Принцип Отелло
Шрифт:
– Адрес скажу, он у меня записан. Они как-то уезжали отдыхать, ее телефон и адрес мне оставляли. Мало ли, что говорят. Дом старый, может, кран потечет или батарея. И горят иногда дома-то наши, рухлядь ведь, а не жилье. Вот меня и снабдили и адресом, и телефоном Нинкиной матери. Давать, что ли?
Он кивнул, не размыкая рта.
Как же такое могло произойти? Почему в списке происшествий нигде не фигурировала фамилия Сячинова? Он же их сотрудник! Начальство отговаривалось односложным – на больничном. Хотя…
Хотя такое могло быть, если Нина погибла по вине Коляна.
Поблагодарив за истертый на сгибах клочок бумаги с адресом Нининой матери, Кириллов распрощался с Марийкой, с кислой улыбкой пообещав заходить на огонек. Сел в машину и помчался в пригород, где жила мать Нины.
Одноэтажный крохотный домик с голубыми наличниками оказался не запертым. Дверь была даже чуть приоткрыта, и откуда-то из глубины дома слышалось заунывное то ли пение, то ли плач. Кириллов поежился от неприятного, почти осязаемого ощущения чужой беды. Прошел темными сенцами, ступил в комнату.
За столом, накрытым льняной пурпурной скатертью, сидела пожилая женщина и плакала, причитая. Увидев его, вздрогнула, потом прищурилась, будто узнавая. Вздохнула со всхлипом и спросила:
– Чего надо?
– Простите меня, пожалуйста. Я друга не мог разыскать последние несколько дней. А мне сказали, что…
– Сдох он сегодня, друг твой, если ты про Кольку, – рокочущим голосом оборвала его женщина. – Сдох! Туда ему и дорога!
– Колян? Сячинов? Господи… Да что же такое! – Кириллов сполз по стене на лавку возле двери, стащил с головы форменную фуражку и промокнул платком лоб, мгновенно покрывшийся испариной. – Как же так? Я ничего не знал, клянусь! Что случилось-то? Когда? Простите меня, бога ради, я не знал!
– Что изменилось бы? – обреченно махнула на него рукой женщина. – Ниночка умерла сразу, Колька в реанимации промаялся почти неделю, сегодня вот преставился. Из больницы мне позвонили, будто он сын мне! Будто не он мою дочь угробил! Ну остановка сердца и остановка, пожил хоть несколько дней… А Ниночка сразу…
– Простите меня бога ради! – взмолился Володя. – Когда это произошло? Как?
– Не хочу… не хочу с тобой говорить про это. Ступай к своим товарищам, у них и спрашивай. Уходи!
И она даже полотенцем на него замахнулась, которым вытирала слезы с лица.
Он и ушел. Не мучить же вопросами бедную женщину, ей и без того судьба страшное потрясение уготовила. Самое страшное, наверное, какое только может в жизни случиться.
Владимир сел в машину и не мог ее завести минут десять – до того руки тряслись. Завел наконец. А куда ехать-то? Он ведь даже адреса больницы, где умер в реанимации Колян, не знает. Он вообще ничего не знает, черт побери! Ничего!
Когда разбились, почему? С чего вдруг Колян перестал был профессионалом за рулем? Он же… он же мог быть в полный лом и ехать, и ни одного
правила не нарушить! Тут-то что могло произойти? И почему по сводкам сообщение об аварии не прошло?– Алло, Вить… – набрал он номер старшего в их бригаде. – Здорово.
– Здорово, – без особой радости приветствовал его Виктор. – Слыхал уже?
– Про Коляна?
– Ну…
– Узнал только что.
– Вот так-то, брат, бывает. – Виктор вздохнул. – Хоронить теперь ведь надо, так?
– Не на земле же оставлять… У него никого не было. Он откуда-то с Севера, родителей нет в живых давно. Про родню ничего не знаю. Особо в подробности не лез никогда, хотя и дружили мало-помалу.
– Вот и я говорю. Хоронить нам придется. – Снова вздох в трубке. – Надо скидываться. У Кольки вечно денег не было, он со своей бабой вечно все спускал под ноль… Где-то он квартиру снимал, не знаешь?
– Только что оттуда. Звонил в дверь, никто не открыл, и я…
– Не понял! – оборвал его строгим голосом Виктор. – Ты че, вообще не знал, что он в больничке почти неделю находился?
– Не знал, Витек, в том-то и дело, что не знал. Сменились мы…
– Ну!
– Потом Колян на смену не вышел. Я к начальству, тебя-то не было… Мне говорят, он на больничном. Звоню – телефон недоступен. По сводкам про аварию ничего!
– Конечно, ничего, а ты как хотел! – фыркнул Виктор. – Все шито-крыто было, чтобы в прессу не просочилось и вообще…
– Он что, сильно пьяный был?
– Хуже!
– Не понял…
– В его крови столько наркоты оказалось, что не разбейся он, все равно б от передоза умер. И у бабы его то же самое.
– Брехня, Вить! – заорал не своим голосом Володя. – Ты чего, Коляна не знаешь? Он никогда дурью не баловался! Он презирал это дело, Вить! Пьяным мог поехать, спорить не буду, но чтобы под дозой… Это подстава какая-то…
– Все так думают, кто до дела допущен, – туманно пояснил Виктор, снова перебив его. – Потому и огласке не придают. Хорошо еще, что разбились они за городом, шума никакого, а то представь, что было бы… Ты, Володь, будь готов…
– К чему? – не понял Кириллов, озадачившись неожиданным молчанием старшего.
– К тому, что придется на вопросы отвечать.
– На какие вопросы? – под ребрами вдруг мелко-мелко затрусилось, а горло сдавило горьким спазмом.
– Там нечисто что-то с тем ДТП, серьезные ребята копают. Пока Сячинов был жив, ждали, когда в сознание придет. Собирались его допрашивать. Теперь могут тебя начать трясти.
– Меня-то за что?
– Ты его напарник, мог что-то знать.
– Что конкретно?
– Ну не знаю… Короче, я тебя предупредил, а ты думай. Вы там с ним, часом, никуда не влезли, на дороге-то? Бывает же – тормознули кого-то, что-то увидали, вот и…
Никого они не тормозили. Они – пара идиотов! – хорошему нужному человеку решили помочь. Просто взяли и пару раз потягали из дома одного компьютерщика. Первый раз до ближайшего отделения довезли и с рук на руки дежурному сдали. Думали, что все в норме, по закону. И боязни особой не было, тем более что не вдвоем были, еще двое в штатском при них.