Принятие
Шрифт:
На кровать запрыгнул котенок и свернулся в клубок на подушке у головы своего хозяина, а вот сам блондин никак не мог успокоиться.
– Что такое, Драко?
– Я хочу моего Дракки, - со слезами в голосе отозвался тот.
– И кто же твой Дракки?
– Моя иггушка!
– вздохнул он.
– Что же. Где я могу найти его?
– спросил брюнет.
Ему тут же вспомнились слова Гермионы: «Он был ребенком, играл, плакал, желал ласки... И конечно же у него была любимая плюшевая игрушка, сейчас наверняка спрятанная где-то в недрах сундука, чтобы никто не знал о ней, не знал, что он
Гарри встал и пошел к сундуку Драко. И почти на самом дне он нашел хорошо спрятанную местами потертую плюшевую игрушку, белого дракончика. У дракончика не хватало одного глаза, а язык жалобно свисал набок.
– Мой Дракки!
– счастливо закричал блондин, увидев в руках Гарри игрушку.
Гарри протянул ее владельцу. Блондин тут же прижал дракончика к себе.
Неужели Гермиона действительно всегда права? Или же в этой догадке ей невероятно повезло попасть прямо в точку?
Усталый гриффиндорец погасил свет и лег в постель. Драко тут же прижался к нему.
– Спокойной ночи, мой пгинц...
– прошептал он.
– Спи спокойно, ангел мой!
– ответил Гарри, целуя его в лоб.
Он сам не заметил, как заснул, и сон к нему пришел спокойный, глубокий... В последнее время он редко погружался в такой сон без помощи зелья... Или без массажа...
* * *
Кабинет директора Хогвартса
Северус Снейп не отводил взгляда от сидящего за своим столом директора... Старый хитрец что-то скрывал от него. Но вот что? Вспомнилось произошедшее в больничном крыле за три дня до нынешнего момента... Никогда ранее он не видел своего оптимистичного и жизнерадостного директора таким сердитым и расстроенным. Он испугался, что может лишиться Гарри, встревожился, что его главное оружие против Темного Лорда сломалось? Предположение кажется правдоподобным... Но вот предчувствие просто вопило, запрещая полагаться на первое же правдоподобное объяснение. Что-то тут явно не так.
– Альбус, сердце Гарри остановилось более чем на пятнадцать минут, а он очнулся, и осложнений у него не оказалось... Но для волшебника его силы и сама остановка сердца, и такой результат ее - нечто невероятное! Надеюсь, вы не скрываете от нас ничего, могущего объяснить такое явление!
– Северус, уверяю, тебе нечего опасаться. Дела идут лучше, чем ожидалось, и несчастный случай позволит Гарри по-настоящему заботиться о Драко, позволит мальчикам сблизиться и сейчас, и тогда, когда Драко окончательно придет в себя.
Директор улыбался. Его новый план, направленный на сближение двух молодых людей, был просто гениальным!
Мужчина, сидящий напротив, вздохнул.
– Он никогда не простит меня... Я ведь не рассказал ему, что связан с Сириусом Блэком, а так же что усыновил Гарри... но может быть в один прекрасный день он поймет...
– Мы живем в эпоху великих перемен, мой мальчик. Многое меняется, и люди тоже... Ты сам прекрасно помнишь, что произошло этим летом! Уверен, все будет в порядке, твой крестник все поймет, когда выздоровеет...
– Интересно, когда я получу привилегию просто поговорить с вами, так, чтобы любое ваше высказывание не просилось в список прорицаний?
– Северус, мне нечего утаивать за туманными фразами, -
ответил старый манипулятор, но глаза его хитро блестели.– Я просто старался тебя немного подбодрить в это сложное время.
Мастер зелий молча встал и вышел из кабинета. Он все равно узнает, что скрыл от него старик!
* * *
На следующее утро, слишком рано для Мальчика-Который-Выжил...
– Гайи, хватит баиньки! Нужно вставать и идти в школу!
Гарри совсем не хотелось лишаться такого редкого ощущения благополучия. Но тут два пальца раздвинули ему веки левого глаза.
– Гайи! Вста-вай!
Два серо-голубых глаза оказались невероятно близко от лица гриффиндорца. Гарри так резко шарахнулся в сторону, что попросту рухнул с кровати. Впавший в детство вейла весело рассмеялся. С пола Гарри поднимался, тихо ворча себе под нос. Ему снился такой прекрасный сон, и тем мучительнее оказалось такое пробуждение.
Они направились в ванную, что для Гарри оказалось не меньшей мукой, чем пробуждение. Что поделаешь! Гарри по-прежнему оставался в полной уверенности, что заслужил наказание! Но как же было трудно! И как только Драко снова станет собой, гриффиндорец хотел бы напомнить ему о разговоре под ивой и непременно попросить прощения... И он просто жаждал начать настоящие любовные отношения со своим вейлой! А так же хотелось наконец узнать, каков настоящий Драко Малфой, надеясь, что он действительно тот ласковый юноша, делавший ему невероятный массаж, нежно целовавший его у озера... Хотелось уверенности, что это не очередная его маска.
Гарри потряс головой, отгоняя и пугающие, и вызывающие возбуждение мысли. Сейчас ему следует позаботиться об этом ребенке, оказавшемся в теле юноши.
Собираясь на завтрак в Большой Зал, Драко схватил своего дракончика. Даже подумать было нельзя, чтобы он вышел отсюда с игрушкой. Конечно же потом, когда слизеринец придет в себя и они помирятся, над подобным эпизодом можно будет посмеяться, но сейчас, если он допустит подобное, его родители живьем снимут с него кожу. А Малфои присоединятся!
– Драко, ты не можешь взять Дракки с собой. Оставь его здесь, - резковато приказал он.
Глаза Драко тут же наполнились слезами, губы задрожали.
– Нет, нет, ангел мой! Пойми, так надо, ведь Дракки следил за тем, чтобы ты спокойно спал ночью, а теперь он тоже должен поспать, ведь следующей ночью он снова должен будет хранить твой сон... А сейчас ты обними его и поцелуй. И, если хочешь, возьми с собой Потти. Ты даже можешь сам покормить его. Ну как, хочешь?
Слезы Драко мгновенно высохли. Он пришел в восторг от разрешения взять с собой котенка. Да и сам Гарри был доволен своей идеей.
Вот только не помешало бы кому-нибудь напомнить несчастному, что большинство его светлых идей выходили ему боком. К сожалению, предупреждения оказалось сделать некому, и нашему бравому гриффиндорцу снова пришлось брать на себя ответственность за свои слова и действия.
Опыт прошлого так и не пошел впрок. Взяв Драко за доверчиво протянутую руку, он повел его на завтрак в Большой Зал.
* * *
Всего десять секунд миновало с момента, как он сел за гриффиндорский стол, а неприятности уже начались.