Прирученное Бедствие II
Шрифт:
На кухне, дожидаясь пока закипит чайник, я старалась придумать безопасную тему для разговора, которая никак не смогла бы свернуть в сторону нашей работы. И не успела.
– Раньше я и не задумывался, как много всего происходит за один только день. – признался Кел, заглянув в жестяную банку, черную, с мелкими, веселыми цветочками. Оценив оставшиеся запасы кофе, он вздохнул.
Йен подхватил эту тему. Казалось, его уже давно терзало чувство вины, которому он дал свободу в тот момент, на полутемной, неоправданно большой и неуютной кухне, под шум закипавшего чайника и шуршание ручной кофемолки.
– Мне стоило сдержаться. Если бы я не поспешил, и проник в столицу согласно плану, мы бы знали всю необходимую информацию.
Кел перестал крутить ручку.
– И почему ты так не сделал? – в его вопросе не было ни намека на обвинение или недовольство. Только искреннее любопытство. Ему и в голову не пришло бы упрекать в чем-то Йена.
– Потому что мне было плевать на город. Я просто хотел найти вас и вытащить до того, как империя падет. – Йен скрестил руки на груди и сгорбился, привалившись плечом к оконной раме. – Не думал, что у вас могли появиться важные для вас люди…
Он бросил быстрый взгляд на меня. Кел понимающе кивнул.
Все мы знали, что я не смогу бросить работников пекарни. Те, в свою очередь, не смогут бросить родных, а у родных тоже найдется кто-то, кого они не захотят оставлять.
Тихого побега из обреченной столицы не получилось бы.
– Я все испортил.
У нас были причины подозревать, что после того, как Йен избавился от всех представителей общины, которые хотели участвовать в уничтожении империи, оставшиеся заговорщики вынуждены были ускориться. Быть может, им даже пришлось изменить те части плана, которые были известны Йену.
Альсов он покинул в конце весны. Тогда внедрение диверсантов планировалось на последний месяц лета, но все могло измениться.
Единственное, что нас спасало – скрытность общин. Было три осколка от сердца забытого бога, три диверсанта и три плана по проникновению осколков на территорию столицы. И одна община не знала какой план разработала другая.
Благодаря излишней осторожности и подозрительности альсов, причастность Йена к диверсии было сложно отследить. А после того, как он уничтожил всех возможных свидетелей, это стало почти невозможно.
– Не говори глупостей. – чайник засвистел, сообщая о своем закипании, но я потянулась не к нему. Йен удивленно замер, когда я потрепала его по волосам. – Ты сделал то, что посчитал нужным. Вот и все. Ты ни в чем не виноват. Ты ведь не знал, что мы тоже живем в столице.
– Шани дело говорит. – поддакнул Кел. – Кто знает, как бы все могло обернуться, сделай ты другой выбор.
Тогда и стало понятно почему Йен так настаивал, что искать подозрительные статьи мы должны начиная с первого месяца лета.
***
Едва мы вышли на Цветочную улицу, как Кела потянуло к ближайшей едальне, из которой доносились вкусные ароматы.
– Давай заглянем, на пару минут, – попросил он, жадно глядя на дверь.
– Мы только позавтракали…
Кел возмущенно обернулся ко мне.
– Да мне кусок в горло не лез. Не представляю как Йенни каждый день ест в таких условиях!
Кошмар какой-то.Я хотела признаться, что обычно приемы пищи проходят тихо и спокойно. Йен запрещал кому-либо заходить в столовую, пока их не позовут, а сегодня не стал одергивать забывшихся служанок, только потому что ему нравилось наблюдать за растерянным и смущенным Келэном.
Но брат не дал мне сказать ни слова, схватил за руку и потянул к едальне.
– Я не могу работать голодным.
В помещении запахи были еще насыщеннее. Мне и самой захотелось чего-нибудь съесть, хотя я плотно позавтракала, предчувствуя, что день будет тяжелым.
Пока Кел с аппетитом уплетал завтрак из сегодняшнего меню, я направилась к Фелис – одной из официанток едальни. Время завтрака подходило к концу и в небольшом помещении, на восемь столиков, кроме нас и немолодого мужчины, неторопливо заканчивавшего есть, посетителей не было.
И Фелис скучала в углу, присев за один из пустых столиков. Заметив мое приближение, она улыбнулась.
Мы были недостаточно близки, но неплохо ладили.
Рыжая, маленькая и очень проворная, Фелис была старшей среди детей и вынуждена была не только присматривать за младшими, но и приносить деньги в дом. Ее жизнь нельзя было назвать простой, и, все же, она не унывала.
Перебросившись парой формальны фраз, я собиралась перейти к интересующей меня теме, но не успела. Фелис подалась вперед, почти распластавшись по столику.
– Шана, а это правда, что ты скоро выходишь замуж?
– Что? – я опешила. Занятая своими заботами, я совсем забыла, что благодаря Йену и магистру, по этим улицам обо мне гуляют разные слухи.
– Поговаривают, тебя уже несколько раз звал замуж какой-то пылкий юноша. А еще, что за тобой начал ухаживать представительный мужчина. Вроде бы, маг. И ты непременно в скором времени выйдешь за одного из них.
Фелис обладала сильным, грудным голосом, никак не вязавшимся с ее хрупким обликом, а в едальне было слишком тихо…
Кел поперхнулся и закашлялся, услышав слова девушки. Надсадно позвал меня, но я лишь отмахнулась. Объясниться с ним мне, конечно, придется, но позже.
– В ближайшее время я не собираюсь замуж, Фелис. Так и передай госпоже Борнс и мадам Форман. – прозвучало резче, чем мне хотелось бы, но исправить это я уже не могла. Стоило только вспомнить при каких условиях местные сплетницы увидели этого злосчастного представительного мужчину, как настроение стремительно портилось.
Повисла неловкая тишина. Фелис смущенно улыбалась.
Мужчина в дальнем углу едальни, перестал жевать. Его наша беседа по какой-то причине тоже заинтересовала. Мне пришлось дождаться, когда он перестанет подслушивать, доест свой завтрак и уйдет. На это ушло не больше пяти минут. Все это время Фелис не решалась со мной заговорить, но поглядывала с большим интересом.
Когда ненужных свидетелей не осталось, а Кел с мрачным видом приканчивал свой завтрак, сверля мою спину взглядом, я сама подалась к Фелис.
Завела разговор про выдуманные ограбления, начавшиеся с первым месяцем лета, в старом парке на границе квартала. Историю мы придумывали осторожно, чтобы не вызвать подозрений у местных любителей сплетен.