Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Принудительный труд восточных рабочих в аграрном секторе экономики нацистской Германии (1941 - 1945 гг.)

Данченко Елена Леонидовна

Шрифт:

Как справедливо утверждает немецкий исследователь М. Бросцат, попытка НСДАП осуществить мировоззренческое перевоспитание немецкого сельского населения провалилась. Причиной тому было не столько отсутствие финансовых средств и подходящих помещений, но скорее тот факт, что национал-социалистическому движению, несмотря на присущую ему активность и динамику, не удалось политизировать и индоктринировать сельское население, которое с трудом удавалось вовлекалось в любые нерелигиозные мероприятия525. Таким образом, в основе амбивалентной позиции сельского населения Германии по отношению к нацистским нормам обращения с иностранной рабочей силой лежала традиционная сосредоточенность крестьян на собственных интересах, зачастую существенно снижавшая эффективность пропаганды национал-социалистической идеологии в деревне.

В контексте ориентации крестьянского

населения на собственные интересы следует рассматривать и отношение немецких крестьян к рабочей силе из СССР. Нацистскому руководству не удалось добиться от сельского населения твердой и «расово-ориентированной» позиции по отношению к работникам принудительного труда526. Этому способствовала определенная удаленность нацистского репрессивного аппарата, невозможность осуществления полного и постоянного контроля в сельских условиях527. Таким образом, немецкое крестьянство получило большую возможность самостоятельно определять трудовые взаимоотношения с их иностранными работниками.

Как справедливо отмечает Г. Фрайтаг, позиция немецких крестьян в вопросе использования иностранной рабочей силы не была монолитной. С одной стороны, немецкие крестьяне в любой момент были готовы отказаться от строгого выполнения установленных НСДАП правил обращения с иностранными рабочими, с другой, они столь же легко принимали нацистскую доктрину «расового» превосходства и использовали ее в своих целях. Таким образом, поведение крестьян не было показателем принципиального сопротивления национал-социалистическому режиму, а скорее нежеланием жертвовать собственными интересами в угоду «идеологической фикции»528. На формирование отношения немецкого населения к «восточным рабочим» наибольшее влияние оказывали следующие факторы: высокая экономическая заинтересованность в наличии и производительности труда рабочей силы, традиции сезонного труда, а также сильная роль церкви, религии и связанная с ними христианская этика.

Наибольшее значение среди вышеперечисленных факторов, безусловно, имела экономическая заинтересованность крестьян в хороших и трудолюбивых работниках. Дефицит рабочей силы привел к концу войны к высокой зависимости экономической жизнеспособности мелких и средних крестьянских хозяйств от наличия иностранных рабочих. Эта зависимость во многом детерминировала разницу условий содержания и труда иностранной рабочей силы в крупных и мелких сельских хозяйствах. Определяющую роль играла необходимость последних самостоятельно заботиться о своей рабочей силе. В отличие от крупных крестьянских хозяйств мелкие хозяйства не имели возможности приписать к себе одного или нескольких иностранцев из находившихся рядом лагерей, так как работников нужно было забирать на собственном транспорте, а для этого необходимы были оплачиваемые охранники529. Многие крестьяне экономили на собственной одежде, выплачивали штрафы за рабочих, поскольку существовала вероятность при имевшемся дефиците рабочей силы не получить замену своим рабочим или получить, но хуже530. Таким образом, в крестьянских хозяйствах доминировал интерес к полноценным и послушным рабочим, поэтому практиковалось тактичное отношение, стремление поощрить достижения в работе.

Необходимо отметить, что национал-социалистические нормы обращения с «восточными рабочими» регулировали и те стороны крестьянского быта, в которых существовали традиции организации трудового процесса и обращения с работниками. Строгое следование многочисленным дискриминирующим и унижающим человеческое достоинство предписаниям по обращению с «восточными рабочими» зачастую не просто затрудняло процесс производства, но и ослабляло желание иностранцев работать, и тем самым противоречило прагматичным установкам крестьян на сохранение эффективности рабочей силы531.

Противоречие между традициями трудового использования иностранцев и национал-социалистической идеологией особенно ярко проявлялось в частом нарушении владельцами мелких и средних крестьянских хозяйств запрета традиционного совместного приема пищи хозяевами и работниками, так называемой «общности стола» (Tischgemeinschaft). Листовки, распространявшиеся в округе Меркишен Крайс, разъясняли крестьянам суть этого запрета: «В противоположность немецкому члену рабочего коллектива, который без ограничения относится к нашему сообществу, иностранные рабочие из нашего сообщества исключены. Обедать они должны отдельно, за другими столами»532.

Комендант лагеря для военнопленных в г. Шпринге в письме в ландрат округа объяснял это меру необходимостью сохранить чистоту немецкой крови: «Я не должен напоминать, что от общности стола до общности постели только один шаг»533.

Работавшая у владельца малого крестьянского хозяйства Вера Д. вспоминает, что хозяева выполняли это предписание даже в условиях работы в поле: «В степи никого ж нет вокруг, но, Боже упаси, сидеть рядом нельзя. Они сидят отдельно, мы сидим шагов десять отдельно. Едим то же самое, но - Боже упаси! Такой приказ, видно»534. Но когда рядом не оказывалось посторонних, многие хозяева, все-таки, сажали «восточных рабочих» за свой стол. Александра Р., также занятая в малом хозяйстве, рассказывает: «...пришел полицай, сказал, чтобы за одним столом мы не ели, ставьте столик отдельно, чтобы она там ела. Ну, что, хозяин, правда, согласился сразу, поставили мне сразу, ну, тоже самое, что и сами ели, а потом он махнул рукой: «А, садись ты с нами. В крайности, ... так ты выскочишь уже где-нибудь из-за стола». А так, больше никто не приходил, не проверял»535.

Предписание об отдельном приеме пищи нарушалось не только в силу традиции, но и потому, что во многих хозяйствах для этого не хватало помещений, а общий прием пищи сокращал хозяйкам объем домашней работы536. Так, в феврале 1944 г. немецкий наемный рабочий жаловался окружному «крестьянскому фюреру» (.Kreisbauernf"uhrer), что вынужден есть с русским работником за одним столом537. Для «восточных рабочих» совместный с хозяевами прием пищи означал как минимум формальное вхождение в крестьянскую семью, облегчал приспособление к условиям принудительного труда.

Прагматичная позиция крестьян по отношению к рабочей силе препятствовала осуществлению на практике нацистских предписаний по обращению с рабочими из Советского Союза538. В условиях удаленности репрессивного аппарата и своеобразной позиции крестьян «восточные рабочие» получили небольшую возможность для улучшения собственного положения за счет выстраивания взаимоотношений с немецкими крестьянами.

Адаптируясь к условиям принудительного пребывания в Германии, «восточные рабочие» стремились выжить, используя все имевшиеся возможности для улучшения своего положения. Они не только действовали в рамках пространства, оставленного «расовым» законодательством, но и рисковали нарушать существовавшие в их отношении предписания. В ситуации тесного взаимодействия с немецким крестьянством «восточные рабочие» не являлись пассивным объектом эксплуатации, но могли оказывать влияние на собственное положение.

Реконструировать доподлинно взаимоотношения «восточных рабочих» с немецким населением в сельском хозяйстве в силу нехватки источников сложно. Анализ интервью проведенных в 2005 - 2006 гг. в рамках проекта «Документация рабского и принудительного труда в нацистской Германии», показал, что респонденты, работавшие в сельском хозяйстве по одному и в группах, не только находились в разных условиях труда и содержания, но и по-разному оценивают и вспоминают свой опыт пребывания в Германии, в том числе и свои взаимоотношения с немецким сельским населением. Поведение «восточных рабочих» в крестьянских хозяйствах зависело от многих факторов и зачастую варьировало между приспособлением к сложившимся обстоятельствам и сопротивлением им. Показательно, что «восточные рабочие», чей труд использовался в поместьях или крупных крестьянских хозяйствах, чаще рассказывают о случаях сопротивления. Советские граждане, использовавшиеся в малых и средних хозяйствах, описывают процесс своего приспособления к условиям жизни и труда в хозяйстве.

Так, Устина Ш.539, работавшая в поместье «Мариенхоф» у г. Зульц (Баден-Вютгенберг) почти 3 года, описывает в своем рассказе многочисленные случаи индивидуального сопротивления «восточных рабочих». Во время депортации она дважды пыталась бежать и рассказывает о своем непослушании и своевольном поведении в немецком хозяйстве. В ссоре с управляющим поместья Устина Ш. в ярости бросила в него вилы: «А я думаю: мне все равно! Я не боялась смерти. Не боялась, ты понимаешь, не боялась и все. Думаю, так мучиться... Голодом, холодом, еще так ишачить, и он еще будет меня бить... издеваться? Он с того раза ни разу не ударил»540.

Поделиться с друзьями: