Прирожденная ведьма: Ад

Угу, да мой удар через такую шерсть неощутим! Я сделала еще глоток и выразительно посмотрела на черта. Нехорошо так. По-ведьмински недобро. Проняло беднягу. Он и сознался, что старый знакомый о моей душе беспокоится. Чувство вины его почти загрызло. Мол, мог помочь мне, но предпочел остаться в стороне, за что с работы вылетел. Начальство требовало действий, желательно тех, что все же позволили бы перетянуть меня на темную сторону силы, раз печеньками завлечь не получилось. Ну а гостеприимный хозяин просто на клич искусителя откликнулся, который тот по всем аледам Багряных разослал с моим подробным описанием и статусом.

Черти, как раса, оказались весьма интересны. Будучи младшей расой мира и имея в соседях пороховую бочку с зажженным фитилем, они научились неплохо приспосабливаться. Вторая роль их вполне устраивала, давая возможность за спиной демонов обтяпывать свои делишки.

А их было много...

И далеко не все они пришлись бы по нраву их старшим.

В перипетии взаимоотношений двух рас я не полезла: много знаешь... спишь долго и обычно не просыпаешься.

Я жестом остановила хозяина дома и попросила вернуться к рассказу о расе. Безопасно. Интересно. И помогает скоротать время. Меня не покидало ощущение, что мы чего-то ждем.

Или кого-то.

Такое тоже возможно.

Или я просто тревожусь.

Пока мы отсиживаемся в условно безопасном месте, братишка держит оборону. Или нападает. Или кого-то из двух сторон сделали часть пыли Латойи. Сразу вспомнились сцена боя на мосту из Дозоров. Вряд ли драка между кланами выглядит именно так, но другого образа подобрать не смогла.

– У тебя лицо подозрительно довольное, - прищурился черт.

– Вспомнила кое-что. Кстати, а ты меня не продашь?
– я подняла вверх бровь.

– А есть желающие? Имена, легионы... только четче говори и медленно я записывать буду, - рогатый попробовал остроту когтя на зуб и приготовился чертить им на столешнице.

– Смеешься? Меня родной брат предал, а ты на честность претендуешь? Не много ли на себя берешь?
– я рассмеялась. Правда, смех был с оттенком горечи.

– Брать не себя повышенные обязательства?! Поверь, подобной глупостью не страдаю. Все гораздо проще: мне от тебя ничего не надо. Вот и вся страшная тайна.

– Даже какая-нибудь гипотетическая услуга?
– усомнилась я.

– Даже практическая! Любой черт окажет услугу другому черту, если это возможно. Бояться нас следует только в одном случае: если представитель нашей расы от тебя что-то хочет. Вот тогда...
– рогатый присвистнул.
– Ты не представляешь на что мы можем быть способны!
– ухмылка мужчины вышла очень самодовольной.

– То есть, тому черту, которому ты услугу оказываешь, от меня что-то надо?
– сообразила я.

– Ну вот видишь, как все просто!
– повар чуть в ладоши не хлопал. Он был в восторге от меня, себя и собственного веселья. Впервые мне попался столь самодостаточный адовец. Ему вообще компания нужна?

– Если только для тебя. А что?

– спросила. Чувствую, самой этот ребус не решить.

– Хмм... да кто ж таким поделится?!
– воскликнул мужчина.
– Ты бы еще сразу предложила всю накопленную энергию отдать!

– Ууу... Как у все все запущено! Партизаны вы недобитые, - вынесла вердикт.
– И когда командир пожалует?

Черт вскинул вверх руку. Прислушался к чему-то, выбрался из-за стола и процокал к входной двери. Он распахнул ее рывком, заставив стоящего за ней рогатого потерять равновесие и упасть на грудь хозяина дома.

– Раджеберт!
– рявкнул искуситель.

– И я рад тебя видеть, Даггертон, - хлопком по плечу повар закинул старого знакомого в квартиру.
– Ты долго.

– Я спал.

– Необязательный ты черт. Я тебе сразу сообщение отправил, а ты спал! Кто же в такое время неспокойное дрыхнет?
– перед гостем появилась стопка. У меня из кармана исчезла бутылочка. Впрочем, она вскоре вернулась на место.

– Я.

Рогатый опрокинул стопку. Осмотрел пустой стол и с надеждой взглянул на хозяина. Его взгляд умолял о корочке хлеба. Желательно трех. Кусках. И мяса, а не хлеба. Раджеберт закатил глаза, но к булькающей на плите кастрюле поплелся. Через пару минут перед гостем дымилось обжигающее варево. Запах, надо сказать, от него исходил обалделый. Несмотря на сытость он будто шептал на ухо: попробуй меня, съешь меня, всего одну ложечку... Я сглотнула набежавшую слюну.

Ведь недавно ела! На местных харчах и растолстеть недолго, а мне еще на Землю возвращаться и...

А что меня ждет там?

И впервые я об этом задумалась.

Усмехнулась.

Почему-то в голове все это время в голове была картинка: подъезд, дверь, звонок, вопрос - кто там?

Пауза перед тем, как ответить.

Очень просто - я.

Дверь открывается.

И лицо. Настороженное. Собранные в недоверие морщинки на лбу. Хмурый взгляд.

Он смотрит, сперва не узнавая, затем вспоминая, а следом - объятия. Сильные. До хруста в ребрах. Круг по воздуху. И выдох в заключенное ладони лицо ты...

Но это выдумка. Реальность... А меня там ждет кто-нибудь?

И чтобы выяснить надо вернуться.

– Маша?

– Отстань, рогатый, и без тебя тошно, - я всхлипнула.

– Ого...
– повар собрал глаза в кучку, потер их кулаками и выдал: - Мне не кажется.

– Угу, - прозвучало с досадой со стороны Даггертона.
– Вот такие пироги с бесятами.

– А как?

А они о чем?!

Не успевшая разрастись до масштабов квартиры истерика свернулась и ушла в тень. Что такого странного в слезах? Видимо, что-то есть, раз у чертей глаза размером с Луну на юге летом.

– Что уставились?
– я шмыгнула носом.
– Никогда слез не видели?

– Он нет, - это про Раджеберта.