Принц зазеркалья. Летопись тринадцати зеркал

– Заданий? – удивился одноклассник. – Каких заданий?

– А ты разве не знаешь, зачем вытащил меня сюда?

– Извини, – насупился Сашка, – я думал, она для меня кого-то сюда вызывает. Ну… чтоб не скучно было.

Блин! Вот мальчишки! Неужели он серьёзно думает, что мир вокруг него вертится?

– И ты не знал, что Вит хотела вызвать взрослого?

– Ну… – Никонов смутился, почесал плечо, – догадывался. Но со взрослыми не интересно.

Ане показалось, что он лукавит, но уцепиться было не за что. И она просто спросила ещё раз:

– Так чего про зеркало-то? Твоя Вит хочет, чтобы я пешком шла по лесам… Три дня, Саш! Ты вот ходил куда-то три дня пешком? А потом в каком-то городе искала каких-то проводников-моряков. А я домой хочу, понимаешь?

Сашка замялся, глянул на неё исподлобья:

– Я бы сам пошёл…. Надоело здесь до чёртиков! А через зеркало я тебя отправить не могу, – он пожал плечами, подняв одно выше другого. – Это всё м… Вит. Она портал открывала. Я только позвал.

– Погоди! – Аня пыталась уцепиться хоть за какую-то соломинку. – Но ты же что-то сделал, чтобы мы сюда прошли!

Сашка хмыкнул:

– Во-первых, это граница Нордлига, дальше я не могу, а во-вторых, мы с тобой здесь не по-настоящему, – Сашка провёл рукой по корявому сосновому стволу. Рука прошла сквозь кору и древесину, не встретив сопротивления. – Видишь?

Аня сама попробовала провести ладонью по верхушкам брусничных кустов. Ничего не почувствовала.

– Но я же чувствую запахи, и землю под ногами!

– Это вроде иллюзии. Земля под ногами у тебя и так есть. А запах, наверное, зеркалу сгенерить проще, чем твёрдые объекты.

– Программист, блин, – насупилась Аня, и не удержалась от подколки. – Это ты так гулять выходишь?

– Не. Это так… вроде телека или приставки. Ты как бы тут, и как бы нет. А гулять я в Нордлиге хожу. Я ж говорил – на санках там…, оборотней пугать всяких.

– Кого? – Аня округлила глаза.

– Да не бойся ты! Я их одним левым мизинцем.

– Ага! Великий маг, – Аню кольнула непрошеная ревность. Сколько она перечитала всяких книг про магию и другие миры. Но вот Никонов почему-то умеет колдовать, а ей фиг, да ещё и придётся пешком куда-то тащиться.

Хотя тут же и одёрнула себя. Она-то, в отличие от одноклассника, жива. Вроде бы.

– Щас, – Сашка подмигнул с видом бывалого фокусника.

Он достал из кармана ледяной, а может, просто стеклянный, свисток, чем-то похожий на маленькую дудочку, и подул в него. Вместо свиста послышалась довольно красивая мелодия высокой тональности. Её переливы, словно волны, то поднимались к заснеженным пикам, то опадали к ногам ребят. Аня, пытавшаяся задавить в себе злость и обиду на Никонова, вдруг ощутила, как мышцы расслабляются. Тугой клубок неприятных чувств где-то между рёбер сам собой распускается на тонкие рваные нити, утекая вслед за мелодией.

Когда Сашка опустил свисток, пару минут ничего не происходило, а затем, едва шелохнув кусты, на прогалину к ребятам вынырнул снежный барс. Пальцы онемели, а по рукам пробежал озноб. Хорошо, что Аня вовремя вспомнила, что они неосязаемы, и сделать им барс ничего не сможет.

– Но они же, вроде, в горах живут, – удивилась она.

– В предгорьях, – блеснул в ответ одноклассник. – Этот свисток нойта сделала. Магией. Он заставляет зверей слушаться, даже станцевать могут. А хочешь, я заставлю его сплясать на задних лапах?

– Не надо, – недовольно отказалась Аня. – На это будет неприятно смотреть.

– Ну и зря, – раньше Никонов скорее всего проигнорировал бы её просьбу. Сейчас же, видимо, ему так хотелось пообщаться с кем-нибудь из сверстников, что он смирился.

Барс всё это время сидел напротив ребят, недовольно поводя пушистым хвостом, облизывая усы, и щуря жёлто-зелёные глаза.

– Отпусти его, пожалуйста, – попросила Аня.

– Ладно… – теперь пришёл черёд быть недовольным Сашке.

Он коротко дунул в свой свисток, и барс нырнул обратно в заросли.

– Какая ты скучная, – пожаловался одноклассник. – Я-то думал, если кого из ребят позову, будет весело.

– Ну так и звал бы Ковалёва, …ваше высочество, – съязвила девочка. – Я уж точно не просила меня сюда заманивать. Да и ещё неизвестно, как бы твой друг себя повёл, – она вспомнила крупного задиристого Серёгу Ковалёва. Тот мог бы и в глаз дать дружку за такую подставу. Тут до Ани дошло: – Так ты меня позвал, потому что я тебе ничего за это не сделаю?!

Вместо ответа Сашка с непроницаемым лицом поднял над ладонью небольшой смерчик. Потом всё же снизошёл:

– Думаешь, мне Серёга со своим боксом что-нибудь тут мог сделать? Да я бы его по стенке раскатал.

– Ну-ну. Только он сперва бы тебе фингалище поставил.

– Я тебя позвал, – немного обиженно произнёс Сашка, – потому, что ты ближе всех оказалась, – он помолчал и совсем уж тихо добавил: – до остальных не смог дотянуться.

Аня тоже помолчала немного. В небе – по-вечернему розово-синем и совсем безоблачном – всё ещё вспыхивали редкие зарницы у самых гор. Как-то не хотелось сейчас возвращаться к неприятному разговору, но когда же ещё?

– Слушай… Саш, а ты вообще знал, что у тебя сердце ледяное до того, как я тебе сказала? Глупо звучит, но Вит говорила, что ты поэтому не можешь уйти из её страны.

– Ну, что-то, вроде, говорила. Не помню. А что?

– Да я тут… кое-что увидела, и услышала….

На прогалину, щурясь и оглядываясь, выбралось странное существо – похожее на человека, но ростом с ребёнка и с головы до пят покрытое мхом и травой, будто дикобраз иглами. Острая мордашка и чёрный кожаный нос чем-то роднили существо с ежом.

– Ой! Кто это? – машинально удивилась Аня.

– Это верпия, – бросил Сашка. – Они типа обезьян или попугаев. Немного говорят, и берут к себе всех мелких сироток. Вон, даже Вит они подобрали. Только ты ей не говори – это я от них услышал. А когда спросить попробовал, она чуть меня вместе с колоннами не распылила.

– Да уж, хорошо она к тебе относится, – снова съехидничала Аня. Всё-таки злость за её злоключения ещё не прошла.

– Ну а чё? Все же злятся, – пробурчал Никонов. – Я бы тоже, наверное, злился, если б меня макаки воспитали.