Принц на белом коне

Мучительная боль в низу живота была такой, что я застонала. Казалось, переполненный мочевой пузырь гудел от напряжения. Однако я терпела и не открывала глаза. И не только от того, что было плохо и хотелось спать. Я просто боялась обнаружить себя на полу, например, туалета в ночном клубе или, у кровати очередного мажора. То, что лежу на чём-то твёрдом и давно, само за себя говорила боль в руке, которую я придавила собственным телом. В принципе боль была лишь до локтя, а дальше наоборот, ничего. Руку словно оттяпали.

«А, может, это прямо во сне отрезал Тарас?» – вяло думала я, вспоминая, как все трое привиделись мне на фоне ночного леса.

Потом я поняла, что рядом лежит ещё кто-то, и вдруг подумала, что это и есть моё очередное приключение.

«Интересно, кто на этот раз? – гадала я. – С первым встречным уйти не могла, однако почему тогда мы не в кровати? И кто такой Тарас?»

Мысли лениво шевелили в голове болезненную субстанцию своими обрывками нелогичных умозаключений. Эта каша трудно поддавалась усвоению отравленным мозгом, и я всё же разлепила глаза. Тусклый свет показался ярким. Он болью ворвался в темноту черепной коробки и разорвал там хоть какое-то умиротворение. Я застонала и зажмурилась, пытаясь понять и переварить увиденное за этот короткое мгновение. Странно, но я лежала на правом боку, уткнувшись носом в чей-то зад. Зад этот был в штанах. Причём не совсем чистых, а в цементе и в грязи. В памяти шевельнулся какой-то кошмар в виде двух парней, которые вливают в меня водку.

«Стоп!» – осенило меня и я села.

Как оказалось, я лежала на брошенном прямо на бетонный пол матраце в какой-то комнате с единственным окном. Оно было размером со школьную тетрадь и располагалось под самым потолком. Это всё, что я успела понять. В следующий момент всё дёрнулось и поплыло по кругу, а желудок сжался и вытолкнул вверх, по пищеводу, шар чего-то едкого и скользкого. Я открыла рот и в пол ударила струя жёлтой каши.

– А-аа!

«Ах, ну да! Как я могла забыть?! Мы ведь с Мишкой в подвале дома сидим! Погоди! – осадила я сама себя. – Так ведь они нас оттуда увезли убивать! Выходит, уже убили? Ты чего, дура?! – отчитала я саму себя. – Как убили, если тебя сейчас рвёт?!»

– А-аа! – очередная порция рвотных масс ударила в пол, увеличивая зловонную лужу.

Голос, раздавшийся, будто под потолком, заставил вздрогнуть и замолчать.

– Чего орёшь? – вопрошал он.

Я оглянулась. В открытых дверях стоял Тарас. В одной руке он держал кружку, в другой какой-то бутерброд.

– Где я? – побулькало у меня в глотке.

– На даче, – ответил Тарас.

– Дача, – проговорила я, и вдруг подумала, что если бы они меня убили, то ничего этого уже бы и не было и всё было позади. А теперь надо снова бояться и трястись. Надоело. Странно, но это открытие испортило настроение.

– Почему вы нас не убили? – спросила я.

– Успеем ещё, – успокоил он и откусил бутерброд.

– А ты умеешь взбодрить, – похвалила я.

– Рад, что понравилось, – с этими словами Тарас отхлебнул из кружки.

– А зачем сюда притащили? – продолжала я расспрос.

– У Фары появилась новая идея, – ответил он с набитым ртом.

– Что ещё за идея? – спросила я настороженно.

– В её голову взбрело вас не просто убить, а влить кислоту в рот, – ошарашил Тарас.

Я вскрикнула от того, что в желудке вдруг всё сжалось, словно от попавшей туда кислоты.

– Она у нас фантазёрка ещё та! – нахваливал он. – В принципе, такую смерть она придумала твоему другу.

– Мишке?! – гадала я, не веря своим ушам.

– Ну да, – подтвердил Тарас и снова откусил бутерброд.

– А меня отпустите?

– Зачем? – удивился он. – И для тебя она замыслила оригинальное умерщвление.

– Что ты несёшь?

– Фара человек творческий, – стал рассказывать он, при этом то и дело прикладываясь к кружке. – Своего рода художник.

– Не пугай меня! – взмолилась я, теряя от страха рассудок.

– Одни сидят в Интернете, другие пьют или колются, – продолжал Тарас, не обращая внимания на мольбы. – А мы разнообразим себе жизнь тем, что убиваем. Ты даже не представляешь, какой кайф присутствовать в момент смерти человека!

В глазах от его слов стало темнеть.

– И-ии! – пищало где-то. Но вскоре я поняла, что этот звук исходит от меня. Причём писк раздаётся где-то в области груди. Но этим дело не закончилось. Напомнил о себе мочевой пузырь. Вернее, на этот раз его содержимое, горячей лужей, разбежавшееся по штанам.

Тарас не заметил конфуза и продолжал говорить:

– Мне в такие моменты кажется, что энергия того, кто «откинул копыта», заполняет моё тело.

– Жесть! – ужаснулась я.

Увлечённый переживаниями, он мечтательно закатил глаза под потолок и продолжил погружаться в воспоминания:

– А если жертва кричит и молит о пощаде, то это воще…

Тарас не договорил. Кто-то толкнул его в спину, и он влетел в комнату. В дверях появилась Фара.

– Очухалась! – обрадовалась она. – Хорошо, а то убивать пьяную не комильфо.

– Убивать! – повторила я эхом.

– А ты как думала? – спросила она и скривилась. – Так ты обоссалась?

– Странно, что тебя это расстроило, – пробормотала я, удивлённая тем, что мне стало стыдно.

Заёрзал и засучил ногами Мишка.

– Вот и бомж просыпается! – обрадовалась она.

– Отпусти меня! – взмолилась я.

– Размечталась! – Фара фыркнула и посмотрела на Тараса. – Принеси им поесть.

– И опохмелиться! – прохрипел Мишка. – А то сдохну!

– Вот даёт! – восхитился Тарас, но отправился выполнять указание своего главаря.

Невольно я прониклась к Фаре уважением. Ничего себе, как она их себе подчинила! Обычная девчонка. В том смысле, что ни денег у неё особых, ни силы. А вон как эти двое перед ней лебезят. А может оба любят её до беспамятства?

Снова появился Тарас. Он принёс пластиковую бутылку с водой и пакет с бутербродами.

– Подкрепитесь, – напутствовала Фара. – Сил наберитесь и сидите тихо.

– А вы куда? – спросила я и взяла бутерброд.

– Не волнуйся, – успокоила она и показала пальцем в потолок, – мы здесь!

Я жевала угощение Фары и не чувствовала вкуса. Хлеб с колбасой перемешался во тру и стал как глина. Я с трудом проглотила. Страшно хотелось есть, но, как ни странно не хотелось жевать и глотать эту гадость… В отличие от меня, Мишка чувствовал себя комфортно. Он быстро съел предложенные ему яства и теперь исподволь наблюдал за мной, делая вид, будто сдирает с ладони мозоль. В другой бы раз я задалась вопросом, отчего она у него там, но не сейчас. Не до того. Я протянула свой бутерброд Мишке. Он одарил меня взглядом, полным благодарности и за милую душу умял и его.