Принц со шрамом

— Ты должен взять Шейну и уехать из города, — говорю я. — Ты хорошо послужил мне, Эдвард. Я не хочу, чтобы вы оба погибли.

Он скрипит зубами, качая головой.

— Наша верность — это Вы.

— Верность ничего не значит, — шиплю я. — Я пытаюсь пощадить тебя, Эдвард. Ты мой единственный друг, и единственный, кто поддерживал меня на протяжении всего этого. Пожалуйста, прими этот дар и позволь мне сделать это самому.

— Со всем уважением, Ваше Высочество, — он выпрямляется. — Я не уйду, пока Вы не будете либо мертвы, либо с короной на голове.

Сжав челюсть, я киваю, выглядываю из-за угла и вижу, что около дюжины военных, смеясь, заходят в городской бар. Как раз вовремя.

— Ну что, ты готов? — поворачиваюсь я к нему.

— Давайте сожжем всё дотла.

Я ухмыляюсь, выхватываю косяк из его пальцев и засовываю себе в рот, пока иду к бару через дорогу. Я открываю зеленые двойные двери ботинком, толстое дерево ударяется о стены, когда я вхожу внутрь. Здесь около дюжины человек, большинство из них — королевские военные, и все они со свежими напитками в руках.

Я улыбаюсь, когда они поворачиваются ко мне, внутри у меня пусто, кроме горящего пламени решимости.

— Ну привет.

Мужчина в передней части бара встаёт, его черный табурет крутится на месте позади него. Он ползет рукой к поясу, доставая оружие.

— А, а, а, — говорю я, подходя к нему. — На вашем месте я бы этого не делал, — я хватаю его за запястье и отдергиваю его, пистолет выпадает из его хватки и попадает в мою собственную.

— Упс! Вы только посмотрите на это! — я смотрю вниз на пистолет, а потом обратно на него.

Другой мужчина встаёт, его каштановые волосы торчат вверх, а серые глаза сузились от отвращения.

— Желаешь умереть? — он смеется, оглядываясь по сторонам. — Ты, должно быть, такой же сумасшедший, как говорят, раз входишь в бар, заполненный армией твоего брата.

По комнате проносятся смешки, и я затягиваюсь косяком, выпуская дым через нос, когда несколько человек поднимаются и направляют свои пистолеты мне в грудь. Стулья скрипят, и начинается суматоха, звук взводимых пистолетов раздается в тихом помещении. Но вместо того, чтобы направить их на меня, они направляют их на тех, кто хочет причинить мне вред.

— Ну, я такой же сумасшедший, как и они. Но я также привел подкрепление, — ухмыляясь, я развожу руки в стороны, пистолет тяжело болтается на пальце. — Полагаю, мне следовало начать с этого.

Я указываю между четырьмя мужчинами, которых сейчас держат на мушке.

— А теперь, — я подхожу ближе, доставая косяк изо рта. — Кто из вас хочет быть тем, кто останется в живых?

Они все молчат, очевидно, боясь пошевелиться, вздохнуть, в страхе, что их пристрелят на месте. Я их не виню.

И их пристрелят.

— Вот что я вам скажу, — хлопаю я в ладоши, пепел падает на пол, как снежинки. — Я буду снаружи, пока вы решаете, кто станет счастливым солдатом, который отнесет послание моему брату, — я качаю головой. — Но я должен предупредить вас, что я немного нервничаю. Видите ли, у него есть кое-что мое, и я отчаянно хочу это вернуть.

Человек, сидящий впереди, поднимает подбородок.

— Каково послание?

Вздохнув, я щипаю переносицу, подхожу к нему и приобнимаю его за плечи.

— Отлично, — я закатываю глаза, увлекая его за собой к двери. — Я выбираю тебя.

Я взмахиваю рукой позади себя, и раздаются выстрелы, а вскоре за ними — звук падающих на пол тел. Я не оборачиваюсь, чтобы посмотреть, но мысленно отмечаю, что никогда больше не буду мучить Эдварда после того, как он без труда подстроил наши планы, когда я был не в состоянии.

Крепче прижимая мужчину к себе, я провожаю нас через парадные двери и выхожу на улицу, указывая на Эдварда, который стоит перед кондитерской, затем на Шейну, которая стоит у здания рядом с ним, а потом через дорогу на Белинду и Эрла.

— Ты видишь их?

Его тело дрожит, но он кивает.

— Хорошо. Знаешь, что мне больше всего нравится в костре с этанолом? — спрашиваю я, глядя на светящийся конец моего косяка.

Люди в форме, которые теперь являются моими верными солдатами, выходят из бара, спускаются по ступенькам и встают позади меня.

— Ваше Высочество... — говорит мужчина, когда я поворачиваюсь к нему лицом.

— Очень трудно потушить пламя, — продолжаю я, наклонив голову. — Возможно, тебе лучше подвинуться.

Он бросает свое тело вперед в тот же момент, когда я щелкаю своим косяком, ухмыляясь, когда он попадает в здание и загорается. Я наблюдаю за пламенем, в моем нутре закипает удовлетворение, а затем я поворачиваюсь, чтобы убедиться, что остальные тоже начали.

Так и есть.

Парень на земле смотрит широко раскрытыми глазами на четыре горящих здания, дым клубится в воздухе, люди кричат и выбегают на улицу, пытаясь спастись от пожара.

Я подхожу к нему ближе, смотрю вниз, пока он дрожит у моих ног.

— Скажи моему брату, что если он не отдаст мне Сару, я сожгу весь этот город, всю эту страну дотла, пока у него не останется ничего, чем можно править.

54.Сара Б.

На этот раз, хотя я все еще в цепях, я хотя бы нахожусь в комнате.

Прошло уже несколько дней. Они не причинили мне физического вреда; на случай, если им понадобится использовать меня для фотографий в прессе.

Они пытаются заманить Тристана, используя меня как приманку.

И через все это, единственное, о чем я могу думать, это то, что он жив. Он смог.

Дверь в мою комнату открывается, Майкл и мой дядя заходят внутрь, как они делают каждый день в это время, просто чтобы помучить меня.

— Сара, — начинает дядя Раф. — Мы не хотим вечно держать тебя прикованной.

— Тогда убейте меня, — шиплю я.

— Ты моя кровь, дитя. Не будь абсурдной, — он вздыхает, подходит ко мне и садится на край кровати. Ненависть ярко пылает в моей груди, пока он это делает. — Перемены пугают, я знаю. Мы потеряли твоего кузена и твоего отца, пусть они покоятся с миром.