Принцесса на Кириешках

Внезапно мне стало стыдно. Обычно в нашей семье хозяйством занимаюсь я. Убираю, стираю, глажу, готовлю, хожу за продуктами… Хотя, если откровенно, то за полами я слежу плохо, да и как можно добиться идеальной чистоты в доме, где живет куча людей и собак? Только разнесешь все по местам, расставишь по полочкам, запихнешь в шкафы, перестелишь кровати, глядь, а в гостиной уже стоит пустая коробка из-под чипсов, на полках в полном беспорядке громоздятся вещи. Муля с Адой свили гнезда на подушках, а Феня с Капой стянули на пол пледы… Поэтому я хватаюсь за пылесос и тряпку только тогда, когда «пейзаж» вокруг выглядит совсем уж дико. Слышу неодобрительные вздохи аккуратных хозяек, но отчего-то не испытываю ни малейшего стыда. Наверное, я неряха.

Но сейчас внезапно проснувшаяся совесть погрозила мне пальцем, я почувствовала, как к щекам приливает жар. Целыми днями бегаю по городу, ища убийцу Василия Курочкорябского и в ажиотаже расследований совершенно забыла про покупку продуктов и готовку. Но холодильник самым волшебным образом набит вкусностями, на плите кипит суп, на сковородке скворчат котлеты! Ася, встав в шесть утра, перевела очередные главы, сбегала на пожарище, затем отправилась по магазинам, а ночью, еле держась на ногах от усталости, делает пюре.

– Извини, пожалуйста, – забормотала я, – право, некрасиво вышло! С какой стати ты для нас еду готовишь?

– Мы живем в одном доме, – улыбнулась Ася. – Неужели будем вести себя, как в коммунальной квартире? Вешать на кастрюли бирки и отмечать уровень супа? И вообще, никаких хлопот нет. Я все равно для Оли и Льва Яковлевича еду готовлю! Ну налью в кастрюлю побольше воды, эка забота! Лучше скажи, что у тебя с лицом? Отчего такая смуглая? Уже загореть успела?

– Нет, крем специальный нанесла!

– Да? Слишком темный. Лучше возьми посветлей. С таким макияжем ты выглядишь старше…

Утром пигментация почти исчезла. От отвратительных пятен остались лишь легкие следы, которые элементарно замажутся тональным кремом. Я схватила сумочку, вытрясла ее содержимое, ну-ка сейчас попробуем нанести макияж!

И тут под руку мне попалась упаковка чудо-пилюль. Решив раз и навсегда избавиться от лекарства, я торжественно отволокла его на кухню и увидела там Олю, мирно пившую кофе. Настроение сразу испортилось. Сейчас наглая девица начнет говорить гадости. И ведь знаю, что милейшая Олечка энергетический вампир, который ловит кайф в момент скандала, я даже умею обращаться с подобными людьми, но тем не менее, услыхав очередное хамство, расстраиваюсь. Ну надо же было мне на нее сейчас налететь! Нет чтобы выбросить лекарство чуть позже, когда останусь одна в доме.

– Привет! – вдруг неожиданно мило воскликнула Оля.

– Доброе утро, – осторожно ответила я, застыв на месте.

– Симпатичная кофточка, – похвалила младшая Курочкорябская, – тебе идет!

Я обалдела. Что случилось с хамкой?

– Блузка давно не новая.

– Ну и что, – улыбнулась Оля, – у меня тоже есть такие вещи, ношу их не первый год, а выглядят изумительно. Ты на меня не сердишься?

– Нет, – оторопело пробормотала я, – с какой стати?

Оля вздохнула:

– Характер у меня – тушите свечи! Перед дамскими неприятностями, дней за пять, я просто невменяемой делаюсь! Бросаюсь на всех, растерзать готова, потом отпускает. Еще спасибо, что не каждый месяц с катушек слетаю! Извини, если гадостей наговорила!

Я раскрыла было рот, но тут требовательно заорал мобильный. Оля схватила трубку:

– Алло! Да, я. И что? Безобразие! Между прочим, совесть иметь надо! Вы ему все объяснили? Так вот, деньги не возвращать. Во всяком случае, все сто процентов. Человек отказывается от путевки вот так по-хамски, в последний момент! Его надо наказать.

Выразив негодование, Оля швырнула трубку на стол, потом схватила чашку и одним глотком осушила ее.

– Вот козел! – заявила она.

– Кто? – полюбопытствовала я.

– Клиент! К сожалению, мой, теперь из зарплаты вычтут.

– Клиент? Но ты же вроде в НИИ работаешь, в лаборатории.

Оля прикусила нижнюю губу, потом усмехнулась:

– Язык мой – враг мой. Ну ладно, раз уж я проговорилась, то скажу правду… Только пообещай, что маме ни гугу, она расстроится.

Я кивнула:

– Могила.

Оля налила себе новую порцию кофе.

– Понимаешь, в лаборатории тоска. Я в институт в свое время из-за мамы пошла. Ася считала, что у дочери обязательно должен иметься диплом, ну и не захотела меня слушать. Я-то намеревалась художницей стать, но мама сказала: «Это не профессия, а хобби».

Вот и пришлось мне на химика учиться.

– Почему на химика?

Оля хихикнула:

– Ну особых талантов, кроме как к рисованию, у меня не обнаружилось, в аттестате одни тройки стояли. У мамы же есть друг детства, Юрий Белявский, он ученый-химик, кафедрой заведует в институте, Ася попросила его меня пристроить. Юра выполнил просьбу, я отучилась и вышла на работу.

Оказавшись в лаборатории, Оля затосковала. Здесь трудились увлеченные своим делом люди, подлинные энтузиасты. Разговоры вертелись вокруг одной темы: получился или не получился очередной эксперимент. Оле было наплевать на содержимое пробирок, она искренне не понимала, почему нужно впадать в раж и орать нечеловеческим голосом: «Ура! Победа!», если бесцветная жидкость после очередных манипуляций становилась красной или зеленой.

Ее ровесников в лаборатории не было. Олю окружали тетки климактерического возраста и траченные молью дядечки. Поболтать было не с кем, сбегать попить кофе тоже. Сотрудники неохотно разговаривали на посторонние темы, зато замечаниями сыпали безостановочно. Легкомысленной Олечке постоянно доставалось за невыключенную горелку, не поставленные в холодильник реактивы, невытертую лужу на столе… Ее тыкали носом в малейшую оплошность, не забыв при этом напомнить: «Хочешь стать настоящим ученым, будь аккуратна в мелочах».

Олечку охватывала дикая тоска, когда она думала, что ей придется провести всю жизнь возле склянок с реактивами, просидеть над колбами, слушая заунывные беседы коллег. Но еще больше она испугалась, когда поняла, что превратится в такую же грымзу, одетую в испещренный пятнами лабораторный халат!

Некоторое время Оля колебалась. С одной стороны, маму жаль. Узнав о том, что дочь не хочет стать ни кандидатом, ни доктором наук, Ася расстроится. Но жизнь-то у Оли одна, и совершенно невозможно провести ее в тоске.

Короче говоря, Оля поколебалась немного и решила найти себе другое занятие, если уж и не любимое, то хоть приносящее деньги. Асе Оля не стала ничего рассказывать, пусть мама пока думает, что дочка преспокойно сидит в НИИ. Потом, когда Ольга будет получать приличную зарплату, она во всем признается, но пока лучше не откровенничать.

Поиски нового дела жизни оказались непростыми. У Оли было два пути: попытаться работать по специальности или кардинально сменить поле деятельности. Девушка выбрала второй и начала, словно новорожденный кутенок, тыкаться носом во всевозможные препятствия.