Принцев на всех не хватит

Врачиха взяла деньги и преобразилась на глазах. Из хамского тон ее стал почти задушевным. Она даже не поленилась узнать имя пострадавшей и обращалась к ней словно добрая родственница. Называла Алиночкой, не брезговала браться за испачканную ногу и проявляла готовность помочь изо всех сил. Несчастная женщина, честное слово. Это как плохо надо жить, чтобы не стесняться за двести рублей в один миг превращаться из злобной ведьмы в добрую волшебницу. Да и ладно. Главное, что снимок был сделан, осталось ждать. Перспектива оказаться в больнице в чужом городе, хоть и таком прекрасном, как Санкт-Петербург, не грела никого из подруг ни с какого боку. Очень хотелось надеяться на лучшее, хотя надежда на хороший исход таяла с каждой минутой. Предчувствия, что называется, девушек не обманули.

Рентген показал разрыв связок. Конечно, лучше, чем перелом, но радости мало. Алине в соседнем кабинете очень оперативно наложили гипсовую лангетку. Остаться на лечение в стационаре предложения от местных эскулапов не поступило, да не очень-то и хотелось. Татьяна оставила подругу в коридоре, выскочила на улицу, быстренько поймала такси. Попросила помощи у таксиста. Вдвоем они транспортировали охромевшую Алину до машины, усадили на заднее сиденье и отправились на квартиру к милейшей Людмиле Викторовне.

До съемной квартиры добрались довольно быстро. По пути пытались придумать, что делать дальше. Татьяна настаивала на том, что нужно сдать железнодорожные билеты и немедленно отправиться домой первым авиарейсом. Алина, несмотря на слабость и сильную боль в ноге, категорически отказывалась от такого радикального плана. Ну, обидно же, черт возьми, из-за глупого стечения обстоятельств покидать город, когда у них в запасе еще целых три дня. Не повезло, но не стоит из-за такой мелочи менять свои планы. Полежит она в постели, тут уж ничего не поделать. Ничего особенного. Обидно, конечно, но от этого еще никто не умирал. Была бы она одна – другое дело. Почему Татьяна должна страдать из-за нелепейшего случая?

Когда девушки заявились домой, да одна из них оказалась в этаком плачевном состоянии, Людмила Викторовна едва не упала в обморок от неожиданности. Можно было подумать, что это она лично повредила ногу во время бандитской разборки, а не Алина. Хозяйка не переставала ахать и возмущаться, какое настало беспокойное время. Она так много и долго негодовала, наговорила столько бесполезных слов, что у Алины начала кружиться голова. К чему куриный переполох устраивать, когда нога уже в гипсе? Сколько гневных и справедливых слов ни произнеси, как ни ругайся, каким образом ни поноси бандитское племя и лихое время, нога от этого быстрее не заживет. Пенсионерка оказалась не только говорливой, но еще и довольно истеричной особой.

– Людмила Викторовна, – Домашнева не выдержала первая, – вы не поможете проводить Алину в комнату?

– Да-да, конечно.

Бережно поддерживая под локотки с двух сторон, пострадавшую Тихомирову провели в комнату. Наконец можно было раздеться, сбросить обувь и лечь.

– Я чайку принесу, – предложила Людмила Викторовна.

Подруги не стали возражать, поскольку это была первая позитивная мысль, высказанная хозяйкой. То ли от пережитых волнений, то ли оттого, что им не дали пообедать, но пить хотелось страшно.

Хозяйка, спасибо ей большое, принесла в комнату поднос. Но на этом испытания для девушек не закончились. Людмила Викторовна, видимо, считала своим долгом разделить общее горе и предусмотрительно приготовила чашечку для себя. Горячий чай не помешал ей продолжить разговор на животрепещущую тему.

– Да что ж такое творится на белом свете, – пафосно воскликнула она, отхлебнув горячего чайку, – скоро за хлебом выйти в соседнюю булочную будет невозможно!

Подруги переглянулись и одновременно вздохнули.

– Да не волнуйтесь вы так, Людмила Викторовна, ничего страшного не произошло. Все нормально, – попыталась обуздать нешуточный пыл хозяйки Татьяна.

– Танечка, как же нормально? Это разве норма, когда все, кому не лень, палят из пистолетов? Куда только милиция смотрит? Что-то явно не так, несправедливо и безобразно происходит. Страшнее жить, чем при Леньке Пантелееве. Тот хоть буржуев грабил, а современные бандюги всех подряд, даже пенсионеров не жалеют. За сто рублей грохнут и не поморщатся.

Еще одного экскурса в историю не хватало! Вот откуда Людмила Викторовна может знать, как и что было в те времена? Она пенсионерка, но не долгожительница же, в конце концов, и уж на сто процентов не ровесница века. Может, она еще и Ленина видела? Судить о тех временах она может исключительно по прочитанным романам эпохи социалистического реализма и пропагандистским фильмам про героическую милицию. А продукция подобного рода – вещь крайне субъективная, как уже давно доказано. Так что исторические параллели в данном случае выглядят не только назойливо, но и крайне неуместно.

– Людмила Викторовна, спасибо вам большое за вкусный чай и участие. Вы не обижайтесь, но Алинке покой нужен, вон какая девушка у нас зеленая. Пусть поспит. – Татьяна взяла инициативу на себя. Ей, как и подруге, до смерти надоели причитания и стенания нервной тетки. – Ситуация не самая лучшая, конечно, но вполне терпимая. Все живы и здоровы, ноги и руки никому трамваем не отрезало. Все у нашей девушки до свадьбы заживет. Вы, помнится, за город ехать собирались? – невинным тоном поинтересовалась Домашнева.

– Собиралась, – горестно вздохнула хозяйка.

– И что мы так тяжело вздыхаем? Вы передумали? У вас изменились планы?

– Да как же я могу уехать, когда в доме такое! – Расстроенная Людмила Викторовна даже руками всплеснула от переизбытка эмоций.

– Очень просто. Поезжайте на свою любимую дачу со спокойной душой. Мы, например, собственные планы из-за криминальных отморозков менять не собираемся, правда, Алина? – Домашнева очень грамотно выстроила линию обороны.

Тихомирова поняла план подруги и поспешила подтвердить собственное согласие кивком.

– Не надо волноваться. – Татьяна не давала ошарашенной хозяйке вставить слово. – Квартиру мы торжественно обещаем закрыть со всей тщательностью, ключ отдадим соседке. И еще один момент, уважаемая Людмила Викторовна, давайте-ка, не откладывая на потом, рассчитаемся за проживание в вашей уютной квартире сегодня.

– Ой, девочки, вы только не подумайте, что я из-за денег переживаю. – Слова хозяйка произносила верные, но глазки у старушки нехорошо забегали. Переживает, бедняга, что попадет впросак.