Принцесса ионитов

Сверху было чёрное небо и бирюзовое сияние.

Мы с Тией выбрались посреди широкой степи с крохотными холмами. Чуть дальше начиналось редколесье. Стен громадных пространств двадцатого не было видно. Хотя, здесь их по большей части и не было — всё снесено ещё Королём.

Мастер муши в теле медиума-окклюмента указала чуть правее в сторону от леса.

— Там, — произнесла она.

— А на Тумора у тебя метка есть?

— Разумеется. Во всех трёх телах, — ответила девушка. — Вон там!

Она перевела указательный палец левее.

— Почти по пути, это хорошо. Трава ускорит наш путь.

Наверху нас ждал новый сюрприз. У края разлома сидели Манри тар Ланкдор, Мордред и безымянный бывший истервис. Из четвёрки моих первых высших некродендроидов отсутствовал лишь Наги. Но куда отправился он спрашивать было не нужно. Этот всегда находится там, где можно сражаться с монстрами и улучшать навыки.

— Вы ждали меня? — начал я без приветствия.

— Всё так, Хранитель, — сказал Манри.

— Рад видеть вас в добром здравии.

— В добром цветении — будет верней, — в голосе некродендроида я ощутил улыбку, хотя на черепе, конечно, не было лицевых мышц. — Лес чувствует часть себя.

— Есть что обсудить, или вы просто вернулись в естественную среду?

— Да, на подходящее для нас место. Мы не подчиняемся тому, в ком нет частицы Леса. Но конкретно сейчас здесь мы по иной причине, — произнёс Мордред. — Переход не должен исчезнуть. Потому мы созерцаем его наличие.

— И не скучно?

— Покой не может быть скучным. Покой это счастье, — заметил Манри тар Ланкдор.

— Когда Стена будет пройдена, мы выберем самое спокойное место в этом мире для жизни, старина, — пообещал я.

— Но не внутри Стены, потому как она разрушается и нарушает спокойный рост. Я помню, — повторил Манри.

— Здесь весь лес?

— Да. Младшие ветви наслаждаются ростом. Здесь есть места с водой и ласковым светом.

— Что знаете о других из жителей леса? — я на ходу подобрал подходящий синоним слову «проходчик».

— Железная дева с дырой в душе находится в километре отсюда. Она смотрит в одну точку и иногда меняет положение. Сидит и лежит.

— Бездействует, — пояснил Мордред.

— Бездействует, — согласился Манри.

— А мы — растём, — зачем-то добавил бывший аниматург.

— Возможно есть новости о наших врагах? И что происходит сейчас на двадцатом?

— Нет. И нет, — проскрежетал Мордред.

— Жители поверхности начинают возделывать землю. Они используют машины, испускающие свет. Растят молодую поросль. И машины ухаживают за ними.

«Дачные участки» распространяются всё дальше, как я понял. Посещать здешние земли люди не могли. Лифт строго ограничивал присутствие проходчиков на этаже, и о причинах таких ограничений все знали.

Если на этаже окажется много проходчиков, Система тут же расценит это как тунеядство, и направит лентяям монстров, чтобы не расслаблялись. Однако не было никаких ограничений на средства с удалённым управлением.

Роботы, големы, химеры, магические слуги, астральные звери — всё, у чего хватало мозгов на работу в поле или были способы удалённого управления. Всё это активно растило урожай и радовало горожан поставками разнообразной пищи.

Я ещё раз убедился в том, что встряска для денежной системы, основанной на земле — правильное и неизбежное решение. Теперь разнообразная пища в городе доступна и мирным и слабым проходчикам. Если при этом какие-то монополисты перестали получать сверхприбыли — что ж, их проблемы.

— Тогда пока растите и созерцайте дальше, — сказал я. — Ты всё сделал правильно, Манри.

— Это брат Мордред, — покачал головой честный бывший тари. — Я погиб, когда упал потолок. Но меня возродил тёмный лес.

— Тогда тебе отдельная благодарность, — кивнул я бывшему аниматургу и тот кивнул мне в ответ.

Я встал и привычно обернулся назад.

Паршивая такая привычка, которая появилась совсем недавно…

Фатум только-только начал проявляться через завалы камней снизу. А я начал осознавать, какую мерзкую дрянь подхватил на нижних этажах. Медленный, настолько, что даже трёхлетнему ребёнку не составляет труда от него убежать. Но тем не менее, неотвратимый. Вечно висящий над душой.

19. Смысл, который стоит искать

— Я не присягала тебе на верность, Арктур. Мы были временными союзниками, но теперь опасность позади.

— Это так, — кивнул я. — Тогда что ты собираешься делать?

— Не всё ли тебе равно? — равнодушно спросила Ангедония.

— Возможно, наши пути пересекаются больше, чем ты думаешь. Ты ведь не собираешься присягать на верность Тахиону?

— Ха, с ним забавно вышло. Я знала его прежнего. Он не такой говнюк, каким кажется. С ним можно договариваться, просто помни, что он всегда действует исключительно в своих интересах. В остальном, с крысиным королём есть о чём поболтать.

— Значит, ты пойдёшь к нему? — спросил я. Тут я прокололся — почему-то был уверен, что они если не враги, то хотя бы нейтральны друг к другу. А у них тут давнее знакомство видите ли…

— Я могу, но зачем? Там придётся работать.

— Зачем ты живёшь, Аси? — спросил я напрямик.

— Э-э? Это типа угроза? Или оскорбление?

— Простой вопрос. Я живу, чтобы узнать, что не так с этим миром и по возможности исправить.

— Я живу ради Арктура и его путей судьбы, — тихо сказала Тия.

— А-а, вот ты о чём. Цель в жизни ищешь? У меня её нет. Я просто существую. Я же Ангедония. Я просто лежу в траве и смотрю в потолок. Чёрный. Мне даже спать не нужно. Я могу это делать тридцать шесть часов в сутки. Бесчисленное множество суток подряд. Это место построено так, что я могу это делать вечно, питаясь от одних только трав и концентрата солюра в утренней росе…

— Зачем?

— Ни за чем. Ты пробовал просто лечь и не думать? Как можно дольше отгонять все мысли и просто… не быть ничем? Мне легче отключить внутренний диалог. Мало что от человека осталось. Если пролежать так очень долго, сначала теряешь ощущение себя. Потом ощущение мира вокруг. А потом не остаётся ничего. Ты просто огонёк разума в пустоте. Не в той которая мёртвая магия, а метафорически… ну ты понял.