Приручая тебя

Проводив меня в душ на второй этаж и показав где его спальня, Гриф отправился на кухню за водой.

После душа я разомлевшая растянулась на кровати, не знаю чей это дом, но комната больно смахивает на берлогу одинокого холостяка. Никаких милых фотографий в рамках, никаких сувениров. Голые стены, кровать гигантского размера, прикроватные тумбочки и шкаф с комодом. Больше в этой комнате ничего не было. Но я здесь по другому поводу, поэтому прикрываю глаза и позволяю себе провалиться в короткий сон.

Тёплые губы нежно порхают на моём лице, вырывая из дрёмы.

— Детка, ещё не время спать, мы не закончили, — сообщает о своих планах парень и я рада, что мы на одной волне.

Впиваюсь в горячий рот агрессивным поцелуем, приподнимая голову от подушки и вжимаясь в его обнажённое тело, провоцирую на большее.

— Полегче крошка, сейчас я хочу попробовать всю тебя.

Он отстраняется от меня, не давая вовлечь в бешеный ураган. Тогда я со стоном откидываюсь обратно на спину, раскидываю руки в стороны и готовлюсь взлететь к облакам.

Гриф не подвёл, губы и язык тщательно исследовали шею, ключицы, спустились к груди. Рот сомкнулся на моем соске с силой всасывая и выпуская с пошлым звуком, прохладный воздух после горячего рта заставляет сосок сжаться до камушка. Затем тоже самое происходит со второй грудью. Он поднимает голову и возвращается к моему рту нежно посасывая сначала одну губу, затем другую.

— Милая, я действительно влюбился, не представляю, как смогу отпустить тебя завтра.

Его тихий проникновенный голос вспарывает мои нервы. Лучше тебе заткнуться красавчик, сегодня мне нужны только оргазмы, разговаривать будем после…, если найдётся о чём.

— Гриффин не заставляй меня умолять, — подталкиваю парня к активным действиям. Намёк он расценил верно. Влажные губы вернулись к груди. Пока рот ласкал горошину соска, другая рука пальцами сжимала вторую вершинку. Острые молнии разбегались по всему телу, оббегали круг и сосредотачивались в развилке бёдер. От нетерпения моя попа елозит по простыням.

Я кусаю губы, с величайшим трудом сдерживая стоны. Иисусе, этот парень жутко трудолюбив…. От долгих ласк грудь ноет, а я чувствую, что если бы не предыдущий оргазм, то наверняка бы кончила только от ласк груди.

— Гри-иф, — визжу, выгибая спину дугой до хруста в позвонках. Этот наглец одновременно прикусил зубами один сосок и оттянул пальцами другой. Острая боль вихрем окатила меня с головы до пят, возвращаясь жаром, который тут же свернулся клубком в паху. Ещё чуть-чуть и я действительно начну умолять о разрядке. Мне кажется невозможно возбудиться больше чем я сейчас. Я буквально парю над чертой, всего один шаг — и окажусь в раю.

— Какая же ты дикая кошка, — пробормотал парень и его губы отправились вниз вдоль живота, обласкивая впадинку пупка, оставляя влажный след. Мои бёдра ходят ходуном, а живот мелко дрожит. Не знаю сколько я смогу продержаться на болезненной, но невыносимо сладкой грани.

— Гриффин, сделай что-нибудь, — рычу, матерюсь лишь бы не умолять самодовольного самца ещё больше, чем уже молит моё тело.

— Детка я вроде как стараюсь, а ты сбиваешь мне настрой, — он хихикает в живот.

— Ненавижу тебя, самодовольный мужлан.

— Я польщён…. Твою мать, Харп…, — его палец нашёл вход во влагалище, — у тебя настоящий потоп, — а то я не знаю придурок.

— Гриффин, я уже на такой грани, что через секунду оргазм станет бесполезен, мне поможет только твоё убийство, — шиплю страшнее гадюки в надежде нагнать побольше жути. Но боюсь, что через мгновение я всё-таки начну его умолять.

Мои пальцы вцепились в простыни с такой силой, что думаю к утру останутся сплошные лохмотья. Надеюсь у него есть запасной комплект белья. И это была последняя мысль, поскольку через секунду влажный горячий рот сомкнулся на моём клиторе, и я вознеслась.

— О-о мой Бог, только не останавливайся, — истошно кричу. Два пальца потирают внутреннюю переднюю стенку влагалища, а рот жадно сосёт клитор. Обрушившийся на меня оргазм такой силы, что ураган Катрина сгорел бы со стыда. Внутри бешено сокращаются стенки влагалища, матку сводит судорогами, сердце выпрыгивает из груди. А Гриффин и не думает останавливаться…

Твою мать…! Так долго я не кончала ни разу за всю свою жизнь. Крики перешли в хрипы, по-моему, я сорвала горло, а этот парень с большим усердием бесконечно долго сосёт клитор. Я больше не могу, хрипы сменились всхлипами. Из глаз текут слезы.

— Гриффин, я больше не могу, остановись, — каркаю севшим голосом. Он с осуждающим стоном отстраняется, пальцы с хлюпом покидают моё нутро, горящее огнём.

— Открой ротик детка, — я послушно делаю что мне велят. Тогда он вставляет мне пальцы, которые секунду назад вытащил из моей же вагины. Мои глаза в удивлении округляются до плошек, но я послушно смыкаю губы, слегка посасывая мокрые пальцы и слизывая сок собственных оргазмов.

Едва пальцы покинули рот, как он обрушился своими губами посасывая и вылизывая мой язык и губы.

— Ты потрясающе вкусная детка.

Мы целуемся жадно, агрессивно, сталкиваясь зубами, засасывая языки друг друга как можно глубже. Этот поцелуй сам по себе похож на маленький оргазм.

— Нам нужен презерватив, подожди секунду крошка.

— Гриффин быстрее.

Он смеётся: — Ты же совсем недавно просила остановиться.

— Я передумала.

— Не представляешь, как я этому рад, — говорит он и вставляет в меня свой здоровенный член. Но второй раз я не чувствую никакого дискомфорта, кроме того, что стенки влагалища уже почти полыхают от множественных оргазмов. Но мужское тело надо мной, его запах пота, мускуса, не даёт мне насытиться, стоит мне кончить как я хочу этого парня снова и снова. Новый поцелуй, пошлые словечки на ухо и, едва испытав один оргазм, я готова к следующему.

Я ни секунды не пожалела, что выбрала его, а не Хардина.

— Малышка ты готова? — его палец безошибочно находит клитор, обводит по кругу, с каждым разом усиливая нажим, затем отстранив на секунду бёдра этим же пальцем он собирает мои соки. Бёдра вновь приходят в яростное движение, а палец, ааа… только не это… палец беспрепятственно скользит в мою заднюю девственную дырочку. И… я кончаю! Глаза ослеплены вспышками, жар гуляет по всему телу, устраивая взрывы в каждой клеточке. Меня сотрясает судорогами, кажется я ослепла и оглохла.

Господи Иисусе, его палец в попке, его член в киске — я умерла и попала в рай! А Гриффин мой личный архангел!

Вдруг его бёдра задвигались в бешеном ритме, пальцы с остервенением стиснули мои, и с рыком дикого зверя Гриффин кончил, заваливаясь почти всем весом на меня.

— Бл*дь, детка сдохнуть можно, какая ты шикарная.

— Милый из нас двоих сдохну я, если ты не слезешь с меня.

— Прости, — он перекинулся на спину и уложил меня себе на грудь.

— Минут десять отдохнём и продолжим, да милая?