Природа. Человек. Закон

Нас ведь всегда можно умаслить не бывалыми (это не опечатка!) преимуществами, напугать вполне возможными страхами и мы поверим, испугаемся, согласимся с мнением тех или иных специалистов.

Но все же давайте рассудим здраво, хотя и поверим утверждениям специалистов, что тот же паприн может увеличить производство мяса в стране аж на 20 процентов — порядка 3 млн. тонн! Прикинем, что же лучше — съесть 100 граммов мяса или 120 граммов, гм… продукта, начиненного вреднейшими веществами.

По мнению практиков:

начальника отдела птицеводства Госагропрома РСФСР А. А. Супрунова: «Травим мы животных паприном. Вы посмотрите, какие у них нарушения идут — в печени, в крови, в органах воспроизводства» (Комсомольская правда, 1988, 10 июня), и по мнению ученых:

доктора медицинских наук, председателя секции «Социальная экология» советской социологической ассоциации: «В кормовом белке из парафинов нефти содержится небольшой процент тяжелых металлов, мышьяка, фтора и других вредных веществ, которые оказывают длительное воздействие через продукцию животноводства — молоко, яйца, мясо — на население. Не ставим ли мы под прямой удар генетический аппарат человека?» (Там же).

Вопрос, конечно, заключает только возможность. Но — возможность. Возможность патологических изменений в аппарате наследственности. Причем не только в Киришах и других местах, где расположены заводы по производству паприна, не только на животноводческих фермах и птицефабриках, где паприн этот вместе с пылью, можно сказать, глотают живьем, в первозданном его виде, но во всей стране, вместе с молоком, яйцами, прочими мясными и молочными продуктами, предназначенными, как правило, большей частью для детского питания.

Так что же вы выберете для себя и своих детей — 100 г мяса или 120 г «папримяса»? Поверьте — от вашего ответа на этот вопрос очень многое зависит. Поскольку есть надежда, что все выберут кусочек, пусть меньший, но натурального, не только безвредного, но чрезвычайно полезного мяса.

Та же дилемма имеется и в отношении этилирования бензина. Опаздывать на работу, конечно, нехорошо. А застревать на полпути и вдребезги разносить двигатель — и вовсе никуда не годится. Этилирование бензина повышает скорость движения транспорта за счет увеличения мощности двигателя — это бесспорно. Но. Так ли уж жизненно необходима нам высочайшая скорость автомобилей и их повышенная мощность за счет отравления нас самих и наших детей тетраэтилом свинца? Где она необходима, высокая скорость? Разве что на автогонках. А так в городах — наиболее страдающих от выхлопных газов — даже пожарные машины и «Скорая помощь» развивают никак не больше 80 километров в час при потенциальной возможности этих автомобилей делать 120–140 километров за то же время. И если на загородных хайвеях они будут нестись со скоростью «всего только» 110–130 километров, тоже большой беды не будет. Самое большое «плечо» и пожарных и «скорых» — 30–40 километров, на нем они потеряют 1–2 минуты за счет снижения скорости из-за неэтилированного бензина с октановым числом пониже, что в общем балансе потерь из-за организационных неурядиц является мизерным и решающего значения не имеет. И на работу нам вовсе не нужно опаздывать. Автобусы и легковые автомобили используют едва-едва половину своих скоростных качеств в городах. И мощности грузовиков у нас, да и во всем мире тоже, никогда не используются полностью, до верхнего предела. Если, конечно, грузовик не забуксует в грязи ухаба. Но тут уж — и двух мощностей его не хватит. Так что есть все резоны отказаться от этилирования бензина.

Тем более что широчайший эксперимент такого рода уже проведен. В самом насыщенном населением и транспортом городе нашей страны — Москве. И знаете — ничто и никто от этого не пострадал. И автобусы как ходили, так и ходят с той же скоростью, что и в «этилированном веке», а если захотят — могут и повысить скорость. И грузов перевезено не меньше, чем за тот же период, — и даже больше. И воздух стал намного чище и безопаснее.

И по нагулу высококачественного мяса домашнего скота, птицы, свиней без паприна тоже был проведен эксперимент. До революции знаменитая на весь мир «черкасская говядина» нагуливала свои окорока без каких-либо добавок «рыбной и мясо-костной муки», а тем более — без паприна. Просто на пастбищах. И белков там в травах, картофеле, корнеплодах, зерне — да и не только там, по всей России — вполне было достаточно и заменимых и незаменимых, чтобы как следует откормить и бычков, и свиней, и кур до полных кондиций, не уродуя ни животных, ни людей. Так что разговор о величайшей необходимости паприна и прочих белковых искусственных добавок — не более чем блеф. Конечно, когда корову кормят опилками, то тут добавлять белки просто необходимо. Но — зачем же это держать коров там, где нет в округе кормов? А в северных областях России, в Сибири в это же самое время гибнут великолепнейшие травы на лугах и лесных полянах, и поля вместо клевера и прочих кормовых культур засеиваются, пусть сейчас уже не кукурузой, но все равно — пшеницей, дающей урожай буквально курам на смех, — меньше, чем посеяно. Именно там-то и надо развивать мощное животноводство и снабжать всю страну и мясом, и вкуснейшим вологодским маслом, полученным на естественных белках кормовых трав и корнеплодов, а не на опилках с паприном.

Словом, если мы переберем одно за другим все химические вещества, отравляющие наше здоровье, нашу и наших детей жизнь, то вот так же окажется, что жизненной необходимости в них нет. Зато в освобождении от них воздуха, вод, земель, растений, животных, человека есть, как мы уже знаем, настоятельнейшая необходимость.

И тут возникает вполне резонный вопрос: почему это в Москве смогли отказаться от применения этилированного бензина, отказаться, учтите, без всякого ущерба, и скорее даже с выгодой, ведь любые добавки, как известно, стоят денег и — в масштабах московского транспорта — немалых, а вот в других городах, краях и областях, во всей нашей стране все еще не идут на это? Не хотят? Вряд ли. Инерция? Возможно, и она тоже. Но правильнее всего потому, что другого-то, неэтилированного бензина не поступает, да и того нехватка, так что бери что дают, а то и вовсе без транспорта останешься.

А нефтехимики неукоснительно соблюдают ГОСТ. Потому что он им выгоден — налаженное массовое производство перестраивать не так-то легко, да и без добавок бензин должен и стоить дешевле, а это даже и без хозрасчета и самофинансирования было неприемлемо, а при нынешних условиях — тем более.

Правда, недавно в печати промелькнуло сообщение, что ученые нашли новые нетоксичные антидетонационные добавки к бензину и тетраэтил свинца вполне может быть ими заменен. Но — новая беда. Добавки эти обходятся производству в пять раз дороже и технологию надо менять. Нет, не пойдут на смену технологии и удорожание бензина нефтехимики по доброй воле даже ради нашего с вами — и их собственного тоже — здоровья и жизни. Кошелек дороже, чем жизнь. Тем более — жизнь и здоровье еще неизвестно потеряешь ли, а кошелек-то — вот он! И — стыди их не стыди, увещевай не увещевай, а кошельком они не поступятся даже ради здоровья собственных детей, не то что наших с вами.

Как вы сами понимаете, нефтехимики здесь только первый подвернувшийся под руку пример и они вполне вправе на нас обидеться: «Тетраэтил свинца вовсе не самый худший из вредящих здоровью человека и природы веществ. Что же вы о них молчите?» А потому, что просто нет физических сил перечислить все 200 000 химических соединений. Но все, что мы говорим о тетраэтиле свинца, в полной мере относится к тем из них, которые поступают в воздух, пищу, воду, в самые разнообразные химические реагенты, которыми мы пользуемся в быту и на производстве, которые загрязняют землю и уничтожают или уродуют живущие на ней существа.

Нет уж — когда дело касается кошелька, тут никакие призывы и увещевания хоть чуточку облегчить его ради здоровья и жизни других не действуют. Поэтому учитывая создавшееся угрожающее, как мы видели, положение с загрязнением окружающей среды, учитывая опасность, угрожающую в будущем народу и человечеству в целом, пора от уговоров переходить к самым решительным мерам — полному запрету производства и какого-либо применения химических и других веществ, могущих вредно повлиять на здоровье человека и его потомства, если возможность их попадания в окружающую среду, пищу, предметы производственного и бытового назначения полностью не исключена — в законодательном порядке.

Словом, необходим, наряду с законом об охране окружающей среды, закон о защите человека.

Ново? Необычно? Не очень-то. В США давно уже действует нечто подобное — закон о фальсификации продуктов, а в 70-х годах принят закон о недопустимости применения в пищевых продуктах добавок, могущих вредно повлиять на здоровье человека. Куцые, ограниченные законы, мы согласны. Но ведь у нас и таких нет. А между тем:

«Наша продукция питания, и это ни для кого не секрет столько содержит химических веществ, что просто ужас — и все эти добавки, между прочим, утверждены» (Комсомольская правда, 1988, 10 июня) — это говорит старший научный сотрудник Института эпидемиологии и микробиологии имени Гамалеи АМН СССР, кандидат медицинских наук Л. А. Сысоева. И ей можно верить.

Но даже если и нет аналогов такого закона в мировой практике, это совсем не означает, что он не нужен и что его не следует вводить. В самом деле — что только и кого только не защищают наши законы. Перечислить даже затруднительно. И формально все они защищают человека или высшие человеческие ценности. Но вот когда касаешься конкретных явлений, оказывается, что все эти законы направлены скорее на защиту всего и вся от человека. Защиту же самого его они не предусматривают. В деле же ограждения здоровья людей от вредных воздействий, наносимых промышленностью и сельским хозяйством, вся защита возложена на органы Минздрава СССР, которые осуществляют свое право довольно своеобразно. Мы уже приводили указание Госагропрома СССР плодоовощным базам принимать овощи и картофель урожая 1987 года с содержанием нитратов, выше в 2–3 раза норм предельно допустимых концентраций. Разрешение на это выдал тогдашний заместитель главного государственного санитарного врача Минздрава СССР А. Заиченко. А спрашивается, какое он имел на это право — распоряжаться здоровьем десятков, да что там — сотен миллионов людей? Да никакого. В его обязанности входит следить за неукоснительным соблюдением предприятиями норм ПДК. В его права входит приостанавливать работу предприятий, нарушивших эти нормы. Но повышать эти научно обоснованные нормы, даже руководствуясь самыми наиблагими побуждениями, прав у него нет. Так же, как нет ни у какого другого, будь он на самом высоком посту, человека.