Принц со шрамом

Я улыбаюсь.

— Ужасающе.

— Хм, — он кивает, поворачиваясь ко мне. — А Вы бежите от своих страхов, Сара Беатро? Или Вы смотрите им в лицо?

Мое сердце ударяется о ребра, а во рту пересохло.

— Я не верю в бегство.

— Нет? Возможно, живя здесь, Вы измените свое мнение.

Мой желудок опускается, хорошее чувство исчезает.

— Это угроза?

— Предупреждение, — отвечает он.

— Я видела Вас вчера, — бурчу я. — На городской площади. Вы прятали лицо, как маленький извращенец... Это потому, что Вы не хотели, чтобы Вас увидели?

Он подходит ближе, пока его фигура не возвышается над моей, пряди его взъерошенных черных волос падают на брови.

— Так много вопросов для той, кто ничего не дает взамен.

Мои ноги застывают на месте, как будто я ступила на мокрый цемент и позволила ему засохнуть вокруг моих ног.

— Что Вы хотите знать?

— Всё.

— Это может занять много времени.

— Вы собираетесь вступить в семью. У нас только и есть, что времени. Если только Майкл не устанет от Вас до свадьбы и не выберет вместо Вас одну из своих шлюх, — он качает головой, его глаза калькулируют, обжигая мою кожу. — Или, может быть... у Вас есть тайный план.

Раздражение проносится в моей груди, расширяясь, как тепловая волна.

— Я не шлюха, — кулаки сжимаются по бокам. — И если у Вас нет склонности к морали, это не значит, что это распространяется на других.

Он поднимает руку и берет меня за подбородок, его большой палец проводит по моим губам.

— Такой острый язык. Жаль, что мой брат не знает, как его приручить.

Огонь полыхает в моих венах так быстро, что желудок сводит судорогой.

— Меня не нужно приручать.

— Нет? — он ухмыляется.

— Я сама по себе.

— И все же Вы приходите сюда каждое воскресенье, посвящая свою жизнь человеку на небе.

Я вытягиваю шею, чтобы сохранить зрительный контакт, когда он прижимается ко мне, его дыхание обжигает мой рот, заставляя напряжение пробираться по позвоночнику.

— Если Вам нужен бог, которому можно поклоняться, ma petite menteuse(моя маленькая лгунишка), не нужно искать так далеко.

Насмехаясь, я поднимаю руку, чтобы оттолкнуть его, даже когда возбуждение разливается по центру и оседает между ног.

— Вы отвратительный.

Он хватает меня за запястья, притягивая к своему телу, пока я не чувствую каждый сантиметр его члена, напрягающегося под тканью одежды.

— Я бы научил Вас любить умолять у моих ног.

У меня сокращается сердце, когда его слова касаются моих губ, и я втягиваю их, как будто его дыхание — это мой воздух. Мои пальцы сжимают его рубашку, но вместо того, чтобы оттолкнуть его, я притягиваю его ближе.

— Я устала от Ваших игр со мной, — шиплю я.

— Это то, что я делаю? — спрашивает он.

— Прекратите, — злость клокочет в моих нервах. — Ничто не встанет на моем пути к тому, чтобы стать невестой Майкла. Даже Вы.

Он откидывается назад, его глаза вспыхивают, когда его хватка крепче сжимает мои запястья.

И только тогда я понимаю, что я сказала.

Глупая девчонка.

— Понятно, — одна из его ладоней опускается с моей руки и поднимается вдоль моего бока, мурашки пробегают по всем местам, которых он касается.

— Вы жаждете власти? — хрипит он, его пальцы пробегают по моей ключице, а затем обхватывают мое горло. — Я могу наполнить Вас ею, пока Вы не закричите.

Мой желудок трясется так быстро, что дрожат ноги.

Его взгляд падает на мой рот.

Громкий удар эхом отражается от стен собора, и я вскакиваю, ледяной ужас проникает в мои внутренности.

— Оставьте меня в покое, — умоляю я, толкая его в грудь.

Он проводит большим пальцем по нижней части моей челюсти, прежде чем отпустить меня. Мое тело холодеет, когда он отступает, но я не свожу с него взгляда, даже когда моё сердце ударяется о грудную клетку, когда я слышу шаги, приближающиеся к нам.

Еще секунда, и кто-нибудь увидит.

Тристан не сводит с меня глаз ещё секунду, а затем разворачивается и исчезает в коридоре, как один из призраков, которые, по слухам, обитают в этих коридорах.

Но его прикосновение остаётся на моей коже.

И когда я оборачиваюсь, передо мной стоит Ксандер, его глаза-бусинки сужены, а уголки губ опущены.

16.Тристан

Отвращение и желание смешиваются в моем нутре и вырываются наружу, летучим ядом разливаясь по моей системе.

И я уже начинаю верить, что моя Маленькая Лань этим и является.

Ядом.

Каждый раз, когда я вижу её, мне хочется давить на нее, пока она не сорвётся , пока не разрушится это нарисованное самообладание, которым она обманывает мир. И она сорвалась.

Она жаждет короны.

К сожалению, она не найдет её на стороне моего брата. Единственное, что она себе гарантировала, — это смерть. Но признаю, что под раздражением и неудобными ситуациями, в которые я попадаю, находясь рядом с ней, скрывается зарождающееся уважение. Восхищение тем, как легко она вживается в свою роль — и именно поэтому я позабочусь о том, чтобы её казнь была быстрой.

Она хитрая маленькая искусительница. Далеко не невинная, румяная девушка, за которую она себя выдает.

Стиснув зубы, я врываюсь в главное фойе через коридор, выходящий из собора. Мои пальцы скользят по деревянным перилам большой лестницы, которая расположена под сверкающей хрустальной люстрой, разделяясь на два направления, ведущие в противоположные крылья замка. Мои ботинки стучат о сверкающую кремовую плитку, когда я поднимаюсь по левой стороне к моим личным покоям. Огромные портреты выстроились вдоль богато украшенных стен, и их глаза прожигают меня; столетия королевской власти осуждают меня сквозь краски, как будто им так же противно, как и мне, от того, как я позволяю этой женщине извращать меня и отвлекать моё внимание.

Я прохожу мимо людей в коридорах: охранника и нескольких служанок, но они не смотрят в мою сторону, зная, что лучше не беспокоить меня. Кроме леди Беатро, все обходят меня стороной. Я ещё не решил, в чем причина: в том, что её привлекает моя власть и она не может удержаться, или в том, что она просто глупа.

Добравшись до своих покоев, я распахиваю дверь, и эхо хлопка отдается в моих ушах, когда она закрывается за мной. Я прохожу к столу под большим эркером и беру стеклянный сосуд, стоящий в центре. Садясь, я открываю банку и достаю рисовую бумагу и несколько бутонов гашиша. В животе у меня завязываются узлы, член напрягается, умоляя об облегчении, которого я не позволю.