стороны его отца проблем не будет, уверяю. Только если показательные, чтоб ускорить вопрос с женитьбой. Уж очень нравится делать Гамлету все на зло отцу, тот тоже привык и давно играет в эту игру.

– Вы на кого вообще работаете и что за сводничество?

– Я? Я работаю на Богдановых, а отец или сын, какая к черту разница если они действуют и делают одно и то же. И цели у них одни. А что не ладят, как подобает семье – не столь и важно. А теперь подумайте, и, как надумаете, позвоните. Но мой вам совет –соглашайтесь, это единственный способ быть с ним и женить его на себе.

– Почему вы за него решаете?

– Потому, что он забывает поесть и поспать. Потому, что я в отличие от него, знаю, что он чувствует.

– И как вы хотите его женить?

– Да просто, поставлю перед фактом. Не смотрите на меня так, вы поймете когда-нибудь, что я прав.

– Сомневаюсь.

– Поймете, поверьте. Я жду вашего звонка, – с этими словами мужчина ушел, оставив ее в раздумьях и сомнениях.

* * *

Ливень не давал нормально ехать. Просили – вот вам и дождь. И почему у погоды нет золотой середины?

На одной из остановок он заметил свою серую мышку. С той ночи что-то поменялось в их отношении. Вроде так же общались, но он чувствовал какое-то напряжение. Да и что-то казалось неправильно во всем этом, но что?

Логичного объяснения Гам найти не мог, и от того очень злился. Посигналив, чтоб его заметила одноклассница, он дождался, когда она усядется на пассажирское сидение, и тронулся с места, направляя на замерзшую девушку горячий воздух.

– Спасибо, – улыбнулась Машка, а его взгляд скользнул по промокшему платью, что весьма соблазнительно подчеркивал фигуру.

– Не за что, – Гам сглотнул и поспешил отвести взгляд.

Да что с ним? Она его интересует сейчас больше, чем все обнаженные девушки до нее. Молчание в салоне нарушал только звук дождя за окном и работающий двигатель.

Когда из-за дождя стало совсем не выносимо ехать, выругавшись Гамлет припарковался у обочины и включил аварийку. Нет, хватит, подождет. Машка молчала, что было для нее странно. Прервать это молчание БГ не смел.

– Скажи, почему некоторые люди дороже нам с первой секунды, и, проведя с ними всего несколько часов, мы знаем о них все? С ними ты – дома. А с некоторыми ты можешь жить годами, делить постель, еду, но так и не понять их. И всегда в их объятьях хотеть домой, – вдруг спросила Мария разглядывая капли на лобовом стекле.