Принцесса особого назначения

О да, ведь так и планировалось. Степные собирались покинуть нас раньше.

– Спи. – Аршхан развернул меня к себе и, прижав, повторил: – Спи, ты устала, я вижу.

Тронув лошадь, Аршхан заставил ее перейти на какой-то другой шаг, так что нас теперь практически не трясло. Я пыталась возразить, но так и заснула, обняв его.

* * *

Я проснулась в спальной пещере. Судя по освещению, солнце садилось. Аромат жареного мяса напомнил о голоде, и, положив сумку с бумагами на шкуры, я поспешила к выходу. Так много орков разом в лагере я еще не видела, большинство сидело и ужинало, часть занимались чисткой оружия, а чуть в стороне сидели шенге, и два его младших вождя, и Аршхан со своим младшим вождем. О чем велась беседа, неизвестно, но лица и морды были суровые.

– Леди Катриона! – Оливер бросился ко мне навстречу и радостно обнял.

Взгляд ракарда на шенге, и Рхарге негромко рыкнул:

– Олив, Утыррка отпустить.

Неужели меня… ревнуют? О!!! Даже не верится! Одни эмоции!

Подхожу к оркам, дошла, думаю, с кем сесть… Шенге я люблю очень, а ракарда просто очень-очень, так что сажусь к шенге, вот она, женская логика в действии. Папашка доволен, Аршхан усмехнулся, но промолчал.

Шенге обнял меня мохнатой рукой, второй растрепал волосы, как маленькой, но я была не против… наоборот, буду скучать вот по этому его жесту.

– Утыррка будет всегда в сердце Джашг, – прорычал орк, и я знала, что это правда.

– Шенге всегда будет в сердце Утыррки, – тихо ответила я.

– Мы поедем на рассвете, – произнес на оитлонском Аршхан, – твой шенге просил.

Это был чудесный вечер, когда мы сидели у костра, ели ароматное жареное мясо с кореньями и зеленью и пели песни… А мне было очень грустно, потому что… я не хотела возвращаться в Оитлон… совсем. Даже на время не хотела. И поэтому я сидела с шенге, Рхарге и Оливером у костра дольше всех, почти до рассвета, когда предрассветный холод вынудил набросить шкуру на плечи.

– Утыррка приедет в племя, когда листья укроют землю, – произнес шенге, – время пройдет быстро.

Я кивнула, понимая, что пора спать, и в то же время не желая уходить. Глупо, но… мне хотелось позволить себе побыть глупой.

– Завтра я буду в Оитлоне, надену платье, в котором трудно дышать, буду улыбаться тем, с кем нет желания даже говорить… Мне там плохо, здесь я дома.

– Рхарге пойдет с Утырркой, и будет весело, – предложил мой нянь.

Да, мне идея нравилась, ибо с Рхарге я была способна на большее, чем подложить лягушку в тарелку нашего церемониймейстера. Но… нельзя, и я это понимала, и даже Рхарге это понимал, и…

– Время быстро лететь, – шенге взял мою руку, нежно сжал.

– Оливер, – я невольно разбудила заснувшего сидя парня, – теперь ты можешь вернуться в Хорнасс.

– Нет, – бывший стражник зевнул, – тут ферма неподалеку, я уже говорил с Олдаром, буду у него…

– Там Оливер с нежностью смотрит на Гери, – сдал парня Рхарге.

Пунцовый Оливер отправился спать.

Вскоре и я, оставив шенге и Рхарге, пошла к реке, но потом села на валун и долго сидела, глядя на сияющий купол полога. Здесь очень красиво, но… я поняла это только сейчас, когда появилась возможность отсюда выбраться, а тем, кто здесь жил на протяжении многих лет, без надежды на освобождение… В первую очередь нужно будет вывезти женщин – таких, как леди Райхо, да и служанок, затем еще нужно… Об этом я буду думать в Оитлоне.

* * *

Утром меня разбудил шенге и, осознав, что просыпаться я не желаю, подхватил на руки и отнес в реку. Наследные принцессы булькают ничуть не звучнее обычных, как выяснилось. Я уже собиралась вылезать из воды сама, благо тонуть возможности не было – воды всего по колено, как меня вдруг бережно подняли и на ручках вынесли на берег. Я его уже очень сильно люблю, еще сильнее, чем вчера, когда, сидя с шенге, украдкой любовалась спящим ракардом.

– Аршхан, – обняв его за шею, я решила его порасспрашивать, – а вы тоже по утрам в реке купаетесь?

– Нет, – ответил ракард, вынеся меня на берег, поставив на ноги и протягивая полотенце, – у меня возле дома орве… искусственное озеро, но для женщин орве в доме.

Ого, как мало мы знаем об их стойбищах.

– А где ваш охт находится? – продолжила расспросы я.

– Не охт… Орхаллон гьере… город.

Легендарный Орхаллон?! Вопросы закончились мгновенно.

Позавтракать мне не дали, даже обидно стало. Я уже подбегала к костру, но шенге аккуратно меня остановил и отвел к Аршхану.

– Переоденься, – произнес ракард и торжественно вручил сверток.

Свертки из серой ткани у них обычно подарочные.

Вытирая слезы отчаяния, ведь я уже настроилась вкусно поесть, все же пошла переодеваться. В свертке оказалась зеленая рубашка с оркской вышивкой, до середины бедра и с разрезами. Помимо рубашки еще темные, неприлично облегающие кожаные брюки… Скепсис мой при взгляде на это одеяние был понятен, но… а почему бы и нет?

Как оказалось, одежда степных орков мне подошла, да и чувствовала я себя в ней замечательно. Сапоги здесь тоже обнаружились – зеленые, но не как рубашка, а темнее, и тоже с вышивкой. Сапоги мне понравились настолько, что на рубашку, обтянувшую мою нежданно-негаданно приобретенную талию, я уже не злилась.

И вот когда я вышла из пещеры, все орки издали восторженное «Угх!». Вот, я, конечно, не Лориана, но тоже ничего.

Тихий щелчок пальцами, и картину восторженных орков закрыли мои собственные волосы, которые я до этого аккуратно заплела! Вот… ругательные слова закончились, когда он осторожно поправил волосы, откинув пряди назад… За что мне такое счастье?

– Утыррка, долгой дороги! – торжественно произнес шенге.

И все орки повторили его слова, словно это было какое-то напутствие. Я поняла, что со мной прощаются. Обняла шенге, Рхарге, снова шенге, который вытер мои непрошеные слезы.

– Утыррка – гордость шенге! – произнес мой неродной отец, который стал для меня роднее всех на свете.

Аршхан усадил меня на агрраши, затем вскочил в седло сам и направил лошадь ко входу в шахту. Я махала рукой шенге до тех пор, пока он не скрылся из вида за поворотом… Слезы капали на смоляную шерсть степной лошади.

– Не грусти, – ракард прижал меня чуть сильнее, – вы скоро увидитесь.

– Да, я знаю… просто грустно, как будто с детством прощаюсь.

– Еще нет, но скоро попрощаешься, – с намеком произнес Аршхан.

Ой… Это он о чем?

Ствол шахты вел все ниже, но темно здесь не было. Странные фосфоресцирующие грибы освещали все вокруг зеленовато-голубым сиянием, по краям у камней рос мох, но сырость создавала неприятное впечатление об окружающем.

– Далеко еще? – нетерпеливо спросила я.

– Потерпи, – Аршхан наклонился и поцеловал меня в макушку, – здесь неприятно, знаю.

Мы спускались все ниже, и я невольно подумала, что обычная лошадь не была бы способна на такое. Свет от грибов становился все ярче, холод сковывал и одновременно пугал, и только ракард и его лошадь оставались невозмутимы.