Принцип Троицы

— Если она была заперта, как вы туда попали?

— Сквозь стену, — не обращая внимания на гримасу Русланова, Виктор продолжал рассказ. — Дина была там одна. Меня она не замечала. А потом я снова очутился в каморке с охранниками. Им отдавал приказы очень высокий тип, и я думаю, что это он вернул меня… Приблизительно моего возраста, — вспоминал Миллер, — черноволосый, с темными восточными глазами, как у корейца или, скорее, у японца. Хотя, он, наверное, метис. Во всем белом. Он потребовал, чтобы я больше не искал Дину, а охранникам велел отвезти меня в город. Я потерял сознание и очнулся уже здесь. Вот и все. Теперь рассказывайте вы.

— М-да, интересно, что вы курите…, - пробормотал Русланов, — самое странное, что многое можно подтвердить. Группа захвата приехала по указанным координатам приблизительно через два часа после вашего сообщения. На территории частного владения никого не обнаружили. Но было ясно, что люди покинули здание в спешке совсем недавно. Запись с камеры, установленной на входе, не удалили. Все диски забрали, а об этом забыли… Случайно ли? Зато ваше сражение мы видели, — усмехнулся Русланов, — также в помещении возле ворот на полу есть следы крови, как я полагаю, вашей.

— А Дина? — не выдержал Миллер.

— Ее тоже увезли, но на третьем этаже обнаружена комната, в которой держали девушку. Там мы нашли отпечатки ее пальцев и несколько длинных женских волос. Преступники скрылись. На записи видно, как из ворот выезжают несколько машин, однако номера рассмотреть невозможно. Думаю, они закрыты сетками, — рассказал служитель закона. — Так что вы спугнули похитителей, Виктор Александрович, и теперь они исчезли в неизвестном направлении.

— Боже мой, — расширились глаза у Виктора.

— Если ваша чудная сказка — правда, то не вломись вы туда, Дина ваша была бы уже здесь, но есть и такой вариант — вы просто что-то не поделили с сообщниками, вот они вас и устранили, — резал его на куски словами безжалостный следователь.

— Я не понимаю…, - опешил Виктор.

— С этим разберемся. А теперь взгляните-ка сюда. Узнаете?

Виктор увидел перед собой нечеткий фотопортрет Сета, выглядывающего из машины:

— Да, это он. Тот, кто командовал, — и Миллер вспомнил. — Ему зачем-то было нужно, чтобы я был жив.

— Вот и, правда, зачем, а? — съехидничал коренастый следователь.

— Прекратите! Мой сын только вышел из комы! — резко сказала Елизавета Андреевна.

Русланов поднялся:

— Хорошо, на сегодня все. Подпишите ваши показания. Хоть они и черт знает, что такое… и вложил Виктору в пальцы ручку. Тот пробежал по листку глазами и неуклюже расписался.

— Поправляйтесь, — сказал Русланов на выходе. — И подумайте, может, вам лучше договорить то, что вы умалчиваете?!

Стоило ему выйти, Миллер с отчаянием на лице повернулся к другу:

— Денис, что он говорит? Ты же знаешь, я никогда… Я не мог желать ей зла!

— Успокойся, — грустно ответил Денис. — Кто знает, что бы я сам делал, оказавшись там. И вообще… у влюбленных мозг отшибает. Как ты себя чувствуешь-то?

— В порядке я, — сглотнув, произнес Миллер, — только вставать пока не разрешают.

— Русланов мне рассказал про аварию. Мистика какая-то. Представь, у водителя и пассажира одновременно случился сердечный приступ, и они умерли еще до аварии. Потому машина и вылетела на встречку. А ты, наверное, в рубашке родился. Говорят, спасатели обалдели, когда нашли тебя в багажнике. Остальная часть машины всмятку. Хорошо, ты застонал вовремя…

— Я ничего не помню, — ответил Миллер, мысленно убеждаясь, что его догадка была обоснованной — кулаками он орудовать не умел, а вот яростью, как выясняется, вполне…

— Это к лучшему, — заверил его Денис. — В том доме, кстати, полиция нашла лабораторию. Реальную лабораторию алхимика. Правда, помимо старинных реторт и прочей лабуды, там еще и техники было всякой прилично. А особняк принадлежал Густаву Карловичу Мессеру, — увидев непонимание на лице друга, Денис спохватился. — Ах, да! Ты ж не знаешь! Это тот тип, который отдал Дине камни в больнице. Тут все дело не только в камнях, но и в самой Дине. Видимо, она нужна им. Боюсь, для экспериментов. Так что, если ты хотел сконструировать прибор, чтобы ее найти, займись этим. Думаю, его можно и лежа делать. А я помогу, чем могу.

— Я сделаю его! — пообещал Виктор.

— Хорошо бы, — Денис встал со стула. — Ну, выздоравливай. Я еще загляну.

— Спасибо! Если что-то новое о Дине узнаешь, сообщи мне, пожалуйста! — с мольбой в голосе попросил Виктор.

— Обязательно. Пока, Вить! До свидания, Елизавета Андреевна, — попрощался Соболев и покинул палату.

Оставшись наедине с матерью, Виктор испытующе взглянул на нее и спросил:

— Я не понял, то что ты говорила об отце правда? Или ты выдумала это?

— Нет, так и было.

— Почему ты молчала 30 лет?

— Зачем? Он все равно никогда не вернется. Столько лет прошло, — пожала она плечами.

— Расскажи мне о нем. Как его зовут?

— Алехандро Гор. Он учился в МГУ, на химико-технологическом. Умом ты — в него. И… он был мулатом, — покраснела мама, — но очень красивым. Так что у тебя есть африканская кровь… и индейская, и даже немного испанской и французской — с его стороны.

— По-моему, это слишком, — прошептал Виктор.

— Я влюбилась в него безумно, — продолжала исповедь актриса. — Мне было только семнадцать, ему двадцать три. Он заканчивал учебу, а я поступила во ВГИК, жила в общежитии. Мы познакомились на студенческой вечеринке. Алехандро был такой яркий, огненный, мистический. И танцевал, как Бог. В него влюбились все мои подружки, не только я. Он звал меня с собой, на Кубу, но я испугалась. Позже я узнала, что беременна, а он уже уехал. Мы переписывались какое-то время. Потом он пропал, может быть потому, что я вышла замуж, и кто-нибудь из его друзей сказал ему об этом, — актриса перевела дух и продолжила. — Но ты должен меня понять — я оказалась одна, беременная, испуганная, глупая девчонка, а Саша, которого ты считал отцом, был рядом. Я согласилась выйти за него, и очень боялась, что ты будешь темненьким, но, к счастью, ты родился светлокожим и голубоглазым, на меня похож. О том, что ты не его сын, Саша и не догадывался. Просто не любил тебя, и все. А через три года мы и вовсе расстались. Такая вот история.

— Как ты могла жить, столько всего скрывая? — не понимал Виктор. — Когда я был маленьким, ты всегда говорила, что мои жесткие курчавые волосы из-за еврейской крови, а я, выходит, негр…

— Только частично, — оправдывалась мама, — и потом, в советские времена иностранный отец принес бы тебе только проблемы. Ты не понимаешь, в какой стране мы жили.

Виктор закрыл глаза, смяв в пальцах конец простыни.

— Елизавета Андреевна, — услышал он веселый женский голос, — вы бы пошли домой! Виктор Александрович в себя пришел, а вы ночь не спали. Не отбирайте наш хлеб, а то нам зарплату платить не будут. Я поухаживаю за вашим больным. — Это была медсестра.