Принцев на всех не хватит

– Ты знаешь, мы, конечно, вляпались с тобой, подруга, по полной программе. И желание уничтожить эту гадину сейчас очень сильное. Но мне кажется, что батюшка прав. Рано или поздно ему придется ответить за то, что он творит.

– Да хватит об этом уроде вспоминать. Главное, что мы снова вместе.

– Да, это правда. Хорошая компания. Две красавицы, которых развели по счету «раз». Что теперь с долгами делать?

– А у нас есть выбор? Отдавать надо денежки, иначе нам с тобой несдобровать. – Татьяна пригорюнилась.

– Как Мурашов? – Алина спросила тихо, без всякой издевки. Что толку долги считать, меньше они от этого не станут.

– А с Мурашовым все. Я после этого случая решила твердо, что больше никому и никогда не позволю над собой издеваться. Сколько можно быть дурой. Ты знаешь, мне в голову пришла гениальная идея.

– Здорово, – грустно ответила Тихомирова. – Снова устроим себе каникулы? Ты, кстати, в курсе, что означает это слово в переводе с древнеримского? Ни за что не догадаешься. Римский сенат уходил на отдых, когда начиналась самая сильная жара, а точнее, с двадцать третьего июля.

– Алинка, ты не бредишь? Шампанское в голову ударило?

– Ты послушай, история очень поучительная для нас с тобой. Так вот, в этот день как раз Сириус, которому поклонялись древние, становился четко виден на небосклоне. А находится он в созвездии Гончие Псы. Поэтому слово «каникулы» дословно означают «песьи или собачьи дни». Для нас они такими и стали.

– Где ты раньше была такая умная?

– Была бы я умная, я бы прочитала об этом до поездки в Питер, – вздохнула Алина. – Так в чем заключается твоя очередная гениальная идея? Давай выкладывай, пока я добрая.

– Не знаю, как ты, а я теперь ни за что в жизни не выйду замуж.

– Хорошее начало. В монастырь уйдешь?

– Да ну тебя, какой монастырь, я, несмотря ни на что, жизнь люблю. Но я придумала одну замечательную вещь. Чтобы избавиться окончательно от комплексов, можно совершенно спокойно взять свадебное платье напрокат, навести красоту, заказать лимузин, от души нафотографироваться на долгую и светлую память и забыть навсегда про свадьбы, мечты о безоблачной семейной жизни и прочую ерунду.

– Вот если бы у меня были силы, я бы сейчас тебя все-таки пришибла. Ты ненормальная.

Глава 15

Вот и все. Ничего не изменилось вокруг. Примерно как после смерти. Любому человеку очень трудно, практически невозможно представить, как будет существовать мир, когда его не станет. Но люди рано или поздно уходят, а остальные продолжают жить. Никто, кроме близких и родственников, не замечает этой потери. Все продолжают жить по своим законам и понятиям: плачут от горя и смеются от радости, поглощают пищу, ходят на работу, воюют, творят, ленятся, любят, ненавидят, рожают детей… Нечто похожее произошло и с Алиной Тихомировой. Только она не умерла в физическом понимании этого слова, но в целом существенной разницы не было. Время, вопреки распространенному мнению, пока лечит плохо, вернее, никак. Хотя надеяться на всесильное могущество только этого доктора все-таки не очень правильно, надо больше рассчитывать на свои силенки. Но здесь тоже ожидает засада, потому как силенок почти не осталось.

Жизнь потихоньку начала входить в обыденное русло. Только надежды на счастье и радость испарились навечно. Не осталось ни чувств, ни стремлений, ни желания продолжать этот славный марафон.

Несмотря на старания с обеих сторон, отношения между двумя бывшими закадычными подругами дали глубокую трещину. Теперь не возникает желания позвонить лишний раз без повода друг другу, потрещать, посплетничать. Черная кошка, пробежавшая между ними, сделала свое мерзкое дело. Татьяна стала для нее не то чтобы чужой, здесь дело совсем в другом. Общение с Домашневой ничего не приносит, кроме дискомфорта. Натянутость обоюдных фраз, складывающихся из обычных слов, но обязательно с вымученным и неискренним оттенком, действует угнетающе. Время легких разговоров, дружеских перепалок и подколов осталось в прошлом. Ситуация усугубляется тем, что они работают на одном участке и вынуждены видеться ежедневно.

Алине очень хотелось уволиться с работы. Желание было настолько сильным, что она едва справлялась с собой, чтобы не написать заявление об уходе. Никто не был виноват в том, что с ней случилось, но Алина с огромным трудом могла общаться с коллегами. Что-то надломилось в ней, и она стала воспринимать обычные слова и события совсем по-другому, словно обнажился в душе неведомый нерв, который все время возмущался и вибрировал от малейшего неверного слова или поступка. Стало трудно и крайне тяжело общаться с коллегами, не было ни малейшего желания произносить вовремя нужные слова, участвовать в кабинетных посиделках и обсуждать животрепещущие новости местного масштаба. Все выглядело мелким и никчемным. Тихомировой казалось, что, если она найдет себе другое место, поменяет работу, ей станет легче. С маниакальной настойчивостью она начала отправлять по электронной почте свое резюме. Ответы начали поступать довольно скоро, но среди предложений она не нашла для себя подходящего варианта. Никто из потенциальных работодателей не предлагал заработную плату выше той, которую она получала. Москва перенасыщена бухгалтерами и экономистами, это надо понимать. Может быть, в другое время и при других обстоятельствах Алину устроили бы некоторые предложения, она бы с удовольствием пофантазировала на эту приятную тему, но нынче выбора у нее не было. Ей сейчас тупо были нужны деньги, и только деньги. Не потому, что она стала меркантильной, а потому, что на ней висел нешуточный долг. Кредит, подаренный бывшему возлюбленному, повис на шее мертвым грузом. И как ни крути, надо эти деньги отдавать вкупе с грабительскими процентами. Она обеспечила брачному аферисту и прохиндею нехилое существование в заграничном раю. Проклинай не проклинай, вспоминай не вспоминай, а денежки вернуть банку-грабителю обязана она, Алина Тихомирова.

Мысль о том, что придется несколько лет ущемлять себя во всем, надежды на счастливое будущее не прибавляла. Алина ощущала себя бесправной, насмерть уставшей рабыней, пристегнутой несокрушимыми цепями к старинной галере без права на помилование или чудесное спасение. Дороговата оказалась цена за несколько дней счастья, вернее, эфемерной надежды на него. Алина никогда не жила богато, но в то же время за последние годы у нее не возникало особенных проблем на этой почве. Она не научилась копить, экономить и откладывать и, если честно, денежки не считала. А нынче выбора нет – приходится дрожать над каждой копеечкой. Ярмо она умудрилась на себя повесить капитальное. Теперь неизвестно какое время придется работать на благо замечательного парня.

Судьба ее хранит, и это здорово, только пока радости особой не приносит, исключительно чувство тихой благодарности. Хорошо, что идею наложить на себя руки и избавиться разом от всех проблем она давно выбросила из головы. Она не доставит Воробьеву такой радости. Если даже им не суждено встретиться в этой жизни, она себя чувствует гораздо лучше, чем он. Она не трясется от страха и не ждет каждую секунду, что сейчас придут люди в форме и поведут под белые ручки за решетку. Это пусть Воробьев боится собственной тени, у него на то есть веские причины. Обтяпывая подобные делишки, человек не может не дрейфить, даже самый уверенный в себе. Рано или поздно ему придется ответить за собственную подлость. Есть еще и более обнадеживающие мысли. Когда-нибудь, пусть даже через очень много лет, он состарится, это неизбежно. И тогда – лишится своего основного промысла. С чем он останется? Со списком обманутых женщин? Довольно слабое утешение. Старый альфонс – понятие исключительно жалкое. Так что остается пожелать Воробьеву долгих лет жизни и глубокой старости. Но это все эмоции. Реальность предлагает другие правила игры. Надо отдавать этот проклятый долг. А там видно будет. В конце концов, жизнь на одном подлеце и прохиндее не заканчивается. Еще остается время повоевать за счастье, тем более что жизненного опыта прибавилось – будь здоров, не кашляй!

А тут еще день рождения не за горами. Дата юбилейная. Алина раньше очень любила этот день, замечательный праздник имени себя. Но нынче приближающийся день варенья не сулил радости, не дарил надежды и вообще был очень некстати. Кто бы знал, как ей не хочется отмечать славный юбилей. В принципе она и не собиралась устраивать празднество, только ее в покое не оставят. Хорошо, хоть родителей не будет в городе. Папа с мамой совершили настоящий подвиг – оставили свою дачу и уехали на целых три недели на море. Она за них бесконечно рада, наконец-то люди открыли глаза и увидели, что, кроме дачных соток, на свете есть многое другое. Так что с родительской стороны обойдется без сюрпризов. А на работе стол накрывать придется. Никто ее не поймет, если она вдруг нарушит давно сложившуюся многолетнюю традицию. От одной мысли о неизбежно надвигающемся бедствии ломит зубы. Вот интересно, есть на свете счастливчики, по-настоящему свободные во всех отношениях, которым побоку условности и стереотипы? Да нет, скорее всего, таких не бывает. Обидеть всех желающих поздравить именинницу, лишить их возможности посидеть за праздничным столом – мужества не хватает. Кишка тонковата. Поэтому загодя приходится тащиться на работу с тяжеленными сумками в руках. Девчонки заранее стали приставать с вопросами, что подарить, о чем мечтает Тихомирова. Алина не стала долго раздумывать. Подарки ей сейчас не нужны ни в каком виде. На сегодняшний день весь ее интерес сосредоточен на денежных знаках. Кто-то попытался поныть, что деньги дарить совсем неинтересно, должна остаться память от родного коллектива, все-таки дата юбилейная, но Тихомирова не поддалась на уговоры. Народ у них в отделе конкретный, считать умеет, прислушиваться к чужому мнению тоже. Желание именинницы для остальных – закон. Никто в душу мохнатыми лапами не полез, и на том спасибо.

Не сказать, что подобные мероприятия в их отделе носят торжественный или буйный характер. Все происходит довольно скромно, скорее как дань традиции. Виновник праздника накрывает стол во время обеденного перерыва, принимает поздравления, и большое спасибо, если после второго тоста народ не забудет, по какому случаю этот банкет. Несколько бокалов вина, пара-троечка традиционных, без особой выдумки, тостов с пожеланиями здоровья, счастья и любви, непременное чаепитие с тортом, и на этом, собственно, праздник заканчивается. Обычно застолье по любому поводу больше похоже на производственное совещание, чем на веселый карнавал. Крайне редко, можно по пальцам пересчитать, случалось, что пели и плясали. Но это нетипично и не поощряется в стенах их славного учреждения.