Природа боится пустоты

Положение иезуитов стало стремительно ухудшаться. Они смогли добиться введения нового уточнённого календаря (который затем использовался китайцами вплоть до XX века), но попытки глубже заняться именно вопросами астрологии, привели лишь к конфронтации с имперскими чиновниками, посчитавшими, что европейцы лезут туда, куда их не звали. В итоге дело дошло до обвинений в заговоре, шпионаже и попытке вмешаться во внутренние дела. Увидев, что в спорах речь уже доходит до антигосударственной пропаганды, император дистанцировался от миссионеров. Многих из них заковали в кандалы и бросили в тюрьму.

Кроме прочего, научная работа иезуитов сопровождалась проповедью христианских догматов – в частности осуждался ряда языческих китайских ритуалов и традиция иметь наложниц. Последнее окончилось тем, что император Канси (обладатель огромного гарема) объявил новые западные методы ложными. Более того, было объявлено, что европейские ученые знают лишь часть того, что знает сам император. Хоть какая-то связь Китая с западными знаниями оказалась прервана, и научный разрыв между Востоком и Западом начал стремительно расширяться, превращаясь в пропасть. Отдельные иезуиты продолжили работать в астрономическом бюро и служили переводчиками при китайском дворе, но никакого влияния они больше не имели. Католическая миссия в Пекине кое-как просуществовала вплоть до Боксерского восстания 1898–1901 годов, сопровождавшегося массовой резней христиан.

У читателя могло возникнуть ошибочное суждение, будто император Канси являлся тем самым человеком, личные предубеждения которого встали на пути прогресса. Но на самом деле, при Канси уровень развития Китая поднялся выше, нежели когда-либо прежде. Достаточно сложно давать обобщенные оценки, но считается, что до конца XVIII века Китай по социально-экономическим показателям во всем превосходил условный Запад. Спрашивается, зачем тогда Китаю были нужны эти варварские науки? Особенно с их странным богом, который запрещает монархам иметь наложниц! Вполне разумным казалось свести любые контакты с подозрительными и агрессивными европейцами до минимума. Многие страны Юго-Восточной Азии тогда пришли к точно такому же выводу. В тех же местах, где европейцам разрешили действовать свободно, очень быстро начинался грабеж и бойня.

Китай не просто имел разумные основания отвергнуть предложенную европейскую науку, незадолго до этого Китай счел вполне целесообразным отказываться даже от собственных достижений!

Экспедиции Чжэн Хэ

В начале лета 1492 года Христофор Колумб отправился из города Палос-де-ла-Фронтера на запад через Атлантику. Под его командой было 90 человек на трех кораблях. Желающих профинансировать данную экспедицию Колумб не нашёл. Поддержка испанской королевской четы означала лишь то, что средства он искал самостоятельно за счёт недополученных государством налогов. Хороший друг предоставил Колумбу собственный корабль и дал еще немного денег в долг. Королева заложила свои драгоценности.

Справедливости ради заметим, что первая экспедиция Васко да Гамы 1497 года насчитывала уже четыре корабля и была полностью профинансирована португальской короной.

Итого – семь кораблей фактически определили будущее Европы. И мира.

А немногим ранее в 1405-1433 годах китайские императоры династии Мин отправили семь экспедиций в Индокитай, на Яву, Малакку, Суматру, Цейлон, Мальдивы, в Индию, Аравию и в Африку. Совершивший эти плавания «золотой флот» адмирала-евнуха Чжэн Хэ состоял примерно из 300 кораблей, среди которых имелись танкеры для питьевой воды и громадные плавающие сокровищницы. Последние, судя по всему, являлись самыми большими парусными деревянными судами за всю историю человечества. Среди десятков тысяч китайских моряков встречались даже врачи и аптекари. Чжэн Хэ имел в своем распоряжении магнитные компасы и подробную карту Индийского океана. Колумб же, напротив, плохо понимал, где он находится и куда движется.

Тем не менее, эпоха походов «плавучих сокровищниц» оказалась недолгой. После 1433 года морская экспансия остановилась, финансирование кораблестроения было прекращено, и флот быстро пришел в полную негодность. Верфи разобрали, мастеров распустили, документы похоронили в архивах. После всего этого повторить путешествия Чжэн Хэ стало весьма проблематично, даже если бы подобное желание у кого-нибудь и возникло.

Хочется задать вопрос, почему китайские императоры утратили интерес к отправке кораблей в заморские плавания, но это будет неверный вопрос. Правильный вопрос должен звучать иначе: почему китайские императоры вообще решили организовать подобные экспедиции? Ответ окажется несколько неожиданным: первая треть XV века отличалась совсем нетипичной для Китая энергичной и дорогостоящей дипломатической деятельностью. Император Чжу Ди по собственной прихоти решил усилить влияние Минской империи во всех четырёх сторонах света, хотя никаких политических или экономических предпосылок для этого не было. В самом деле – что ещё может быть нужно стране, способной снарядить флот из самых больших парусников в истории человечества? Но Чжу Ди полагал, что сможет существенно пополнить казну с помощью активной внешней торговли. Он ошибался.

Золотой флот приводил многих заморских правителей в трепет, но сами китайцы не стремились покорять новые территории. Они требовали простого формального признания китайского императора своим господином, после чего следовал обмен «данью» и щедрыми ответными дарами. Выяснилось, что другие страны слишком бедны по сравнению с Поднебесной, дабы торговля с ними могла принести заметные доходы. Китайская государственная «коммерция» предполагала целью хотя бы просто окупить расходы на содержание громадного флота.

В результате походы Чжэн Хэ в Западный океан обернулись баснословными убытками, сопровождавшимися смертью десятков тысяч моряков. Подобные экспедиции были признаны примером вопиющей неэффективности.

После смерти Чжу Ди (и его внука Чжу Чжаньцзи) не нашлось желающих продолжать развитие мореплавания. Большинство китайских императоров расценивали торговлю не как источник прибыли, а как возможность обогащения и возвышения нежелательных социальных групп (например, купцов). В итоге океанские путешествия оказались вовсе запрещены. Чиновники, желая воспрепятствовать растрате государственных средств и бесцельной гибели сограждан, уничтожили многие документы о плаваниях Чжэн Хэ.

Еще о китайской реакции

Властями империи запрещали не только мореплавание. В XIV веке Китай отказался от использования прядильного станка, приводимого в движение энергией воды. В XV веке в стране были практически изъяты из обихода механические часы и свернута разработка механических приспособлений. В том же веке основатель династии Мин император Хун У повелел наказывать поркой всякого, кто без разрешения властей отправится на расстояние далее 35 миль от дома. Полагалось, что эта мера поможет придать Китаю образ буколического рая из «прошлого». Кроме того, Хун У попытался запретить серебряные монеты, дабы коммерция и деньги не разлагали стабильные отношения в обществе. Из этих же соображений вся внешняя торговля отдавалась под контроль государственных чиновников и официально называлась выплатой дани.

Орды кочевников столетиями накатывались на Китай и ассимилировались им, но никто не был заинтересован в изменениях – лучшим решением из века в век оказывалось восстановление старого порядка. Китайских императоры старались остановить в Поднебесной время, но их попытки не могли оставаться успешными бесконечно. В конце концов, страну настигла немезида. «Немезидой» назывался первый британский мореходный железный военный корабль.

Опиумные войны

Иезуиты были не единственными европейцами, желающими проникнуть в Китай. Если оглянуться на первую половину второго тысячелетия, то Европа предстанет бедным отдаленным полуостровом на окраине огромного китайского мира, где находилось всё настоящее богатство. Доступ в Азию европейцам перекрывали сначала византийцы, а затем – мусульмане. Крестовые походы во многом представляли собой попытку пробить дорогу к азиатским рынкам через Ближний и Средний Восток. Когда это не сработало, некоторые авантюристы отправились морем на запад. Но и эта попытка также оказалась в некотором смысле неудачной: вместо «Индий» за морем обнаружилась Америка, торговать с которой было почти невозможно. Однако мировая торговая система все же начала стремительно меняться.