Принцесса с собачкой

– В общем, пригласил. Я сказал, что она может приехать, но это обычный политический ход, сплошной бизнес, и ей не стоит себя беспокоить. Вот ты звала своих свекра со свекровью? – огрызнулся он.

– Звала. Сообщила им дату и сказала, что они могут присутствовать. Глэдис бросила трубку. Так почему приезд Руби так тебя пугает?

– Потому.

Она усмехнулась.

– Ты говоришь так, словно тебе лет десять. Почему «потому»?

– Потому что ей не все равно.

– Ага. И это плохо?

– Она ужасается, что это не настоящий брак. Что это обман.

Роз отпрянула, словно получив пощечину.

– Обман, – пробормотала она чуть слышно. – Я… Да, конечно. Прости.

– Она всегда хотела, чтобы ее мальчики женились, – продолжал он, не замечая ее замешательства в своем стремлении разобраться с возможными, последствиями прибытия Руби. – Сама она вышла замуж по любви и жаждет, чтобы мы тоже влюблялись. Руби никогда нас не поймет, хотя знает, что я иду своей дорогой. И зачем она теперь…

– И Джулиана. – Собственные проблемы беспокоили Роз ничуть не меньше проблем Ника. – Что она тут делает? Ее звали на свадьбу, но она не пришла. С той ужасной ночи мы не виделись.

– И все они ждут нас в оранжерее, – мрачно резюмировал Ник. – Может, связать простыни и сбежать через окно?

– Не такие уж они страшные.

– Ты не видела Руби в гневе.

– Если Руби на тебя гневается, значит, заслужил.

– Эй, ты на моей стороне.

– Кто сказал? Могу я получить мои трусы?

– Ты собираешься их надеть?

– Сегодня я надену трусы с птичками, – с достоинством заявила Роз. – Хочу напомнить вам, сэр, что тут моя спальня и все находящиеся в ней вещи тоже мои. А ваша – дальше по коридору. Поэтому извольте покинуть помещение.

– Ладно. – И он ошеломленно добавил: – С синими птичками. Роз…

– Да?

– Я подожду тебя у лестницы. Думаю, нам стоит спуститься вместе.

– Хочешь взять их числом?

– Надеюсь.

Ник вернулся к себе Прислуга побывала тут раньше его. Все следы ночного происшествия исчезли. Он принял душ и оделся так быстро, как только мог, потом направился к лестнице.

Роз уже ждала его.

– Как же ты?..

– Совершенно очевидно, что ты накладываешь макияж дольше меня, – сказала она, усмехнувшись, и начала спускаться.

На ней были старые джинсы, растянутый свитер и растоптанные кроссовки. Волосы стянуты в хвост на затылке. Никакой косметики на лице. Антипод элегантной невесты, знакомой ему по вчерашнему дню.

Но где-то под джинсами скрывались синие птички. Ник застрял на верхней ступени лестницы, не в силах шелохнуться. На первой площадке она остановилась и сердито обернулась к нему.

– Идешь?

– Конечно, – неуверенно ответил он.

Она вдруг усмехнулась.

– Синих птичек я не нашла. Пришлось взять со шмелями.

Ник споткнулся и едва не пролетел остаток ступенек кувырком. Шмели.

По дороге им встретились три человека из обслуги, и у каждого был рот до ушей. Тоже мне дом, сраженный известием о покушении на убийство, подумал он. Их передвижения с момента нападения, похоже, где-то фиксировались, развлекая всех посвященных. Возможно, новости о бабочках уже тоже гуляют по дворцу.

Но не о шмелях. Право собственности на эти сведения он полагал исключительно своим.

Мысли его ни на чем другом сосредоточиваться не желали, поэтому сильным облегчением было все-таки прибытие к месту назначения. Роз открыла дверь оранжереи, и они оказались среди апельсиновых деревьев, выстроившихся стройными рядами под величественной стеклянной крышей.

Пол был вымощен искусно подобранной плиткой – в целом все производило исключительный по красоте эффект.

Но Ник не удостоил оранжерею особым вниманием. У одного из окон стоял стол. И там сидели трое человек.

Эрхард. Джулиана.

Руби.

Проклятие.

Может, не стоило ей вообще ничего говорить, пронеслось у него в голове. Хотя все равно она бы узнала.

Руби, миниатюрная седовласая дама, была в обычной своей двойке в пастельным тонах, юбке из твида и удобных туфлях. Нитка жемчуга на шее, подаренная ей сыновьями на шестидесятилетие, давала понять, что она считает этот день достойным такого украшения. Но в самой Руби праздничного было мало. Выглядела она очень, очень враждебно.

Она поднялась, и Нику захотелось сбежать. Такое же чувство он испытал, когда ему было десять лет и она застигла его за вылизыванием банки с вареньем, сутра абсолютно полной.

– Николай де Монтезье, – совершенно с тем же выражением, как тогда, произнесла она, – что, скажите мне, вы делаете?

Ему жутко хотелось спрятаться за Роз. Удержало его лишь выражение ее лица: Роз смотрела на Джулиану – примерно так же, как он на Руби.

– Я ведь говорил, ты можешь прилететь, если хочешь, – слабо попытался он защититься. Даже после случая с вареньем Руби не казалась такой рассерженной. Тогда ему всего-то пришлось неделю обходиться без сладкого. Сейчас только этим не отделаешься.

– Ты сказал, – ледяным тоном проговорила Руби, – что женишься на европейской принцессе только на бумаге, чтобы она могла наследовать трон. Сказал – это будет не настоящая свадьба. Всего две подписи на документах. Зачем бы мне являться и глядеть на такое безобразие?

– Это только предполагалось… – Ник помотал головой, не зная, как продолжать. – Как ты сюда проникла? – попытался зайти он с другой стороны.

– Не твое дело, – огрызнулась Руби. – Сэм никому не велел говорить. Такие милые у него солдаты. Забросили меня сюда как раз к завтраку.

Ему следовало знать. У Руби свои методы получать желаемое. И разборка с ним только началась.

– Мне следовало бы явиться сюда пораньше, – хмурясь, заявила она. – Но Пьере как раз подкинул мне своих детей. И вот, с четырьмя малышами на руках, я открываю еженедельный «Женский журнал» – там лучшие образцы макраме – и вижу тебя! И Роз тоже, окруженную выводком новорожденных поросят. Да на нее достаточно раз взглянуть, чтобы понять – ни о каких свадьбах только на бумаге и речи быть не может! Пришлось ждать, пока Пьере заберет свою мелюзгу, а Сэм организует транспорт. В результате свадьбу я пропустила.