Приручение. Том 2
Шрифт:
Поднявшись на ноги, не без труда натянула на себя халат. Тело потряхивало от нервозности, в голове эхом звучали его пугающие слова: «Пока не подпишешь – из пентхауса не выйдешь. Поняла?»
«Это Конрад, – совершенно не помогал внутренний голос. – Он не отпустит тебя, пока не будет по его».
На нервной почве я совершенно забыла надеть обувь или тапочки, передвигаясь по дому босиком. В этом были и свои плюсы: ни единого лишнего звука, словно приведение.
Путь мой лежал в кабинет, и, когда я подходила к нему, то увидела выходящую Барбару с опустошенным подносом. Женщина многозначительно мне
– Мистер Шульц пока немного занят, – прошептала она, когда мы сровнялись. – Но… Думаю, для вас он отвлечётся.
– Придется, – натянув благодарную улыбку, я подождала, пока женщина скроется за поворотом, а затем подошла вплотную к кабинету.
Сердце билось в груди, будто ненормальное, и я долго приводила дыхание в норму, чтобы не выглядеть рядом с мужчиной, как глупая истеричка, говорить по делу и существу. Сквозь дверную щель мне четко виделось, как Конрад старательно отжимался от пола ко мне спиной. Видимо, продолжалось это довольно давно, потому как белая майка была насквозь мокрая, а черные домашние брюки облепили мощные ноги.
– И все же, – нервный голос доктора Грина одернул меня от потусторонних, лишних мыслей, возвращая в реальность. – Я категорически запрещаю вам занятия спортом, Конрад. Все может закончиться госпитализацией! Вы совершенно не беспокоитесь о своем здоровье. Благо, взяли отпуск… Но тратить его на СПОРТ! Вы в своем уме? Умерьте пыл, если хотите прожить еще двадцать здоровых лет.
– Я учту, – холодно отчеканил Шульц, тут же уводя тему в другое русло: -Есть какие-то новости по интересующей меня теме?
Грин тяжко вздохнул и, скрипя душой, будто нехотя, протянул:
– Есть. Провели дополнительные анализы крови. Все так, как я и предполагал. С вероятностью семьдесят процентов девушка не сможет иметь детей. Вы даете ей тот препарат, что я вам прислал? Это важно, Конрад. Он поможет мисс Браун выровнять гормональную систему по моей авторской методике, и уже через несколько месяцев приема можно будет попробовать завести ребенка.
– Даю. Все, как вы сказали, – кратко кивнул Шульц, остановившись лишь на минуту.
Я зажала рот рукой, чтобы не издать и звука. Тело мое заметно повело, ноги предательски подкосились. Каким-то неведомым чудом удалось не выронить ни единой бумаги, сжав их до посинения пальцев. Только вот из-за шума в ушах дальнейший разговор расслышать не удалось.
Добравшись до кухни, я забралась на барный стул и уставилась в стену. Все это время Конрад давал мне какие-то препараты, называя их противозачаточными. От своей же глупости стало неловко и досадно – мне ведь даже в голову не пришло проверить назначение. Верила каждому его слову!
«Он решил завести от тебя ребенка без твоего на то согласия?! – раздалось в голове неоновой вспышкой. – Брак без согласия. Ребенок без согласия… Ты должна бежать, Эмми. При первой же возможности!»
И я была согласна с этой идеей, как никогда ранее. Она не казалась мне авантюрной. Наоборот, единственной способной спастись из тисков.
«Девушка не может иметь детей», – голосом доктора Грина пронеслось в голове, пропуская удар сердца. Я будто задохнулась в тот момент, лишаясь шанса на то будущее, о котором мечтала. Мысль, что я проведу
остаток жизни в одиночестве, была мучительной и гадкой.– Вы не остались у Конрада? – голос Барбары за спиной заставил вздрогнуть. Я резко обернулась с натянутой улыбкой и незаметно, как мне показалось, стерла слезы.
– Нет, он занят. Не стала тревожить… Вы тоже не говорите Конраду, что я приходила. Прошу, – я указала подбородком на гору бумаг, изрядно помятых и вымокших в моих слезах. – У вас есть шредер? – Барбара кивнула, а я без капли стеснения всучила ей контракт. Было чертовски плевать, прочитает она его или нет. Меня это больше не касалось. – Пропустите это, пожалуйста.
– Что-то еще? – женщина старательно сохраняла беззаботное выражение лица, но глаза оставались встревоженными. Казалось, она за меня переживает, и от этого было еще хуже.
«Нет более убогого человека, чем тот, кого все жалеют», – пронесся в голове девиз моей жизни.
– Противозачаточное, – вдруг прошептала я. Внутри будто горела какая-то глупая, призрачная надежда. – В этом доме есть противозачаточное?
– Нет, мисс Браун. Абсолютно точно не может быть. Раз в неделю я сортирую аптечку и… – она вдруг запнулась, увидев что-то ее насторожившее в моем лице. – Простите, я, видимо, сказала какую-то глупость? Может, я просто не в курсе. Вы ведь могли принести противозачаточные в своей сумке. Верно?
– Верно, – солгала я, такого произойти просто не могло.
– В любом случае, – поспешно затараторила она. – Имейте в виду, что таблетка экстренных противозачаточных вызовет у вас женские дни. Именно так она и работает.
Резко отвернувшись, от шока я зажала рот рукой. «Ты настолько глупа, что не знала этого! – накричал на меня издевательский внутренний голос. – И настолько глупа, что даже не поинтересовалась данной темой! Ты заслуживаешь подобного отношения, Эмми Браун, как никто другой!»
– Артур спрашивал про вас, и даже Сабина приготовила какой-то десерт… – вдруг с надеждой протянула Барбара после минутной паузы. – Подниметесь к ним?
Стиснув зубы, я сжала кулаки от досады и разливающейся по телу физической боли. Затем взяла себя в руки и, отряхнувшись, поднялась на ноги. С трудом, почему-то конечности отказывались меня слушаться.
– Нет, не думаю, – не глядя на женщину, я отправилась обратно в свою комнату.
Конрад старательно расслаблял мне мозг последние дни, пытаясь сделать горькую пилюлю сладкой. Но я больше не собиралась идти по его сценарию, вестись на глупые уловки. А значит, не стоило общаться с детьми, с которыми вскоре придется расстаться.
Распахнув шкаф, я уставилась на сотни брендированных вещей, выбирая что-то коктейльное и, между тем, сдержанное и незаметное. Нечто, что поможет мне этим вечером стать серой неприглядной мышкой.
– Что же, Конрад… – провела ладонью по черному бархатному длинному платью, меняющему цвет на темно-бардовый в бликах яркого света. – Ты хотел, чтобы бы я сопроводила тебя к другу, и я это сделаю.
«А затем сбегу!» – добавила уже про себя, не решаясь озвучить то, что могли услышать дежурные около камер и доложить своему боссу. Потому как больше меня не пугал вышедший из тюрьмы отец и убийца Натали, кем бы он ни был… Меня пугал Конрад Шульц. И я сама.