Принцесса и чудовище

Полковник не тешил себя иллюзиями. Он знал, что приказам будет повиноваться лишь малая часть стражников. Но те, кто повинуется без колебаний, убьют сомневающихся и бросятся в атаку. Им даже не придется сражаться за замок. Никому не нужно завоевывать эту каменную громаду. Нужно всего лишь прервать проклятую свадьбу, так не вовремя перенесенную на сегодняшний день. Подумать только, из-за похоти этого старикана едва не рухнул весь план! И все же, им еще удастся захватить всех этих ископаемых, взять их за жабры, показать, за кем нынче сила. В это время и появится герцог со своим сюрпризом. И тогда…

— Ну, — бросил полковник, стараясь согнать с губ предательскую ухмылку. — Вопросы?

— Никак нет, — отрапортовал тот же усач, которому, как помнилось Мерду, было обещано капитанство в обновленном Риве.

— Тогда собирайтесь, — велел полковник. — Быстро берите ноги в руки и бегом к замку. Скоро начнут менять караулы, и вам пора заступать на дежурство.

Свет, ударивший в спину полковнику, заставил его запнуться посреди фразы. Хватаясь за рукоять меча, он резко обернулся, слыша, как из ножен его офицеров с тихим шипением появляются клинки. Мерд был готов увидеть что угодно, включая самого Геордора во главе военного корпуса, но то, что он увидел, заставило его опустить клинок.

В проеме калитки стоял один человек. Заходящее солнце било ему в спину, превращая его фигуру в черный силуэт без лица. Всего лишь один человек. В какой-то страшный миг Мерду показалось, что это Тень — загадочный помощник герцога, о котором он столько слышал. Неужели все отменили?

Человек шагнул в арсенал и плотно прикрыл за собой дверь. Солнечный свет погас, и в наступившей полутьме полковник услышал, как задвигается тяжелый железный засов. Это заставило его поднять клинок повыше и сделать шаг вперед — туда, где одинокий безумец прятался в складках темноты. Полковник хотел поймать его, пока он не натворил бед и не выкинул какую-нибудь глупость вроде поджога арсенала. Но тот опередил полковника.

Он сам вышел вперед, ступив в круг света, отбрасываемый фонарем. И только сейчас полковник увидел его лицо. Черные длинные волосы, белые как мел щеки и пылающие глаза. Человек в драной кожаной куртке оказался графом Ла Тойя — тем выскочкой, что пресмыкался перед Птахом. Шпион, соглядатай, заводной болванчик, о котором шепотом рассказывали бредовые истории в кабаках.

— Никто никуда не идет, — спокойно произнес Ла Тойя, остановившись в паре шагов от толпы, ощетинившейся клинками. — Вы арестованы.

От удивления полковник даже опустил клинок, нацеленный в сердце незваного гостя. Он услышал шорох за спиной и догадался, что его бравые парни потихоньку расходятся в стороны, беря наглого шпика в кольцо.

— Именем короля, — торжественно произнес Ла Тойя, доставая из кармана куртки мятую бумагу с сургучной печатью на витом шнурке. — Вы все арестованы. Заговор раскрыт. Зачинщики будут сурово наказаны. Исполнители, обманом вовлеченные в заговор, будут помилованы по случаю королевской свадьбы.

Раскрыты. Сердце полковника забилось быстрее. Все потеряно? Кто дал слабину? Мирам? Лорды? Или сам герцог?

Мерд замер, вслушиваясь в тяжелое дыхание за своей спиной. Кто из новых лейтенантов соблазнится обещанием помилования? Кто первым уберет клинок в ножны? Но за спиной полковник слышал лишь мягкие шаги. Он улыбнулся. Знал, какие мысли бродят в головах этих головорезов — такие же, как и у него. Пара ударов клинком, и путь к выходу открыт. Даже если на улице ждет патруль, кому-то удастся прорваться и раствориться в ночи. Или… Или рвануться к замку, атаковать, взять приступом тронный зал? Плевать на северную девку, один удар клинка — и трон свободен. И следующий наследник из рода Сеговаров не забудет того, чей меч проложил ему дорогу к трону.

— Не советую, — громко предупредил Сигмон, медленно пряча бумагу обратно в карман и даже не пытаясь прикоснуться к рукояти меча, болтавшейся на уровне бедра из-за расслабленного пояса. — Не советую оказывать сопротивление. У меня есть приказ избегать ненужных жертв, но в случае сопротивления приказано пощады не давать.

Полковник услышал, как за его спиной рассмеялись сразу трое. Он тоже рассмеялся, но при этом отступил на шаг назад, так чтобы между ним и этим еще дышащим покойником было побольше места. Мерд уже видел в полутьме лица тех, кто зашел за спину графу, и понимал, что сейчас кровь брызнет во все стороны. И все же… Что-то тревожило его. Не мог один человек в окружении двух десятков убийц оставаться таким спокойным. Может быть, на улице ждет целая рота вооруженных до зубов гвардейцев? Но Ла Тойя должен понимать, что он в любом случае обречен. Отсюда он не выйдет живым. И все же…

— Вы никуда не выйдете отсюда, — бросил Сигмон. — Дурачки на площади будут долго ждать своих командиров, а потом, пожав плечами, станут делать то, что им положено по службе. Завтра, узнав о том, что заговор раскрыт, они похвалят себя за предусмотрительность и постараются навсегда забыть ваши имена. Все кончено. Сдавайтесь.

Полковник сделал еще один шаг назад и увидел, как бледные губы графа раздвинулись в презрительной ухмылке.

— Убейте его! — крикнул Мерд, взмахнув клинком. — Бей!

Из темноты выступили тени, клинки блеснули в свете фонаря и ожившими молниями ударили в неподвижную фигуру Ла Тойя.

Кровь брызнула во все стороны, как и опасался Мерд. Ее было так много, что полковника окатило теплой волной брызг, щедро залив праздничный мундир, сияющий надраенными пуговицами. Полковник вскинул руку, закрывая лицо от страшного дождя, и то, что он увидел сквозь растопыренные пальцы, заставило его закричать.

Пять обезглавленных тел лежали у ног Сигмона, который так и не сдвинулся с места. Лишь его клинок неведомым образом оказался у графа в руке — обнаженный, уже запятнанный кровью и скалящийся щербинками на лезвии.

Лейтенанты, оставшиеся позади, даже не успели сообразить, что произошло. Они атаковали, навалившись толпой на графа, пытаясь дотянуться до него клинками, стараясь опередить друг друга.

На этот раз Мерд заметил движение Ла Тойя. Его силуэт словно размазался по воздуху, потерялся в масляном свете фонаря, очутился в самом центре толпы… И тогда из нее брызнул новый фонтан крови. И еще один.

Онемевший от ужаса Мерд отступил на шаг назад, закрываясь растопыренными пальцами от картины ужасной резни, учиненной графом. В доли секунды Ла Тойя изрубил на куски два десятка человек, орудуя мечом, как жнец косой, собирая кровавую жатву. Каждое его движение уносило жизнь двух или трех человек зараз, и глаза полковника не поспевали за движениями этого проклятого шпика, который больше не казался Мерду человеком…

Последнего заговорщика Ла Тойя толкнул в грудь, и тот, пролетев через весь арсенал, ударился о стену под хруст собственных костей. Его мертвое тело рухнуло на землю, и тогда граф обернулся к полковнику, с ног до головы залитому кровью. В живых остался только он — в своем чудесном мундире, всего лишь миг назад готовый стать той силой, что вершит судьбы королевств…

— Сдаюсь! — завопил очнувшийся от оцепенения полковник и швырнул свой клинок на пол. — Сдаюсь!

Ла Тойя сделал шаг вперед — один-единственный шаг, растянувшийся на половину арсенала, — и вдруг очутился рядом с Мердом. Его клинок прижался к шее трясущегося от ужаса полковника, все еще держащего руки перед собой.