Принятие

Я себя вдруг такой уставшей чувствую, что просто не передать словами, поэтому совсем неожиданно для себя засыпаю, успев только услышать, чтобы папу послали к врачихе, потому что у меня сердечко себя плохо ведет. Но подслушать у меня не получается – я как-то очень неожиданно оказываюсь в той комнате, где ночами с осьминожками встречаюсь. В первый момент я никого не вижу, а потом вдруг появляется Арх.

– Малышка? – удивляется он. – Ты уснула днем?

– Да, – киваю я, садясь на пол, потому что даже во сне трудно стоять.

Я начинаю ему рассказывать, что мне очень тяжело сегодня, и про тучку еще, конечно. И о том, что пытаюсь, не получается ничего. Он меня берет в щупальца, совсем как Краха, и внимательно слушает. Я же стараюсь объяснить, что у меня не получается хорошо думать, потому что там туча, от которой очень страшно. Он меня покачивает и задумывается. Я чувствую, что он о чем-то размышляет, только не знаю, о чем, но я же хорошая девочка, значит, должна быть терпеливой.

– Если предположить… Хм… – он опять задумывается, но продолжает затем объяснять мне свои мысли: – Представь: у тебя есть домик, в котором помещаешься только ты, и там все устроено, как тебе нравится. Представила?

– Да! – улыбаюсь я, потому что очень хотела бы такой домик.

– И вот… – Арх очень ласково со мной говорит, я чувствую его интонации, – в нем вдруг появляется кто-то еще, кто может отнять твой домик. Что бы ты сказала?

– Поговорила бы, а вдруг мы дружить можем? – сразу же отвечаю я.

– Малышка, – хвалит он меня. Ну он с такими интонациями говорит, как будто хвалит. – А если это не ты, а кто-то другой, и ты не можешь уйти. Ну, например, твоя мама, тогда что было бы?

И тут я понимаю, о чем он говорит. Мама же стала злой, а вдруг она думает, что я хочу у нее домик отобрать? Ведь может же быть такое. Арх еще говорит, что если мама, например, не понимает, что это ее домик, а просто чувствует себя хозяйкой, тогда она может… может… может…

***

Папа забирает меня из школы, прямо у тети Иры, которая врачиха. Она говорит ему, что меня надо доктору показать, но он только кивает. По-моему, папа задумчивый сильно, а я опять чувствую эту тучу, которая надвигается. Арх не знает, как меня спасти, и еще не уверен в том, что рассказал. А я не знаю, поэтому решаю, что вечером подойду к маме и попрошу ее, чтобы она меня не душила, потому что очень страшно, когда туча надвигается. Арх же сказал, что это мама или папа могут быть, потому что у творца всегда творец рождается, хотя это очень странно. Ну он говорит, что странно, потому что творцы обычно добрые, а злые только когда с ума сходят. А мама нормальной выглядит… по-моему.

Мне не хочется верить в то, что мамочка хочет, чтобы меня не было, но я вспоминаю ее взгляд сегодня утром и понимаю… Она меня больше не любит, а вот почему, я не знаю. Поэтому, когда папа сажает меня в машину, я решаюсь его спросить. Ну, может вдруг, он знает? Тогда он может мне сказать, как все исправить, наверное. Хотя мне кажется, что я сплю просто, потому что такого не может же быть! Что, если я просто сплю, у меня страшный сон, а потом я проснусь – и мамочка меня снова погладит?

– Папочка, – обращаюсь я к папе, – а может так быть, что мамочка меня больше не любит?

– Попозже поговорим, принцесса, – отвечает он мне, и я понятливо замолкаю.

Папа машину ведет и не хочет, чтобы я его отвлекала. А раз назвал принцессой, значит, мне новости могут не понравиться и я буду плакать. А это означает… Может так быть, что мамочка… Не хочу в это верить! Не хочу! Не хочу! Я сейчас буду плакать!

Сдерживаюсь, конечно, чтобы папочку не отвлекать, а черная туча все ближе и ближе. Я даже не знаю, как мне спастись, но Арх сказал, что он подумает, и когда я в следующий раз спать буду, то обязательно найдет решение, потому что «дети превыше всего». Такой ситуации у него еще не было, похожее только очень давно когда-то в их мире случалось. Следующий раз – это вечером, совсем немного подождать осталось, а потом все-все решится, я верю. Я очень сильно верю, хоть и страшно мне…

Папа поворачивает к своей работе, а я вижу, что там много машин, значит, меня опять отдадут дяденькам и тетеньке, чтобы учить кнопки нажимать. А большие дяди будут о чем-то очень важном разговаривать, чего маленьким девочкам знать не нужно. Почему у меня такое ощущение, как будто я сейчас двойку получу? Откуда оно? Мне очень страшно, и плакать еще сильно хочется, поэтому я молчу, стараясь не заплакать, ведь я же хорошая девочка. Вот папа припарковывается и вынимает меня из машины. Он молчаливый и задумчивый, поэтому я тоже ничего не говорю.

Мы подходим к папиной работе – это дом такой большой, в нем сидят много разных дяденек и тетенек. Папа сразу же передает меня тете Вере, я ей радостно улыбаюсь, ну и она мне тоже.

– Позаботьтесь об Аленке, – говорит он, и мне опять не по себе становится – в его голосе только тревога, но нет доброты, как обычно.

– Пойдем, малышка, – улыбается мне тетя. – Что-то ты у нас сегодня бледненькая…

– Мне в школе не очень хорошо было, – объясняю я, а сама чувствую себя так, как будто на меня сейчас небо упадет.

– Странно, почему не к врачу… – негромко говорит она и зовет кого-то: – Саша! Саша! Смотри, кто к нам пришел!

Они необыкновенные – я им совсем чужая, а они радуются мне вовсе не потому, что я дочка их начальника. По-моему, им дети нравятся, поэтому мною сразу начинают заниматься, рассказывая, какая кнопка что делает, как нужно задавать программу, как ее запускать и как результат смотреть. Мне жутко интересно, настолько, что я забываю о черной туче.

– А если я не знаю, какие слова есть? – интересуюсь я, когда дядя Саша рассказывает, какими словами можно сказать компьютеру, что делать.

– Тогда делаешь вот так, – он нажимает кнопку, и на экране появляется текст. – Тут все слова есть.

– Ой, как интересно! – улыбаюсь я, с головой погружаясь в новые знания.

Мне показывают, как что включать, как сделать так, чтобы печатало, я даже и забываю о времени. А потом дядя Саша уходит, как он говорит, «на перекур», и со мной остается только тетя Вера. Вот тогда я решаюсь спросить, потому что, получается, просто некого больше.

– Тетя Вера, а можно спросить? – разрешение надо всегда спрашивать, ведь я же хорошая девочка.

– Спрашивай, малышка, – улыбается она мне.

– А может так быть, что мама больше не любит? – тихо произношу я, с надеждой глядя в ее глаза.

– Ты чувствуешь, да? – вздыхает она, погладив меня по голове. – Такое бывает, малышка, я не стану тебя обманывать. Только не плачь!

– Мне нельзя, – грустно отвечаю я, потому что получается, она что-то знает, что-то плохое. Мне опять становится страшно.

– Твой папа наверняка все исправит, – говорит мне тетя Вера, только на этот раз у нее фальшиво выходит.