Принцесса и свинцовый человек

— Любую?! — хором ахнули Себастьян, Синий Пес и я.

— Да, да, — закивала Дорана. — Это значит, что, если я ошибусь и выберу не ту страницу, карта сгорит вместе с остальной книгой.

— А что ты имеешь в виду под «активировать универсальную карту?» — насторожилась я.

— Она должна стать чувствительной к действию проявителя. Я ведь вам говорила, что карта нарисована симпатическими чернилами.

— Ну и какая от этого польза? — проворчал Себастьян. — Она размером чуть больше почтовой марки, на ней все равно ничего не увидишь!

— Вот идиот! — зашипела принцесса. — Этот проявитель не только делает чертеж видимым, он еще и заставляет карту расти.

— Расти?

— Да, понемногу каждый день, как растение, если его вовремя поливают. Именно поэтому нам срочно нужно раздобыть эту волшебную жидкость, без которой у нас ничего не получится. Ну а пока надо правильно отсчитать страницы, чтобы вырвать нужную.

В конце концов мы решили, что каждый из нас будет считать по очереди и загнет уголок на той странице, которая, по его мнению, соответствует номеру 189.

Это, казалось бы, несложное дело превратилось в настоящее испытание. При каждом новом подсчете мы непременно попадали на другую страницу. Результаты ни у кого не совпадали. Мы уже загнули кучу уголков и окончательно в них запутались.

— Попробуйте действовать как карточные шулеры, — посоветовал Синий Пес. — С помощью наждачной бумаги они истончают себе кожу на пальцах, чтобы лучше чувствовать крап на рубашках игральных карт.

Дорана нашла эту идею превосходной: выбрала камень пошершавее и принялась тереть себе подушечки пальцев с таким жаром, словно вознамерилась уничтожить собственные отпечатки. В результате через пять минут такой работы у нее из пальцев пошла кровь. Гениально. Себастьян тоже отказался продолжать работу — чем больше он нервничал, тем быстрее отрастали его когти, так что он просто разодрал бы книгу на мелкие кусочки. Осталась одна я. Я и принялась за дело, предложив остальным считать вместе со мной, вслух и медленно.

С третьей попытки наши подсчеты наконец совпали. Я достала огрызок карандаша и начертила вверху нужной страницы крестик.

— Ладно, — выдохнула я, совершенно измотанная этим испытанием. — Ну что ж, конец сомнениям? Действуем по плану?

— Да, давайте уже покончим с этим! — гавкнул пес. — У меня голова кругом от этих сложностей!

С предельной осторожностью я вырвала заветную страничку, и сразу же после этого книга вспыхнула огнем. Я едва успела отбросить ее, крохотный томик рассыпался пеплом, едва коснувшись земли.

Я растерянно уставилась на малюсенький, не больше четырех сантиметров длиной, клочок бумаги, зажатый у меня в пальцах. Его лицевую сторону покрывали мелкие нечитаемые закорючки, а оборотная сторона была пустой, белой.

— Что ж, если мы не ошиблись, — со вздохом сказала Дорана, — ты держишь в руках универсальную карту, которая дает ее обладателю возможность сбежать из любой тюрьмы и путешествовать из одной вселенной в другую.

— Вот эта бумажка? — недоверчиво переспросила я.

— Это не бумажка, — поправила меня принцесса, понизив голос. — Это живое существо. А раз оно живое, оно будет с каждым днем расти понемногу, как только мы начнем поливать его проявляющей жидкостью.

Я бережно уложила стихотворение за номером 189 в непромокаемый пакетик, который все время носила в кармане джинсов.

— Хорошо, это мы уладили, — сказал Себастьян. — Может, теперь займемся поисками проявителя? Не терпится покончить со всем этим. Надеюсь, ты знаешь, где его искать.

— Конечно знаю, — ответила Дорана, тут же принимая загадочный вид, — но предчувствую, что тебе это не понравится.

Но сколько бы мы ни приставали к ней с расспросами, она наотрез отказывалась объяснить свои слова.

— Сами увидите, — бросила она. —

Может, поедем дальше, а то мы и так много времени потеряли?

Так мы и сделали.

Избавлю вас от подробностей нашего путешествия, которое оказалась не особенно увлекательным и лично мне запомнилось больше всего тем, что пришлось десять тысяч раз пригибаться, чтобы не налететь физиономией на какую-нибудь ветку.

И вдруг ни с того ни с сего наши лошади стали проявлять признаки беспокойства, а скакун Себастьяна и вовсе отказался двигаться дальше. Это означало, что рядом нас ждет какая-то опасность. Я попыталась успокоить свою лошадку, ласково похлопывая ее по шее, но это не подействовало.

— Видно, они почуяли, куда мы идем, — сказала Дорана. — Лучше оставить их здесь и идти дальше пешком, иначе они могут сбросить нас и убежать в лес.

Мы послушно спешились, и принцесса прибавила:

— С этой минуты смотрите внимательно, куда ступаете. И если у вас есть сапоги, самое время их надеть.

— Но почему? — нахмурилась я.

— Из-за змей. Они так и кишат в этих папоротниках, и их укус чрезвычайно опасен.

— От него умирают?

— Нет, но их яд вас самих превратит в змей, и уже навсегда. Против него нет никакого средства. Эти змеи так размножаются — превращают других существ в себе подобных.

Без долгих раздумий мы натянули резиновые сапоги, которыми пользовались, лазая в тине вокруг озера. Себастьян срезал каждому по тяжелой палке. Я предпочла оставить Синего Пса в седельной сумке на лошади: из-за своих коротких лап он был самым уязвимым из всех нас.

Экипировавшись таким образом, мы двинулись за Дораной по каменистой тропке, плутавшей среди раскидистых папоротников.

Из зарослей то и дело доносилось угрожающее шипение. Трава кое-где шевелилась от извивающихся тел, и иногда мне удавалось разглядеть тусклый блеск чешуи.

— Ну вот мы и пришли, — объявила наконец принцесса, указывая на нечто вроде большого кратера в земле.

Мне даже не пришлось наклоняться, чтобы увидеть, что вся яма до краев наполнена змеями. Тысячи и тысячи гадов скользили и струились, свивая и развивая свои гладкие тела, сплетаясь друг с другом, как будто они вязали исполинский чешуйчатый свитер или плели живую кольчугу для великана. Это было... омерзительно. От подобного зрелища волосы на голове тут же вставали дыбом. Внезапно мои глаза заметили какой-то блеск. В самой гуще кишащей черно-серой массы лениво извивалась рептилия, кожа которой сияла, словно отлитая из золота.

Себастьян тоже обратил на нее внимание.

— Эй! — шепотом позвал он. — А это что еще за штука?

— Золотая змея, — прошептала я в ответ.

— Вот глупые! — хмыкнула Дорана. — Это же не рептилия, это просто медная трубка.

— Но она двигается! — возразила я.

— Конечно двигается, она же волшебная! Но только поглядите на ее «голову»!

Вглядевшись попристальнее, я и в самом деле обнаружила, что вместо головы у нашей «змеи» красовался... кран!

Да-да, именно так! Кран с вентилем. Так что это оказалась никакая не гадюка, а медный кран, за которым тянулось еще два-три метра самой обыкновенной медной трубки, вроде той, которую обычно используют водопроводчики или газовщики. С той только разницей, что эта самая трубка с краном ползала и извивалась, как живая змея.