Приорат Ностромо

П. Почтарь, командир корабля, Р. Станкявичюс, бортинженер,

В. Джанибеков, штурман. Пассажиры: М. Гарина, Н. Ивернева,

Э. Левицкий, сотрудники ЦТ СССР; А. Елисеев, доктор тех. наук;

В. Янин, доктор ист. наук, академик АН СССР; Н. Дроздов, доктор биол. наук…'

Крошечная заметка, перепечатанная из «Правды», успокоила меня, но и насторожила. Что делать на Луне Янину, знатному археологу и ярому охотнику за берестяными грамотами? А что там забыл ведущий «В мире животных»? Кому в Море Дождей потребовался доктор биологических наук — и всем знакомая медийная личность? Неужто…

В голове мигом развернулись эпические картинки — подземный город на Луне, странные здания, на много этажей уходящие вглубь, чужие звездолеты причудливых форм…

«Тогда это вброс! — озадачился я. — Быть может, верхи затеяли хитрую многоходовочку? Как интере-есно…»

Подойдя к «старому дому», я постучался в толстую дверь, и обнаружил, что та не заперта. Меня это мелкое разгильдяйство не рассердило, как всякого добропорядочного немца, а умилило — Инна непредсказуемо тасовала периоды строгой дисциплины с откровенно взбалмошными «переменками».

Войдя и закрыв за собою дверь, мне сразу захотелось весело ухмыльнуться — сверху неслись крики ликования и экстатический визг.

«Музу пламенной сатиры» я застал в небесно-голубой спальне. Инна Федоровна радостно скакала по ухавшей кровати, словно на батуте, отчего легкий халатик вздувался колоколом, не пряча стройных ног, а груди чуть ли не выскакивали из запаха.

— Миша! — восторженно провопила солидная фрау. — Знаешь, кто мне только что звонил? Дмитрий Палыч! Да! Тот самый, великий и ужасный Григорьев! Дэ Пэ тако-ое сообщил… — она задохнулась от счастья, переходя на заливчатый писк. — И-и-и! Мой папа нашел на Луне… всамделишную базу пришельцев! Где-то там… В Заливе Радуги… Или в горах Юра? Да какая разница, правда? Ура-а-а!

Не докричав свой победный клич, Инна бросилась мне на шею, обхватила ногами, и я закружил ее, хохоча и радуясь, разве что не пища.

— Дэ Пэ сам признался! Я, говорит, как технарь, высокомерно смотрел на служителей муз! — запышливо болтала Хорошистка, целуя меня, куда придется. — Но, говорит, случай со «звездными кораблями» показал ему, как же сильно он ошибался! Да-да, так и сказал! Ой, Миш, пусти… А то я… хи-хи! Проявляю халатность!

Инна выскользнула из моих объятий, сбросила халат и упала спиной на развороченную постель.

— Скорей! — она с милым нетерпением протянула ко мне руки. — Ну, пожа-алуйста!

* * *

Ночью я долго ворочался. Инна мирно посапывала рядом, разметав волосы по подушке, а меня сон обходил стороной.

Нет, мой ум, мой дух нисколько не были взбудоражены известием о следах иной цивилизации. Подобная сенсация раздувала лишь довольство и гордость, быстро опадая до жадного любопытства: когда ж Рита с Натой явят нам лунные кудеса и диковины по первой программе?

Спать мешали иные переживания.

Я угодил в историю «по мотивам» известного одесского анекдота — про Абрама, задолжавшего денег соседу.

Ее сиятельство поделилась со мной своими догадками о событиях октября две тыщи восемнадцатого — и спала спокойно, а вот я таращусь в темноту за окнами, в который раз прокручивая наш с Еленой разговор.

Наверное, мои вздохи проникли из яви в женский сон. Инна заворочалась, зевнула дивным ротиком — и уселась в позе «Русалочки».

— А ты не хочешь поделиться со мной… — осторожно осведомилась она. — Что тебе не дает спать? М-м?

Я помолчал, соображая, и пожал плечами. Почему бы и нет? Инка и так уже вошла в кружок «посвящённых», так pourquoi бы и не pas, как любит выражаться полковник Зенков.

— Сегодня у меня побывала Елена фон Ливен… — начал я неторопливо, и всё также, основательно и спокойно изложил сказанное княгиней, пока ладонь гуляла по гладким коленкам Хорошистки.

— Хм… — глубокомысленно обронила Инна, придвигаясь поближе, и резюмировала: — То есть, ее сиятельство пришла к выводу, что те две девицы не из будущего, а из настоящего, и попали из «Альфы» в «Гамму» без сдвига по времени, безо всяких хронозондов и прочих хроноклазмов — прямо в двадцать первое октября две тыщи восемнадцатого?

— Именно, — невесело хмыкнул я, рассеянно оглаживая стройные Инкины бедра, теплые и бархатистые. — Более того, Елена Владимировна уверена, что Институт Времени, сотрудницами которого девицы назвались — это мой родной НИИВ! Понимаешь… Те красотки знали обо мне абсолютно всё, в том числе сведения под грифом «ОГВ», а на сегодня к ним имеют допуск только президент, председатели Совнацбеза и КГБ… Ну, с недавних пор еще и княгиня фон Ливен. Всё! И в обозримом будущем режим секретности не ослабят.

— А из своих? — со сладкой улыбкой мурлыкнула Дворская.

— А из своих только самые близкие мне — Рита, Наташка и ты, Инночка-картиночка. Больше никто — ни в будущем «Гаммы», ни в настоящем «Альфы»! В принципе, я готов принять версию ее сиятельства, и допустить, что обе девицы, Лена и Наташа — сотрудницы НИИВ. Но тогда откуда они знали обо мне вещи, которые даже в стенограммах КГБ отсутствуют напрочь? Ни Андропову, ни Иванову я не раскрывал подробности своей личной жизни! Да и зачем чекистам весь этот интим?

— А что именно Лена с Наташей знали… такого? — заерзала подруга.

— Ну-у… Например, им было известно, как звали мою жену в той, прошлой жизни, когда и при каких обстоятельствах я с ней познакомился…

— Даша Томина? — хихикнула Инна. — Это, которую в ноябре семьдесят седьмого Наташка шуганула?

— Ну! — улыбнулся я. — Златовласка тогда реально меня спасла. Я, как увидел Дашку — мигом ощутил себя мухой, угодившей в липучку!

— М-м-м… — задумавшись, Дворская пальцем рисовала спирали на моем животе. — А ты хорошо их запомнил? Можешь описать подробно?

— Еще бы не запомнить! — фыркнул я, приятно ёжась. — Та, что назвалась Леной Рожковой — рослая, выше метра восьмидесяти, натуральная синеглазая блондинка… Обалденно красивая! Длиннющие ноги, крутые бедра, осиная талия, а груди даже больше, чем у Наташи. В комплексе это смотрелось невероятно гармонично, а лицом она мне чем-то напомнила актрису Светлану Ходченкову, только понежней…

— А это еще кто такая, — Инна ревниво свела брови, — почему не слышала?

— Да ей в этом году только шестнадцать исполнилось, сейчас она фотомоделькой в Москве подрабатывает… — довольно туманно ответил я. — Но лет через пять о ней точно заговорят.