Шрифт:
Дизайнер обложки Екатерина Романова
ISBN 978-5-4485-2559-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Вода – источник силы, мать всего живого, хранительница спокойствия и мудрости баюкала уставшее тело, лаская солеными волнами. Раскинувшись звездой, я позволила течению нести меня. Полностью растворилась в силе – бесконечном необузданном потоке. Как можно обуздать океан? Смерч? Пламя, сжирающее все на своем пути? Можно только позволить вести себя, стать проводником…
Облака над головой непривычно
«Умывшись кровью высшего и кровью зверя, захлебнешься собственной», – стояли в ушах слова провидицы. Первая кровь – архангела, вторая – оборотня. Смерть, возможно, не самое страшное наказание сейчас, когда я узнала, что Андализ – моей жизни, моей крови, моего цветочка больше нет…
– Как ты? – раздался тихий голос. Кровать прогнулась, принимая на себя вес тела.
Тьма. Боль. Бессилие. Страх. Апатия. Я не знаю, как я. Меня больше нет.
– Посмотри на меня, Элизабет.
Элизабет. Это имя я дала своей кукле. Отец, любивший меня больше сестер, из обычной деревянной чурки выстрогал игрушку, с которой я никогда не расставалась и которую подарила своей дочери. Дочери, которую отняли у меня почти сразу после рождения и спрятали. Дочери, которую я искала три долгих года, ничего не зная о ней. Дочери, которой больше нет…
– Я хочу умереть, – тихо прошептала я, даже не зажмуривая глаза от слепящего света.
Белый, невыносимо яркий белый свет вокруг. Белые стены, занавески, потолок. Лишь за окном золото солнечных лучей плавит зелень и цветы. Сколько прошло времени с того момента, как я узнала? Целая вечность.
– Приступайте, – обреченно произнес он.
Девушки в белых шифоновых платьях, трепещущих при дуновении ветерка, доносившегося из окна, обступили меня и, взявшись за руки, распевали заклинания, слов которых я не разбирала. Сон накатывал волнами. Я то возвращалась в детство, то приходила в себя, то вспоминала отрывки недавнего прошлого. Сознание на грани небытия, не здесь и не там, а потом пустота. Абсолютная пустота. Ничто. И боль исчезла. Не растворилась, а исчезла, словно ее никогда не было. Словно исчезло само ее основание. Словно моя дочь вновь жива…
Когда я открыла глаза, в белоснежной комнате находился только архангел, который дремал в кресле возле моей кровати. За окном по-прежнему палило жаркое и непривычно яркое солнце, лучи которого, отражаясь от белых стен, слепили. Сладко потянувшись, я села в кровати, но прежде, чем порадоваться тому факту, что, наконец-то выспалась, вспомнила недавнее происшествие. Кажется, я едва не разгромила императорский дворец! Батюшки святы! И где я сейчас? Наверное, в аду или в тюрьме, только там могут испытывать настолько изощренные пытки для глаз.
Поскольку ответы имелись только у Кристиана, а он бессовестным образом спал, я запустила в него белоснежной подушкой. Точнее, попробовала запустить – предательский предмет свалился на полпути. Лебединый пух… Тогда попробовала применить силу и сдуть мужчину с насиженного места, но и тут провал. Силы не было. Я даже не ощущала ее, хотя Филя неплохо научил это делать. Ощущать, конечно, не применять, но это основа. И во мне сейчас не было
ни капли силы. Стихия не подчинялась, словно мы с ней чужие. Неужели эти девицы забрали ее?– Лорд Рейнгард, соизвольте проснуться! – потребовала я. Архангел, явно вымотанный, поднял тяжелые веки и устало улыбнулся. Как огромный снежный кот, едва скинувший дрему. Так и хотелось почесать ему пузико и пустить на коленки.
– Доброе утро, Элизабет. Как ты себя чувствуешь?
– Какое утро? День за окном! Где я нахожусь? Что произошло? Почему на улице лето? Я в тюрьме? Что стало со стражниками, они пострадали? А императорский дворец? Я его полностью разнесла или что-то уцелело? А Император? Господи, я убила императора? И что это на мне надето?
Последний вопрос риторический. Я прекрасно видела, что на мне ночная сорочка, едва прикрывающая то, что даже супругу видеть дозволяется лишь по особым дням.
Меня удостоили еще одним долгим, уставшим взглядом, после чего предложили:
– Позавтракаем?
– Ау, вы меня вообще слышали?
Возмущение нарастало с каждой секундой, при чем, я не понимала, что подогревало его больше: отсутствие ответов, мой непотребный вид или поведение архангела. Какой завтрак после произошедшего? Я – магический террорист и наверняка в розыске. Нужно немедленно явиться с повинной, загладить причиненный ущерб, да сделать хоть что-то! Например, для начала оценить масштаб катастрофы.
Дуэль взглядов: возмущенный против невозмутимого я проиграла и, нацепив на лицо дипломатическую улыбку, села удобнее.
– Хорошо, лорд. Давайте позавтракаем.
На его лице читалось радостное облегчение. Мужчина действительно выглядел так, словно не спал ночь, потому мне окончательно расхотелось мучить его или играть в недотрогу. Да и завтрак не помешает. Во всяком случае, поможет справиться с головокружением и заглушит желудочные стоны. Лорд поднялся с кресла, и в этот момент я едва не лишилась сознания повторно. Когда он сидел – я не обратила внимания, а сейчас совершенно ясно увидела: у архангела за спиной крылья! Огромные, белоснежные и наверняка невероятно мягкие! С настоящими перышками, вроде тех, что у Фили, только более нежными!
– У вас… – я неприлично ткнула пальцем в мужчину. От неожиданности он даже замер и обернулся. – Крылья! – закончила почему-то шепотом.
– Вы только сейчас поняли, что я архангел? – плут довольствовался произведенным эффектом.
– Нет, но… крылья? Раньше их не было!
– Раньше вы их не видели, – поправил он и подкатил к кровати столик, заставленный тарелками с фруктами, ягодами и молочными продуктами. Но важней всего – ароматный кофе. Запах приятно щекотал ноздри, так и маня поскорее насладиться его вкусом. Проследив за алчущим взглядом, мужчина наполнил мою кружку из чайничка и присел рядом на кровати.
– Сливки?
– Пожалуйста, лорд. И немного сахара, если вас не затруднит.
Необычно, что за мной ухаживают. Да, раньше я бывала на светских приемах, на которых за тебя делают все и разве что не жуют, но это совершенно иное. Украдкой любовалась мужчиной, старательно перемешивающим для меня утренний напиток: сосредоточен, серьезен, прекрасен. Пшеничные пряди спали на лицо, и я не смогла удержаться, чтобы не заправить одну из них за ухо. Нечего мне мешать любоваться его мужественными чуть резковатыми чертами. Сначала сделала, а потом осознала неприличность собственного поступка.