Принц мародеров

Затем пришли к волкам послы, как прежде прибывали к змеям. Сулить великой власти, силы и могущества. Возвыситься над всеми им давая шанс, став избранной элитой, оторвавшись от народа, и обратившись по итогу супротив самих себя.

Но аманити не желали высшей власти. Для них в том было бремя и великий долг, а не раздолье.

Тогда на земли волка, как прежде к котам, пришли душевные раздоры. Сообщество зверян пронзила скверна лжи и лести, покрылась правда лживой пеленой. Но каждый лжец был пойман на преступном, но даже муки сердца волчьего вторичны были пред их волей.

Ничто из прежних способов сгубить чистые души против аму не сгодилось. Нахмурилась неназываемая тварь, почуяв сложности в своей игре, но как и прежде, не сдалась так просто. Задумалась бездушный бог — коль кровь волков с их волей стали так сильна, так почему бы не начать с того, чтобы лишить народы аманити этой силы?

В те времена, к закату мира волка, в мире просыпались, обретая силу и разумность род чиффари. Подобные строеньем тел на аму, но совсем иные духом. Их род ценил не волю, а лихую хитрость, а их культура целиком была украдена у нас, волков и почти вымерших к тому моменту кошек.

Великий благородный старший род детей волков пришел на помощь роду лиса, как прежде он пришел на помощь нам. Неся культуру, знания и духовность, просвещенье, народ волков радушно принял детей лиса.

Но лис, что восхваляет хитрость, не желал рядом с собой видеть друзей, а лишь рабов и слуг. Под видом добрых намерений, пришли в селенья их чиффари. Не мечом, но якобы с дарами, и не с подкупом, а якобы с добром в сердцах, народы лиса населили волчьи земли, и не войной, но лживой дружбой вытесняя волка. Смешалась волчья кровь теряя с каждым поколеньем силу, хранившую святой народ аманти от скверны малодушия и страха.

Столетье за столетьем кровь детей из рода волка разжижалась, растворяясь в бездне лисьих стран. От года в год навеки засыпала кровь аманти, пока последний волк не сгинул в дебрях бытия.

Пришедший на трон волка лис отринул волю предков аманити. Устои волка пали, пала воля стали. Что было создано аманти стало лисьим достиженьем, но искаженным и забывшем смысл…

— Любопытная сказка, — медленно проговорила свой вердикт Лакомка. — Выходит, во всем виноваты чиффы?

— Возможно, — честно пожал я плечами. — Но я бы не стал принимать всю историю на веру. Лисы ведь до сих пор живут на поверхности, сдавшись на волю иномирцев, от того подземные вымирающие зверяне Подземья считают их своего рода предателями. Хотя что-то в этой легенде должно быть и от правды.

— Вот как? Я удивлена, что ты понимаешь это.

— Про гверфов, поступивших так же, как сюзерен, среди сиин тоже говорят мало хорошего, но Болтор совсем не похож на похотливого тупого полумонстра, без обид друг.

— Природа наша и впрямь к этому склонна, — неожиданно признал свинолюд. — Но аки всякий вид имеем мы слабости. Как ворон магии лишен, или змей — совести.

— Что ж, по крайней мере на счет ассари наши мнения сходятся.

— Ладно, сиин, — вернула к себе внимание Лакки. — А что скажешь о том, почему ушел ваш род?

— Здесь как раз все просто, — я горестно усмехнулся. — Поскольку никакой мировой войны против аму не было, а была война волков с волками под флагами лисов, мы просто ушли в Подземье. Уже тогда нас осталось слишком мало. Оставайся сиин с аманити в те времена, нас ждала бы та же участь — вырождение и деградация. Изменить мы тоже ничего не могли — аму восприняли бы это как предательство. Вот и вся история.

— Вся? — настаивала магистресса.

— За владениями Хозяйки, за землями ледяных призраков, перейдя сквозь холод, смерть и проклятие, спустившись к самому дну Подземья и пройдя сотни каменных лабиринтов, чтобы подняться вновь, сиинтри обрели свой новый дом в час, когда род наш был практически истреблен. Волею Забытых богов, чье эхо услышали первые подземные рейнджеры, мы отыскали оазис в руинах, дарующих жизнь…

— Лакки, все готово, — послышался голос со стороны лестницы. Ученица магистрессы появилась в проеме, прерывая мой рассказ, за что я был ей благодарен. Я, конечно, знаю все это наизусть, как и любой сиинтри. Но делиться этим было откровенно лень. Не то время и обстоятельства. По-хорошему, мне вообще следовало сопровождать свой рассказ музыкой, но для этого тем более нужно определенное состояние. Ну или хотя бы отсутствие тревоги.

— Ладно, тогда думаю, еще свидимся и поговорим, если вы выживите в ваших делах с лисом. И если твой друг сдержит слово на счет перехода.

— Слушай, я уже уяснил как ты относишься к пустотникам, но я в их ряды по своей воле не записывался. И я держу данное слово.

— Еще бы, после клятвы сам знаешь чьим именем.

* * *

На втором этаже дома-башни оказалась библиотека. Недостижимые потолки, высокие окна с видом на переливающийся благодаря светлячкам-маноедам всеми цветами улицы. А вот сами полки были метров двух с половиной. Лишь чуть выше гверфа, которого не пустили наверх. Как, кстати, и ворона. Даже Лесат остался внизу.

Сквозь книжные полки произрастали тощие деревца с пышной кроной и обилием цветущих повсюду лиан. На полу было множество луж, судя по всему столь привычных этому месту, что к ним уже успели найти дорогу коренья библиотечного сада.

Удивительное место не осталось и без внимания магической фауны Подземья. По помещению лениво летали голубые и белесые светлячки, вспорхнула пара бирюзово-черных бабочек с подсвеченными крыльями, переливались мерцанием колонии люминориса.

Наверх поднялись лишь я, Лакки и Селифти, проводившая нас ученица. Но в помещении нас уже ждало еще несколько девушек — двух я уже видел внизу, в подвале, а теперь к ним добавилось еще четверо, от чего мне стало еще больше не по себе. Как-то это странно, когда один парень остается наедине с таким количеством дев.

— Занимай место по центру, — указала магистресса на свободный от увитых зеленой листвой и лазурными цветами участок.

Судя по отметинам на полу, раньше здесь стоял тяжелый стол, сейчас ютившийся у окна вместе с тяжелым деревянным стулом, напоминающим трон.

— Сядь на полу, вот здесь, и постарайся расслабиться. Представь, что твое тело находится в тепле, и по нему струится приятная тяжесть, — давала наставления Лакомка.

Другие девушки молчали, и старались держаться от меня подальше. Или не от меня, а от своей главы или от центра комнаты. Здесь было заботливо постелен небольшой, но пышный коврик, по углам которого лежали предметы не очень ясного мне назначения. Курились благовония, сразу перекрывшие собой мне нюх. Если бы не синестезия, я бы даже запах собеседника своего не чуял.

Конкретные нотки аромата я не смог распознать — просто не знал большую часть букета запахов. Разве что чуялось растительное происхождение, даже древесное, но не более. А вот за пределами коврика было то, ради чего нам пришлось задержаться с началом ритуала.

Пол вокруг меня покрывала вязь рунических символов, прописанных светящимся голубым порошком. От них исходила некая магическая сила, но я не был настоящим магом и ощущал лишь силу в чистом цвете сотворенного ими узора.

— Закрой глаза, Лиин. Хаос — стихия активная, не терпящая бездействия, поэтому это может выйти не с первого раза, но ты должен постараться расслабиться и очистить ум.