Прирожденная ведьма: Ад

Там, на Шабаше, Дазэл опоздал. Преображение заняло много времени. Когда пробился Альфарел уже утаскивал законную добычу. Младший Туманный немедленно вернулся в Ад, пользуясь открытыми между мирами Вратами.

Появление наследника и его сестры несколько изменило расклад сил на карте войны между десятыми и одиннадцатыми. Единственное, что не укладывалось в возможные схемы дальнейшего поведения Багряных то, что ведьму оставили человеком, лишь замаскировав ее под демоницу-полукровку.

Дазэл сумел убедить брата в необходимости выдернуть ни в чем не повинную девушку из рук ее родственников, которые явно собирались ее использовать. Но... кто-то позаботился об этом раньше. Едва Гориэль появился на горизонте - весьма эффектно, признаться, стало ясно - в игре появилась третья сторона. И играет она пока за десятых.

Ой ли?

Большой вопрос.

В Аду, когда двое дерут друг у друга перья, третий предпочитает не вмешиваться.

Тем более методы неизвестные используют весьма нестандартные. Кому, а главное, зачем понадобилось влезать между двумя противоборствующими сторонами? И каким боком здесь Маша?

– Думаю, они скоро проявит себя. Тогда будем делать выводы о мотивах. Кстати, ведьма вернулась, - отчитался Дазэл. Он помнил теплый измученный комочек в постели. Не время ее трогать. Пусть выспится, отдохнет, затем... демон избавился от навязчивых мыслей. Вечер уже скоро.

– К твоему удовольствию?
– поддел Изикэль.

– А ты бы хотел к своему?
– брюнет сам удивился своему вопросу. В нем прозвучала толика ревности.
– Прости. Что-то я не в себе, - счел нужным извиниться мужчина.

Изикэль смотрел на брата очень внимательно. Младший проявлялись все признаки одержимости. Осознает ли он, куда вляпался? Понимает во что превращается?

Хранитель - ангел привязанный к единственному человеку. Полностью зависимый от действий и желаний последнего. Существо не обладающее своей волей. Намертво привязанное к своему хозяину. Даже Ад не смог изменить это в падших.

Но вдруг...

Но может...

Это только кажется?

– Дазэл, надеюсь, ты отдаешь себе отчет в своем поведении?

– Вполне!
– прозвучало чуть резче, чем хотел демон.
– Вполне...
– повторил он, допил стакан и вышел из кабинета.

Альфарел ничего не смог придумать. Его тюремщик не допускал ошибок. Он вообще больше не появлялся. Еда появлялась в камере через отверстие внизу двери. Поднос с плоскими тарелками. Кормили не то, чтобы достойно, но хорошо. На поддержание сил хватало.

Дабы не сойти с ума демон придумывал и решал логические задачки, благо память хорошая, а соответствующих книг на Земле он прочитал много. Изредка, Багряный развлекал себя и давал разгрузку разуму, физическими упражнениями - синеглазый повторял магические пассы, используемые для создания комплексных заклинаний.

Синеглазый привык к определенному распорядку своего замкнутого мирка. Погружённый в собственные мысли и полумрак помещения он не обратил внимание на появление в камере старика - дверь на сей раз отворилась бесшумно. А когда Альфарел заметил хозяина, то было поздно что-либо предпринимать: заклинание подавления воли крепко стреножило демона, оставив ему минимум двигательных функций.

'Кто, дьявол подери, этот старикашка?' - бесился в запертом теле разум одиннадцатого.

Управлять волей истинного демона, наследника Легиона могут на самом деле не многие, даже из себе подобных. Следуя по коридору за стариком с канделябром, Альфарел сломал себе голову, пытаясь найти понять кому он понадобился и зачем этому кому-то влезать в его дела. Впрочем, синеглазый терял время зря - ответ ждал его в зале с запертыми в зеркалах отражениями.

'Нет!' - и в одном возгласе смешались отчаяние, злоба и страх. Такому противнику Багряному противопоставить абсолютно нечего. И в момент осознания, куда демона завели его притязания, старик начал освобождать отражения.

Первым погас огонек на канделябре слепого юноши. Затем ребенка. Потом ведьмы с клубком и скелетом кошачьего. Далее всех остальных... Наконец, все сущности были освобождены. Они вытянулись языками радужного пламени и слились в ослепительно белую субстанцию, поглотившую демона.

Наступила темнота.

Она держалась всего несколько мгновений и рассеялась, повинуясь произнесенному слову.

Свет вспыхнул во всех помещениях дворца. Следом за ним открылись простоявшие год запертыми двери. Упали с мебели чехлы. Зашевелились, обрастая плотью, спящие слуги. Замок начал готовится к грандиозному празднику.

По его, еще пустым коридорам, шагал мужчина. Его золотые волосы, спускающие до колен, контрастировали с черными крыльями, чьи кончики задевали пол. Широкая туниками с скрытыми под ней белыми шароварами не сковывала движений прекрасного чуть сухощавого тела. На лице лежала печать мудрости и одухотворенности. Никто и никогда ни под каким предлогом не смог бы назвать это существо тем, кем его нарекли - воплощением зла, а вот имя Светоносный как нельзя больше ему подходило. Правда, равному этому падшему в искусстве обмана не было...

Его наказание было самым суровым. Не просто низвергли, а разделили одну личность на семь. Но слишком сильна была воля к жизни у Люцифера, а кое-кто в Аду был плодовит на опасные эксперименты.

Где теперь этот кто-то? Сгорел на работе...

Предыдущий правитель Ада больше увлекался наукой, нежели своими подданными. Попавший ему в руки материал в виде семи осколков души ангела, застрявшие в разбитом зеркале задали демону жару, но он нашел, как обойти наложенные ограничения.

К большому сожалению подопытного, убившего своего благодетеля, найденное решение содержало фатальную ошибку - объединенная личность держалась всего семь дней, затем опять распадалась. Причем попадало в ловушку первых попавшихся зеркальных поверхностей. Люцифер был зол, обнаружив это. Но зарево его силы полыхало только в поймавших его отражениях.

Жаль. Падший бы предпочел увидеть корчащихся в муках демонов.

За год Светоносный смирился. Все-таки он был разумным существом и умел признавать свои ошибки. Используя время по максимуму, он сумел усовершенствовать заклинание и вывести одну из личностей из-под действия зеркальной ловушки. Так появился Светик, взявший на себя функцию привратника, сторожа и ставшего связующим звеном между миром и отражениями.