Принц со шрамом
Шрифт:
Я слушаю их разговор одним ухом, и мое сердце начинает биться в груди, когда я замечаю темную фигуру в дальнем углу зала.
Эдвард гордо стоит в нескольких метрах от меня, его рука на поясе, его одеяние украшено черным и золотым цветом нашей страны, золотой плетеный канат украшает его левое плечо, а на груди реет герб моей семьи.
Наши взгляды встречаются, и я киваю в сторону скрытого тенью незнакомца.
Он следит за движением, прежде чем на его лице появляется понимание, и он направляется туда. И тут вдруг раздается пронзительный крик, который проносится по воздуху, такой пронзительный,
— Боже! — кричит кто-то еще.
Эдвард продирается сквозь толпу, все притворство исчезло, хватает фигуру и валит её на землю. Незнакомец падает на колени, и капюшон его плаща спадает вместе с ним; длинные грязные волосы рассыпаются по плечам незваного гостя.
Это женщина.
Что-то тяжелое стучит, и за этим следуют шокированные вздохи и визги. Люди отпрыгивают назад, их лица искажаются от ужаса.
Словно в замедленной съемке, предмет катится к помосту и останавливается почти напротив трона Майкла.
Он вскакивает с места, его взгляд расширяется, когда он смотрит вниз на отрубленную голову лорда Реджинальда, его зияющие глаза и вывалившийся язык синего цвета; отрубленные шейные сухожилия болтаются, оставляя за собой кровавый след.
— Что это значит? — требует Майкл.
Эдвард рывком поднимает женщину на ноги, одной рукой заводит ее костлявые запястья за спину, а другой хватает за волосы, заставляя ее встретиться взглядом с Майклом.
Мое сердцебиение учащается, пальцы сжимаются, когда я наблюдаю за разворачивающейся сценой.
Она лукаво улыбается, ее глаза стекленеют и становятся безумными.
— Это твое предупреждение, Майкл Фааса III.
— Предупреждение от кого? — бурчит Майкл.
Ее ухмылка расширяется.
Майкл сжимает кулаки, его челюстные мышцы работают взад-вперед.
Я перевожу взгляд с него на его будущую невесту, ожидая, что она в ужасе уставится на него, и эгоистично желая насладиться ее страхом; впитать его, как солнечный свет, и позволить ему подпитывать меня всю ночь.
Но она сидит молча, наклонив голову, и в ее глазах отражается любопытный блеск. Она совершенно спокойна и кажется незатронутой.
Интересно.
— Я твой король, — огрызается Майкл.
Женщина сгибается в талии, из ее рта вырывается высокопарный гогот, который разлетается в напряженном и безмолвном воздухе. Эдвард поднимает ее на ноги, крепко сжимая ее у черепа.
Она сплевывает на землю.
— Ты не мой король.
Ксандер появляется из толпы, пробивая себе путь, чтобы встать перед маньячной женщиной.
— Кто сделал это с лордом Реджинальдом? Это была ты?
Она ухмыляется, наклонив голову так сильно в сторону, что кажется, будто ее шея может сломаться пополам.
— Я сделаю все, чтобы угодить Его Величеству.
Ладонь Ксандера быстро рассекает воздух, треск отражается от стен, а лицо женщины отбрасывается в сторону.
— Довольно. Дайте ей сказать, — рука Майкла взлетает вверх, его взгляд падает на нее. — Ты уже совершила предательство. Несомненно, ты знаешь, что тебя ждет смерть. Так что заканчивай свое послание, мерзость, а потом гни в подземельях.
— Он придет за тобой, — пропела она, ее тело словно вибрировало на месте.
— Кто? — требует Майкл.
Она замирает.
Ее голова совсем чутьчуть опускается, а рот расплывается в улыбке, такой широкой, что виден каждый гнилой зуб.— Король мятежников.
5.Сара Б.
Личный кабинет короля так же прекрасен, как и остальные комнаты в замке. Глубокий пурпурный бархат покрывает почти каждый сантиметр мебели из темного красного дерева, замысловатая роспись украшает потолок, из стен прямо таки сочатся деньги.
Сама комната просторная, почти такая же, как мои личные покои, но даже несмотря на ее размеры, она кажется удушливой.
Высокий, худой королевский стражник стоит наготове за столом Майкла, а Майкл сидит перед ним, прислонившись к краю. Его глаза двигаются туда-сюда, следя за Ксандером, который вышагивает так, что скоро будет дырка в ковре.
Королевы-матери нигде нет — я с ней даже не знакома, — а принц Тристан исчез после того, как обезглавленная голова скатилась к нашим ногам. Честно говоря, я была удивлена, что он вообще появился, мне говорили, что он редко появляется при дворе. Но я здесь уже два дня и видела его уже дважды.
Мой желудок сжимается, и я перемещаюсь на свое место, радуясь, что его сейчас здесь нет. Он тревожит меня. Он смотрит так, будто может заглянуть в самые темные уголки моей души. А может, это просто его тьма тянется и пытается найти самые черные части моей души.
— Ксандер, ты слишком много беспокоишься. Возьми сигару и успокойся, — говорит Майкл, открывая кедровую коробку на углу стола.
Он кладет одну сигару себе в рот, а другую передает Ксандеру, который берет ее с острым взглядом.
Мой кузен беспокоится. Это видно по вороньим лапкам в уголках его глаз и по хмурым морщинам, которые углубляются с каждой секундой. Его костлявые пальцы пробегают по редеющим волосам цвета соли с перцем, а когда они не заняты вытягиванием прядей, то поправляют круглые очки, которые сползают на переносицу от его резких движений.
— Я бы хотела поговорить с дядей Рафом, — вмешиваюсь я.
Это все, о чем я могла думать после сцены в большом зале. Я не ожидала, что на окраине произойдет восстание; таинственный человек хочет присвоить себе трон, и я отчаянно хочу узнать больше. Меня заворожила слепая преданность, которая вытекала из души изменницы; ее готовность пожертвовать столь многим ради своего лидера, заставляя любопытство съедать меня изнутри. И мне нужно понять, не помешает ли это моим планам.
Худший вид неведения — это то, которого можно было избежать, но этого не сделали. Я не позволю себе попасть в эту ловушку.
А мой дядя, он знает, что делать.
Ксандер поворачивается ко мне, хотя его слова обращены к королю.
— Сир, не думаю, что сейчас безопасно разрешать общение при столь деликатных условиях.
От его несогласия у меня в груди разжигается пожар.
— Я скажу отцу, — продолжает он, решив говорить со мной, а не вокруг меня.
— Кузен, я бы предпочла поговорить с ним сама. Он будет волноваться, когда услышит новости.